– Потом будете строить коварные планы по захвату мира, – Ингеборга посмотрела на хронометр. – Сейчас сеанс закончится, надо пациентов выпускать. Света, сходи в приёмный покой, посмотри, сколько там человек. Кристи, поговори с ним, – она указала взглядом на хозяйского помощника. Тот закончил переговоры и внимательно разглядывал шушукающихся девушек. – Спроси, может он организовать нам попить? И пациенты, когда проснутся, будут просить воды. После детоксикации всегда пить хочется.
Подруги разошлись, и она вернулась к интерфейсу управления биорегенераторами. Пока лечение шло по плану, находящиеся в биорегенераторах люди провели на поверхности менее трёх часов, и особых сложностей с ними не возникало. Но вскоре сверху вернутся еще полтора десятка человек, это пять часов работы трем биорегенераторам плюс в очереди ожидают четыре человека. Всем потребуется полноценный курс лечения, а ведь у нее ещё девятнадцать пациентов, включая её саму, которые получили лишь ускоренный курс. Чем дольше они будут его ждать, тем сложнее окажется процесс лечения. При этом нужно выделить один биорегенератор для Порфирьева, иначе он может получить необратимые повреждения внутренних органов, а ведь ещё есть маленький ребенок. Полная диагностика, проведённая во время ускоренной детоксикации, выявила у него третью стадию лейкоза, и Ингеборга сомневалась, что её знаний хватит для успешного лечения. Она обязательно сделает все, что в её силах, но лечить такую сложную болезнь ей никогда не доводилось. Ей вообще никогда не доводилось лечить на практике. Если бы сейчас у неё было время, она бы жутко перепугалась, что не справится с тем, для чего требуется опытный врач со стажем. Но времени бояться не оказалось, каждую секунду нужно делать массу работы, забот хватало и без этого.
– В приёмной те же четверо, – вернулась Светлана. – Трое инженеров и один в таком же сливающемся со всем подряд снаряжении, как у Олега. С поверхности ещё никто не вернулся.
– Надо составить график загруженности биорегенераторов, – Ингеборга нахмурилась. – У нас слишком много пациентов. Как только они все явятся сюда, тут будет столпотворение. Нужно избежать неразберихи, чтобы никого не забыть.
– Питьевую воду сейчас принесут, – Кристина подошла к подругам. – Пока только для нас, с пациентами будут разбираться позже, когда они начнут просыпаться. Всё будет зависеть от сроков восстановления водоснабжения. Карен спрашивает, когда и где мы хотим пообедать. Он может отвести нас в ресторан.
– Его зовут Карен? – Светлана прищурилась и посмотрела на помощника Брилёва. – А он ничего. Немного староват, но это можно пережить.
– Ему тридцать три, – Кристина понизила голос. – Он просто выглядит старше своих лет.
– Ты уже выяснила! – в голосе Светланы проскользнул холодок. – Тебе не многовато кандидатов?
– Этот твой, если хочешь, – успокоила её Кристина. – Я нацелилась на самого главного. Пока не станет окончательно ясно, что шансов нет вообще, на других переключаться нельзя. Это закон. Иначе тебя обойдёт какая-нибудь соперница поумнее. На самые лакомые куски всегда много желающих, тут или всё, или ничего.
– Скажи, что мы поедим здесь, во врачебном кабинете, – вмешалась Ингеборга. – Сейчас поместим в биорегенераторы следующих пациентов, и можно будет поесть, пока с поверхности не вернулись остальные.
– Девочки, может, лучше в ресторан? – выражение лица Светланы стало несчастным. – Нам тут вкалывать неизвестно сколько! Я уже забыла, как выглядит цивильная обстановка! Хотя бы полчасика посидим…
Кристина поспешно поднесла руку к губам, призывая ее замолчать, и совсем тихо прошептала:
– Какой ресторан?! Какие полчасика?! Забудь! Мы сейчас зарабатываем себе репутацию! Мы молодые, но компетентные специалисты! Незаменимые! Очень ценные, ответственные и серьёзные! Мы не думаем о себе, если где-то есть пациенты, нуждающиеся в нашей помощи!
– Потом займетесь конспирологией! – Ингеборга указала на вспыхивающие на панелях управления биорегенераторами индикаторы окончания сеанса. – Сейчас выпускаем пациентов и готовим следующих!
Покинувшие биорегенераторы спецназовцы Брилёва чувствовали себя превосходно и сразу же об этом заявили, попутно продолжив изречение скабрёзных шуточек. Светлане или Кристине, или обеим сразу, у Ингеборги не было времени прислушиваться, даже предложили стать чьими-то «любимыми женами» в «султанских гаремах» и так далее. Ей самой столь сомнительного юмора досталось меньше. После того как бойцы не увидели от неё никакой реакции кроме сугубо медицинских вопросов о состоянии, ощущениях сухости на слизистых ротовой полости, жжении в пазухах носа и так далее, мужской интерес к ней ослаб. Было заметно, что блондинки впечатляют солдат не столь сильно, как тёмные. Конкретных жалоб на здоровье ни у кого не оказалось, и Ингеборга попыталась сделать пометки в историях болезней. Которых в медотсеке не оказалось, несмотря на то что данные пациенты уже проходили здесь лечение. Пришлось срочно заводить новые файлы. Пока она этим занималась, спецназовцы оделись и покинули операционную.
– Ну как? – донёсся из приемного покоя сонный голос. Похоже, проснулся четвёртый боец, дремавший в ожидании своей очереди.
