– Зачем такие сложности? – усомнился Антон. – Нас больше десятка, сообща мы перенесем его вручную! Надо только организовать наклонную плоскость, чтобы спустить контейнер со стеллажа, но эту проблему я решу!
– Да? – без особого энтузиазма изрёк Порфирьев, указывая на свет нашлемного фонаря, виднеющийся возле другого конца стеллажа. – Ну, тогда заодно реши и вон ту. Идем!
Приблизившись к возящемуся возле стеллажа человеку, Антон узнал в нем пожарного. Александр копался со сложным массивным механизмом, находящимся внутри только что разобранного транспортировочного контейнера. При свете фонаря пожарный тщательно изучал агрегаты устройства, вскрывал и вновь закрывал какие-то блоки, проверял на прочность какие-то узлы и часто сверялся со спецификацией, выбитой на стальном борту механизма. Увидев Порфирьева с Овечкиным, Александр выпрямился и кивнул на спецификацию.
– Значит, это всё-таки не запчасти, – произнёс капитан, направляя свет фонаря на выбитый текст.
– Как я и говорил, – подтвердил пожарный. – Это саморазвертывающаяся водяная скважина. У нас была такая, предназначалась для экстренного обеспечения водой в условиях отсутствия источников водоснабжения. Правда, при мне её не запускали ни разу, но теоретическую подготовку я проходил. Это относительно новая разработка, её десять лет назад внедрили или около того. Она полностью автономна, там компьютер управляет всеми процессами. Он через интернет связывается с базой данных гидрологических служб и сообщает, в каком месте лучше всего разворачиваться. Устройство перемещают на указанный участок, обычно вертолетом ставят или грузовой стрелой, дальше оно само начинает бурение и последующую установку водоподъёмного оборудования. Через три часа скважина в состоянии дать первую воду, она обычно с песком и глиной, но для пожаротушения хватает. Если нужно совсем чистую, то нужно забуриваться глубже, и времени уйдёт больше.
– Наш таинственный доброжелатель может хотеть разобрать её на запчасти? – уточнил капитан.
– Только если он идиот, – фыркнул Александр.
– Может быть, он считает, – предположил Овечкин, – что оборудование разбито обрушением?
– Эта сторона склада не пострадала от обрушения, – возразил пожарный. – Контейнер был в пыли и грязном инее, но цел и невредим. Это я его вскрыл, чтобы понять, как запчасти до вездехода дотащить. Он просто не хотел говорить нам, что это такое!
– Сдаётся мне, – задумчиво произнес Порфирьев, – что в «Подземстрое» не всё хорошо с водоснабжением… И на самом деле нас послали сюда именно за этой скважиной.
– Если это для него так важно, – Антон вновь ощутил страх за своё будущее, – почему он не послал за ней своих людей? Зачем было устраивать весь этот фарс с ретранслятором? А вдруг мы не возьмём запчасти и привезём только ретранслятор?! Или вообще погибнем в дороге вместе со скважиной! Что тогда?!
– Он опередил нас с прибытием в «Подземстрой» от силы на неделю, – капитан рассуждал вслух, – может, даже меньше… Не исключено, что не все его люди полностью вылечились на текущий момент, хотя… Думаю, тут все проще: представь, что мы попали в «Подземстрой», и там не было никаких новых хозяев. Просто попали и всё. И тут выясняется, что надо возвращаться сюда, на склады, за пятьсот километров, и желательно поскорее. Как думаешь, тебе было бы легко собрать людей в такую экспедицию?
– Но мы можем погибнуть на полпути вместе с этой скважиной! – не сдавался Антон. – Или привести только ретранслятор! Он же всячески заострил на нем внимание!
– Погибнуть мы можем, – Порфирьев не стал спорить. – Нам ещё обратно добираться, и всё может быть. Но раз мы однажды сумели добраться отсюда до «Подземстроя», то сможем и второй раз. Он внимательно слушал наши переговоры, прежде чем вышел на связь. Он знал, что у нас есть «База», вездеход на воздушной подушке и запасной аккумулятор. Мы не психуем сверх меры и сохраняем организованность. И, конечно же, не забудем взять запчасти, мы же хотим выжить, а он конкретно сказал, что запчасти ему тоже нужны. Когда на кону жизнь, никто не забудет о том, что позволит её спасти. И потом, почему ретранслятор – фарс? Ясно же, что связи с миром у него нет. Он заинтересован в том, чтобы её наладить. Хотя бы потому, что хочет понимать, что ему грозит в перспективе за те трупы перед путепрокладчиком. Вот и решил убить двух зайцев.
– Он может убить нас после того, как мы привезём ему скважину? – дрогнувшим голосом поинтересовался Антон. – Раз он не хотел сказать правду сразу?
– Не знаю, – пожал плечами капитан. – Может, наверное… Но зачем тогда он забрал полковника? Смысл с ним возиться? Да и потом, погляди, сколько здесь продуктов… Может, ещё что-то полезное завалялось где-то тут. Если он не обманул нас насчёт перенаселения, то продукты могут ему потребоваться. Выгоднее не убивать нас сразу, а пустить в бункер при условии, что мы обязуемся ездить сюда, когда прикажут.
– А если это обман, и никакого перенаселения нет? – нервно воскликнул Овечкин.
