– Всем шлюхам я выцарапать глаза не смогу, их здесь три с половиной тысячи! – с ненавистью прошипела Дилара. – Но я смогу выцарапать глаза тебе! Еще раз ты задержишься на работе, когда работы нет, пожалеешь, клянусь Аллахом! Чтобы теперь через пять минут после биорегенератора был дома! Будешь заботиться о сыне, как подобает отцу! Сегодня я найду покупателей, и с завтрашнего дня мы будем торговать излишком электричества! Давиду нужны кроссовки и ночная пижама! Я слышала, что кто-то продаёт такое очень дорого! Вроде как совсем новое, не юзаное, из местного магазина. Раньше тут были магазины, но их разграбили ещё до нашего появления. А сейчас идём в ресторан! Тебя там ждут после смены, время уже подошло! Заодно меня покормишь, после вычета за Давида моей нормы хватает только на завтрак и ужин! Я есть хочу! Но тебя это не волнует, ты в этот момент со шлюхами шепчешься!
Дилара сорвала с Овечкина коммуникатор и сунула в карман.
– Получишь назад перед сменой! – зло прошипела она.
Жена вновь взяла его под руку, и они направились в сторону лифтовой площадки. Антон смотрел, как Дилара улыбается встречным знакомым, здороваясь то ли с постоянными клиентами, то ли с какими-то уважаемыми людьми, не знакомыми ему по работе в Центре, потом переводил взгляд на собственное запястье, на выступившую из проткнутой ногтем кожи кровь, и думал, что со стороны они по-прежнему выглядят идеальной парой, как девять лет назад.
Настольный коммуникатор зажёг над рабочим столом голографический план бункера, и первый помощник поспешил укрупнить изображение отсека с бассейном. Одновременно на настенную видеопанель подали картинку с установленных в бассейне камер наблюдения, и Брилёв кивнул помощнику, разрешая начать доклад.
– Ваше приказание выполнено, товарищ полковник! – Карен зажёг лазерную указку и принялся водить её лучом по голограмме. – Помещение бассейна переоборудовано под жилые площади. Вот тут, тут и тут мы установили продольные и поперечные перегородки, что позволило разделить помещение на двадцать номеров. Пока что высота перегородок составляет два с половиной метра, учитывая глубину бассейна, там получились шестиметровые потолки, у нас не хватает материалов, чтобы дотянуть перегородки до самого верха. Инженерная команда рекомендовала ограничиться этой высотой до тех пор, пока не найдём, чем нарастить стены.
– Вертикальные ребра жёсткости и направляющие жёстко соединены с потолком? – Брилёв вгляделся в изображение. – Или просто достают до него?
– Всё закреплено надёжно! – заверил его помощник. – На них висеть можно, я проверял!
– О'кей, – удовлетворённо оценил полковник. – Объявите тем, кто будет туда заселяться, что они имеют право закрыть пространство над своими стенами, если найдут чем. Пусть пока сами о себе позаботятся, если это им мешает. И объявите, что администрация не отказывается от строительства второго этажа в номерах, а берёт паузу в связи с острым дефицитом строительных материалов.
Он несколько секунд разглядывал перестроенный под жилые номера бассейн. Двадцать номеров – это слишком мало. Капля в море. Но бассейн «Подземстроя-1» сам по себе невелик, и даже эти двадцать номеров, по сути, являются утлыми каморками. Позже в них будет возведён второй этаж, а пока сойдёт и так, сейчас не до жиру. Под жилые площади уже переформатировали казино, все магазины и салоны красоты, вчера начались работы по переделке расположенного на втором уровне кинотеатра, на очереди фитнес-центр.
– План застройки фитнес-центра готов? – Брилёв уменьшил масштаб голограммы бункера и принялся думать, где ещё можно взять площади.
– Инженерная команда обещает предоставить его через двое суток, к началу первой смены.
– Почему так долго?
– Возникли проблемы, – первый помощник заметно поник, словно следующей фразой должен был поставить себя между молотом и наковальней: – Спецназ препятствует ликвидации спортзала. И не только они. Там целая оппозиция собралась!
– Кто конкретно? – полковник угрожающе нахмурился.
– Абрек, Мангуст, Перс, Терек, Порфирьев, Арарат, Снегирёва… – Карен развел руками, мол, а что я могу сделать, и добавил: – Ещё весь Взвод Быстрого Реагирования и даже начальник Службы Безопасности, хоть его никто не спрашивал. Говорит, что его люди тоже против.
– Ну, с бойцами понятно, у них в спортзале проводится физподготовка, – Брилёв вздохнул: – А Снегирёвой чего на этот раз не хватает? Вы поставили ей солярий?
– Ещё вчера, товарищ полковник! – подтвердил первый помощник. – Разобрали, перетащили в диагностический кабинет и собрали! Теперь она заявляет, что в кабинете не осталось места, и требует установить его снаружи медотсека, возле входного люка, где охрана стоит!
– Делать ей, что ли, нечего? – Брилёв недовольно скривился. – Ладно, с этим я сам разберусь, всё равно сейчас туда идти. Передай капитану Миронову, чтобы план перестройки фитнес-центра был готов завтра к концу второй смены. С учётом перестройки спортзала. Это очень удобные площади, с ними минимум возни – там уже есть туалеты, умывальники и душевые. Мы не можем отказываться от возможности в кратчайшие сроки получить ещё несколько десятков номеров.