– Да вообще офигенно! – ответили ему. – Как после диспансеризации в окружном госпитале! Блондинка реально соображает! Не то что Зарема! У меня после её сеанса два дня башка… – Входная дверь закрылась, заглушая дальнейший разговор.
Ингеборга устало вздохнула. Хоть какой-то обнадёживающий показатель, если не считать, что этим пациентам не требовалось никаких уникальных методик. Она подготовила оборудование к следующей процедуре, и биорегенераторы приняли очередных пациентов. В приёмном покое остался один из инженеров Брилёва, от которого Ингеборга узнала, что все они также здесь уже бывали. Историй болезни у них ожидаемо не оказалось, и некоторое время пришлось возиться с открытием новых файлов. Пока она занималась бюрократией, люди Карена принесли в медотсек пищу, и Ингеборга отправила подруг во врачебный кабинет обедать. Есть хотелось сильно, особенно после того, как об этом зашёл разговор, но она как чувствовала, что потом на возню с файлами времени не будет. Так и оказалось. Она только собралась закрыть последний документ, как помощник Брилёва сообщил о прибытии с поверхности первой партии людей.
Пришлось срочно составлять график очерёдности приёма новых пациентов с учётом постоянно нарастающих отрицательных эффектов антирада у тех, кто лежит в стационаре в ожидании полноценного лечения. Когда пообедавшие подруги вышли из кабинета, сообщая, что её порция сейчас остынет, пришлось лишь махнуть рукой: в приёмном покое десять человек, вскоре придут ещё… Четверть часа ушло на составление очереди, потом стало немного проще, и Ингеборга посадила Кристину со Светланой за составление историй болезни на всех прибывающих пациентов. Она уже хотела сбегать перекусить, как вдруг в помещение биорегенераторов ввались двое солдат в штурмовых комплектах с её дорожной сумкой и чемоданами девчонок в руках.
– Абрек приказал почистить ваши чемоданы, – сообщил один из них, составляя всё рядом с биорегенератором. – Всё очищено, радиационный фон не превышает местного показателя, можете забирать! Целостность не нарушена, но в чужие личные вещи мы не лазили, так что как откроете – проверьте.
Он выложил на её сумку счётчик Гейгера и собрался уходить.
– Минуту, молодой человек! – окликнула его Ингеборга. – Пожалуйста, занесите всё во врачебный кабинет! Здесь операционная! – Она перевела на помощника Брилёва укоризненный взгляд: – Карен! Вы не могли бы сделать так, чтобы сюда больше никто не входил в снаряжении? Здесь вообще должна быть стерильная чистота, а не такой бардак, как сейчас! Я прошу вас связаться с Первым и передать мою просьбу зайти сюда! Если он хочет полноценных результатов работы медицинского персонала, то пусть окажет нам содействие в возвращении этому месту статуса операционной! Это не казарма, при всём моём уважении!
– Я в состоянии решить эти вопросы в рамках своих полномочий, – помощник Брилёва нахмурился, из-за чего стал выглядеть ещё тёмнее и ещё взрослее, и начал действовать.
Через минуту вещи стояли во врачебном кабинете, в операционной было пусто, в полутёмный приёмный покой подали электричество, и вся активность переместилась туда. Светлане и Кристине подключили рабочие места, Карен уселся рядом, и девушки продолжили работу с новыми пациентами. Судя по рассказам вернувшихся с поверхности, для приёма водной скважины всё готово, дорога расчищена, препятствия убраны, даже пришлось снять двери с грузового лифта, чтобы саморазвёртывающийся контейнер скважины пролез внутрь по габаритам. Но работы по разминированию ещё продолжаются, потому что на улице темно, ветер резко усилился, и часто вспыхивают бураны. С раздавленной горы ветром несёт потоки камней, и каждый раз приходится прерывать работу до следующего штиля. Вроде бы Порфирьев снял то ли три, то ли четыре ловушки, и осталось совсем немного.
– Инга, иди, поешь, пока сеанс не закончился, там давно остыло все! – укоризненно нахмурилась Кристина. – Сейчас Олег вернётся, и ты вообще не пообедаешь! Мы тут справимся!
– Спасибо, – Ингеборга поспешила к двери. – Я в операционной кварцевание запущу, пока есть возможность. Проследи, чтобы никто не входил.
Кристина согласно кивнула, и она вошла в помещение биорегенераторов, закрывая за собой дверь. Две минуты ушло на то, чтобы разобраться, где здесь запускается процедура дезинфекции, после чего Ингеборга наконец-то добралась до врачебного кабинета. Пара блюд, накрытых сервировочными куполами, ждали её на столе рядом с опустошёнными тарелками подруг. Все конечно же давно остыло, но после пяти суток, проведённых на полуфабрикатах в режиме жёсткой экономии, холодная пища из ресторана показалась невиданно вкусной. Расправиться с обедом получилось как-то слишком быстро, и Ингеборга потянулась за стоящей здесь же маленькой бутылочкой питьевой воды. Надо было есть помедленнее, все равно в операционной идет кварцевание. Она обеспокоенно прислушалась. Если в процессе биорегенерации возникнут осложнения, искусственный интеллект должен подать звуковой сигнал. Пока всё было тихо, но лучше иметь в этом больше уверенности. Вообще есть специальные профессиональные приложения для персонального коммуникатора, позволяющие лечащему врачу принимать д