– Тогда может быть всякое, – Порфирьев криво усмехнулся. – Поэтому мы примем меры, какие в наших силах. Ты сделай так, как хотел полковник – чтобы ретранслятор без тебя не заработал. А мы заминируем скважину, чем сможем. Если нас убьют, то всё это действительно сгодится лишь на запчасти.
– Я сделаю это! – Антон не столько ответил Порфирьеву, сколько пообещал людоеду из «Подземстроя». – Но для этого необходимо запустить ретранслятор заранее!
– Запустим, – согласился капитан. – Как только перетащим всё это к вездеходу. Думай, как это организовать. Скважина весит тонну даже без контейнера. Саня, у неё есть колёсики какие-нибудь?
– Нет, – пожарный покачал головой. – Наоборот, самозаглубляющиеся якоря для закрепления на грунте, чтобы избегать смещения в момент бурения. Можно поискать телегу, вдруг она здесь есть… или собрать волокушу… если мы сумеем её отсюда снять! Но в вездеход она не влезет. Надо делать прицепные сани. Соединительный трос возьмём с лебёдки вездехода, он стальной, выдержит нагрузку и побольше, а вот остальное… Нужно смотреть, что здесь есть.
– Сейчас полвторого ночи, – подытожил Порфирьев. – В девять тридцать мы должны выехать, иначе самодельный бункер сильно рискует. На всё про всё у нас семь часов.
Мысль о том, что каждый потерянный час может стать для Дилары и Давида роковым, мотивировала к решительным действиям, и Антон взялся за дело с максимальным рвением. Втроём с пожарным и молодым техником они проверили все оставшиеся в транспортном ангаре грузовики и, рискуя жизнью, облазили все уцелевшие стеллажи в техническом складе. В сохранившейся части складского комплекса такой был всего один, остальные содержали продукты питания, и Овечкин пришёл к выводу, что предположения Порфирьева не лишены оснований. Если людоед из «Подземстроя» имел точное представление о том, что здесь уцелело, а он его имел, потому что спас здесь какое-то количество сотрудников, то вполне мог планировать пополнение запасов бункера за счёт транспортировки продовольствия отсюда. Это ободрило Антона. Значит, у людоеда есть основания не убивать их сразу. То есть в бункер он их запустит. А это главное. Потому что без Антона ретранслятор работать не будет, значит, в случае повторных экспедиций они состоятся без него. Благо опытных людей хватает. Жаль, что у него мало времени, стоило бы разобраться в этой скважине серьёзно, чтобы можно было претендовать на место специалиста по ее эксплуатации. Это бы сильно упрочило его позиции. Наверняка на это место будет претендовать пожарный, но это не проблема. Пожарный знает скважину сугубо теоретически, то есть на уровне «на что нажать, чтобы заработало». Как только у Антона появится больше времени, он разберётся в ней досконально и будет способен проводить ремонт и техническое обслуживание. Недаром он инженер-механик, а не какой-то держатель брандспойта, пусть даже сейчас они все автоматизированы.
Поиски увенчались успехом лишь частично. Ни погрузчиков, ни телег, ни готовых прицепов найти не удалось, зато обнаружился контейнер с техническим инструментарием. С помощью резаков и сверлильных манипуляторов удалось разобрать ленточный транспортёр и из его деталей изготовить самодельную телегу. Над изготовлением зарядного устройства, позволившего зарядить батареи штурмовых комплектов от аккумулятора вездехода, Антон бился почти три часа. В итоге получилось нечто ужасное, хреново совместимое и долго заряжающее, но проблема все-таки была решена. За час батареи обоих штурмовых комплектов накопили что-то около десяти процентов заряда, и Порфирьев сказал, что этого должно хватить. Солдаты притащили ретранслятор под ходовые прожекторы вездехода, и Антон принялся за самое главное. Ретранслятор, как и ожидалось, был новеньким, и при первом запуске система сама предложила ввести данные администратора и установить перечень ограничений. Чтобы исключить всякую случайность, Овечкин трижды перепроверил все настройки вплоть до самых тонких, установил максимальную степень безопасности, доступ к любому функционалу исключительно по данным собственной биометрии и запретил системе хранить резервные копии паролей и прочих данных, служащих для восстановления допуска в случае непредвиденной смены администратора. Теперь обойтись без Антона можно только в одном случае: если у кого-то окажется предоставленное заводом-изготовителем оборудование для перепрошивки всей системы. Такого не было даже у них на фирме, о «Подземстрое» можно даже не переживать. До выезда оставалось ещё два часа, и Овечкин поспешил на помощь остальным.
Пока его не было, молодой техник с пожарным при посильном содействии остальных ухитрились снять с заброшенных грузовиков элементы кузовов, разобрать несколько ленточных транспортёров, и в настоящее время они вели сварочные работы, изготавливая кузов прицепных саней. Отдельно от всех, в дальнем углу ангара, возились Порфирьев с лейтенантом, мастеря что-то из проволоки, жести и десятка разнообразных ручных гранат. Овечкин позволил себе осторожно выразить опасения относительно столь опасной близости, в которой военные проводят манипуляции со взрывчатыми веществами, на что Порфирьев с гипертрофированной серьёзностью ответил: