– Только не всех, – ухмыльнулся Перс. – Если до этого дойдёт, можно я буду проводить отбор?
Все тихо засмеялись, и полковник, улыбаясь, подтвердил его полномочия. Перс оказался любителем женских пышностей формата «сайз-плюс», и его чёрные глаза буквально пылали при виде молодых женщин с плоскими животами и необъятными бедрами.
Спецназовцы направились в медпункт на выведение из организма антирада, и провожающий их Брилёв подумал, что с этим у Перса и остальных проблем нет. Что очень удачно, ведь его люди довольны, и это облегчает ему процесс руководства. Но вот в перспективе проблем станет больше.
Как только «Подземстрой-1» был захвачен, полковник переименовал его в «Центр» и начал разбираться с тем, что же оказалось в его распоряжении. Первое, что выяснилось, новостью не было: бункер перенаселён, система охлаждения реактора вышла из строя, аварийное питание иссякает. При подробном изучении оказалось, что положение дел не столь катастрофичное, но проще от этого не стало.
Снабжение «Подземстроя-1» водой осуществлялось из блока скважин, пробуренных в область залегания подземных вод, расположенных ниже уровня бункера. В процессе строительства бункер и лифтовая шахта получили мощную защиту от обводнения, и всякое затопление исключалось. Как следствие, исключалась и возможность добраться до грунтовых вод иными способами, помимо использования штатного блока скважин. Система водяного охлаждения реактора также получала воду из данного блока, имеющихся мощностей которого с необходимым запасом хватало на все нужды бункера. Но под воздействием сотрясших планету тысяч ядерных взрывов, тектонические слои пришли в движение, и смещение почв началось даже в традиционно безопасных в сейсмическом плане регионах. После ядерной катастрофы «Подземстрой-1» почти сутки испытывал вибрации разной силы, к счастью, не имевшей критического значения. Бункер и лифтовая шахта перенесли их без последствий, а вот блок водных скважин не пережил смещения почв. Шахты раздавило в лепёшку, из всего блока уцелела лишь одна, и та вскоре перестала давать воду. Оставшийся без охлаждения реактор пришлось заглушить, и бункер перевели на резервный запас мощности. Который за прошедшие дни иссяк почти полностью вместе с резервным запасом питьевой и прочей воды. Дежурный техник, в обязанности которого входило следить за управляющим компьютером реактора в отсутствие штатных инженеров «Подземстроя-1», пытался что-то там чинить, но, не имея нужной квалификации, не справился со сложным оборудованием, получил травму и заявил, что не может произвести ремонт своими силами.
Эту проблему инженерная команда Брилёва решила за сутки. Люди Миронова подняли со складов всё имеющееся техническое оборудование, что-то там с чем-то совместили и выяснили, что уцелевшая скважина не сложилась, а лишь забилась. В ходе нескольких попыток инженеры сумели создать в скважине избыточное обратное давление и пробили засор. Водоснабжение восстановилось, но одна скважина была не в состоянии полноценно заменить весь блок, и требовалось либо увеличивать её пропускную способность, либо пробивать другие на месте схлопнувшихся. Ни для первого, ни для второго варианта средств не имелось, и потому воду приходилось экономить. Новая администрация Центра ввела лимиты на подачу воды, но в целом восстановление водоснабжения и энергопитания сильно подняло авторитет команды Брилёва среди обитателей бункера.
Полковник презрительно усмехнулся. Если стадо вовремя поить и кормить, оно быстро забывает обиды. И так же быстро вспоминает их, если сытная жизнь вдруг пошла наперекосяк. С этим была связана вторая глобальная проблема. Бункер был сильно перенаселён, и имеющиеся продовольственные запасы быстро иссякали. Согласно проектным мощностям, «Подземстрой-1» был рассчитан на две тысячи жильцов и триста человек обслуживающего персонала, и расположенные на третьем уровне продовольственные фермы были не в состоянии воспроизводить пищу на толпу, превысившую расчётные нормы более чем вдвое. Если быть точным, теперь под началом Брилёва находятся пять тысяч сто семь человек, включая его самого. Мало того что без введения в ближайшие дни лимитов на выдачу продовольствия обойтись невозможно, так еще с гидропоникой биоферм, несколько дней проработавших почти без воды, начались какие-то заморочки. Что-то там то ли завяло, что ли зачахло, в общем, требует дополнительной культивации и времени на восстановление.