Полковник сделал вдох, собираясь выйти в эфир и вызвать Абрека, но вспомнил, что весь спецназ сейчас на тренировке с Порфирьевым в этом самом спортзале, ставшем камнем преткновения, и коротко бросил помощнику:
– Арарата ко мне!
– Есть! – Карен спешно покинул кабинет полковника, и вставленная в ушную раковину гарнитура донесла до Брилёва его радиообмен: – Арарат! К Первому!
Спустя полминуты помощник доложил о прибытии командира ВБР, и старлей загнул в дверь:
– Разрешите, товарищ полковник? У нас всё готово, люди на позициях, можно идти в медотсек!
Брилёв вышел из офиса, и возле полковника заняли места телохранители. До выхода из административного отсека опасаться нечего, это всего лишь мера предосторожности, тут все свои, в административный отсек могут входить только люди из его команды и несколько человек из команды Порфирьева. С которых в этот момент не спускают глаз его телохранители. Даже Служба Безопасности, включая её нового начальника, не имеет права входа в административный отсек. А вот за его пределами телохранители немедленно создадут вокруг Брилёва плотное кольцо, потому что доверять толпе нельзя никогда, а в сложившихся условиях – особенно.
Надёжнее всего было бы вообще выселить всех ненадёжных за пределы первого уровня, но к сожалению, сделать это немедленно невозможно. Сейчас на втором уровне не хватит места, чтобы разместить ещё две тысячи человек, он и так переполнен. Однако если судить исключительно по квадратуре, то суммарно тысячи четыре туда влезет, если потесниться. Остальных можно разместить в дальнем крыле первого уровня, а административный отсек продлить до его середины, то есть до площадки пожарной лестницы. Со временем второй уровень должен полностью превратиться в жилые площади для ненадёжных. А их всегда будет большинство, хоть через год, хоть через десять. Потому что толпа так устроена: ей что ни дай, всё равно чем-нибудь недовольна. Учитывая всё это, план Брилёва был относительно прост: все население Центра негласно делится на три категории, каждая из которых будет иметь свои подкатегории.
Первая категория – это его личная команда. Она будет состоять из двух подкатегорий: преданные доверенные люди, то есть те, кто пришёл с ним из КП-дублёра, и максимально полезные субъекты, вроде Снегирёвой, Порфирьева и нескольких им подобных.
Вторую категорию составят сотрудники Центра, которые будут являться основной рабочей силой бункера: строители, сотрудники ЭК, работники биоферм, технический персонал, охрана и так далее. Их разделят на три подкатегории: более лояльные, менее лояльные и находящиеся на испытательном сроке.
Третья категория вберёт в себя всех остальных, и Брилёв считал нужным разбить её на четыре подкатегории: потенциальные сотрудники Центра, вечные безработные, иждивенцы и оппозиция. Из потенциальных сотрудников можно будет набирать рабочую силу в случае необходимости, туда же увольнять из Второй категории тех, кто не оправдал доверия. Вечные безработные – это балласт, пользы от которого не будет в любом случае, в силу нежелания работать. Такие будут заявлять, что с удовольствием бы пошли трудиться, но всему виной безработица и так далее. В действительности им работать неинтересно в принципе, и они будут сидеть на пособии до последнего, потому что безработица в Центре будет если не всегда, то ещё очень долго уж точно. До войны в стране на пособии сидело пятьдесят процентов трудоспособного населения, из которых не менее половины не работали принципиально, предпочитая вести мелкий теневой бизнес в сети. С ними придётся бороться самыми жёсткими методами, и первое, что необходимо сделать после того, как проблема продовольствия будет решена, это уничтожить чёрный рынок, расцветший сейчас очень бурно. С оставшимися двумя подкатегориями всё просто, иждивенцы – это те, кто не может работать в силу возраста и состояния здоровья, тег «оппозиция» будет вешаться на личные дела тех, кого уличат в нелояльности руководству Центра.
Все категории и подкатегории будут иметь индивидуальные нормы обеспечения по принципу «чем выше, тем больше». Разве что вторую и четвертую подкатегории Третьей категории следует опустить на самое дно и использовать любые возможности для уничтожения таковых. Сейчас устраивать чистки нереально, слишком много насущных проблем, слишком мало точной информации и лояльных сотрудников.
Для воплощения плана в жизнь предстоит проделать огромный фронт работ. В конечном итоге вся Первая категория должна жить на первом уровне бункера, а Вторая и Третья – на втором. В идеале там, на втором уровне, вообще не должно остаться ничего, кроме жилых номеров. Всё необходимо перенести на первый уровень. Так или иначе это осуществимо, проблемным моментом станет перенос медотсека, потому что сейчас он постоянно задействован, и если его идея с Экспедиционным Корпусом сработает, то дальше интенсивность работы медотсека будет только возрастать. Специалистов по медтехнике у Брилёва нет, в бункере таковых на момент обмена ударами также не оказалось, инженерная команда перегружена работой – короче, заниматься пер