И на всё это накладывается проблема третья, но по важности не уступающая первым двум, если вообще не превышающая – острая нехватка кадров. Брилёв с тоской закатил глаза. Ему достался подземный отель с пятью тысячами бесполезных туристов, среди которых практически нет квалифицированных специалистов. И не просто потому, что война началась в выходной день, это было ещё не всё. В эти роковые выходные весь топ-менеджмент первого «Подземстроя» улетел со Шрецким в Новосибирск, готовиться к торжественному открытию «Подземстроя-2». На его открытии ожидалось присутствие Президента, и туда рванули все, кто хотя бы теоретически мог получить выгоду от появления на мероприятии подобного уровня. В результате чего в «Подземстрое-1» осталось лишь второстепенное руководство. Но и это ещё не всё. Последний уик-энд человечества был последним уик-эндом августа, через три дня должен был начаться учебный год. И все, у кого имелись дети соответствующего возраста, воспользовались длительным отсутствием начальства, чтобы заняться своими семейными проблемами. Даже те, у кого вообще не было детей. Большая часть персонала была на выходных, чуть ли не все остальные взяли отгулы, трехдневные отпуска за свой счет или просто отпросились негласно, так или иначе договорившись с мелкими менеджерами. Так, например, поступил дежурный врач, который, естественно, вернуться в бункер не успел. Как и все прочие такие же. В итоге на момент начала обмена ударами в «Подземстрое-1» имелось лишь несколько дежурных специалистов далеко не самых высоких квалификаций, вроде простой медсестры или контролёра за функционированием реактора. Который и техником-то являлся весьма приблизительно, потому что реактор был полностью автоматизирован и за всем следила электроника.
Единственными специалистами с хорошей квалификацией, оставшимися в бункере, были охранники. Как раз они своё дело знали, и в их квалификации полковник убедился лично. Если бы не наличие в его распоряжении спецназа и штурмовых комплектов, ещё неизвестно, чем бы закончился его прорыв в бункер. Но охранники не инженеры и не механики, чинить реактор или гидропонику они не умеют, так что в итоге нужных специалистов в «Подземстрое-1» почти не имелось. Зато имелось неимоверное количество бесполезных нахлебников, три четверти из которых являлись женщинами и ещё свыше трёх сотен детей в придачу.
Брилёв удобнее уложил больной локоть на подлокотнике и вывел на коммуникатор свежую сводку о численности и составе населения бункера. Сводку закончили составлять вчера, две сотни мелких менеджеров, сплошь состоящих из женщин репродуктивного возраста, в мыле носились по бункеру и проводили подробную перепись населения. После уничтожения Кагановской и её команды оспаривать власть Брилёва никто не хотел, и его приказы исполнялись беспрекословно. Конечно, недовольных хватало, но ни на что, помимо тихого бормотания по углам, они были не способны. Полковник невольно ухмыльнулся. Равноправие – великая вещь! Можно, сославшись на законы военного времени, расстрелять или отходить дубинкой любую бабу, лишь бы без видимых признаков беременности, и это будет воспринято с пониманием, если факт преступления налицо. Сто лет назад такой расстрел породил бы массу недовольных, а сейчас – без проблем. Равноправие! К тому же сейчас в бункере нет беременных, и это плюс. Но скоро они неизбежно появятся, и это станет проблемой, гораздо большей, чем кажется на первый взгляд. Как здесь вообще оказалось столько баб?! Да ещё бесполезных!
Впрочем, объяснение этому нашлось быстро. Все оказалось более чем прозаично: основную часть персонала «Подземстроя-1» составляли мелкие менеджеры всех мастей. Термоядерного апокалипсиса никто не ждал, все апартаменты бункера были распроданы ещё три года назад, сразу после ядерного конфликта между Индией и Пакистаном. Чтобы продолжать генерировать прибыль, «Подземстрой-1» стал продавать услуги. Владельцам апартаментов предлагались всевозможные акции, побуждающие провести в бункере несколько дней: от обучающих программ по выживанию в лесу до лечебных терренкуров по сосновому бору и романтических уик-эндов со скидками на услуги ресторанов и спа-салонов. Вследствие этого подавляющее большинство сотрудников «Подземстроя-1» являлось всевозможными маркетологами, рекламщиками, пиарщиками, продажниками, официантами, поварами, аниматорами, косметологами, экскурсоводами, операторами клининговых систем, людьми на всевозможных стойках рецепции и так далее. И почти все, если не вообще все, эти должности занимали женщины репродуктивного возраста, ибо на женщин клиенты реагируют более благожелательно. Какое-то количество мужчин среди персонала имелось, но, если не учитывать охрану, таковых было меньшинство, из которого чуть ли не все в эти роковые выходные отлынивали от работы по различным причинам.
Зато охране улизнуть не удалось, потому что в день катастрофы в «Подземстрое-1» скопилось довольно много владельцев жилья. В империи Шрецкого были хорошие маркетологи, едва на Шельфе ООН начался конфликт и напряжённость стала расти, они воспользовались возникшим ажиотажем. В бункере были немедленно запущены эксклюзивные акции для клиентов, предлагающие протестировать апартаменты и всё с ними связанное в режиме, максимально приближенном к реальности. На воскресенье даже было назначено шоу: бункер должен был быть заперт, отрезан от всего мира, и жильцы проведут сутки в условиях полной автономии. На эту уловку поддались не все, но большая часть апартаментов оказалась занята своими владельцами. Жилплощадь в «Подземстрое» по карману только состоятельным людям, многие из них являлись активными бизнесменами и лично в бункер не явились. Зато воспользовались возможностью и прислали на шоу свои семьи или близких родственников. В результате среди постояльцев мужчин тоже оказалось гораздо меньше, чем женщин и детей, разве что женщины в основном были гораздо старше местных сотрудниц.