В этом антагонизм двух периодов, двух концепций, который объясняет неприятие эпохой Возрождения всего относящегося к готике. Такая концепция была роковой по отношению к средневековому искусству, и именно она виновата в тех бесчисленных разрушениях, о которых мы сейчас так сожалеем.
В этом овеществленная граница перехода от одного периода к другому во всем… и в экономике в том числе.
Когда нельзя хранить сбережения в деньгах, их вкладывают в то, что выдержит испытание временем, и будет представлять собой ценность в будущем. Поэтому, вместо того, чтобы копить деньги, их обычно вкладывали в улучшение землепользования, в ирригационные проекты, в производство гобеленов и картин, в разведение крупного рогатого скота, в овцеводство, в текстильные станки, мосты, транспортное оборудование, ветряные мельницы, давильные прессы и даже в строительство соборов.
Не надо забывать, что, кроме очевидной символической и религиозной роли соборы играли и важную экономическую роль. Привлечение денежных потоков всегда важно и выгодно, как это подтверждается сегодня примером ожидаемых инвестиций в туризм и гостиничное хозяйство. В те времена это делали путем привлечения паломников, которые играли ту же экономическую роль, что и туристы в наше время. Строительство самого красивого собора в округе было самым лучшим способом привлечь паломников. А иначе, зачем было обществу строить соборы, рассчитанные на такое количество людей, которое в два-три раза превышало все население города?
Но особенно интересно то, что Соборы строили на века, с тем, чтобы они обеспечивали приток денег в данном обществе в очень отдаленной перспективе. Так создавалось благосостояние для нас и наших потомков еще 13 поколений назад! Это доказывается тем, что это все еще работает и сегодня. Например, в Шартрезе большая часть городских предприятий живет за счет туристов, приезжающих посмотреть на собор спустя 800 лет после завершения его строительства.
Отметим, что все эти позитивные эволюционные тенденции достигли своей кульминации около 1350 года, после чего последовал внезапный спад и регрессия, продолжавшиеся несколько веков. Европейская музыка эпохи Первого Ренессанса в центральный период средневековья очень быстро исчезла. Граница прошла по этому веку. Почему?
Великая мать
Для возврата к теме экономики, к теме реорганизации экономической системы и роли в этом деле касты евреев, финансистов и экономистов Великой Империи, нам все-таки придется отвлечься на загадку «Notre Dam», загадку «Нашей Госпожи». Мы с вами так долго учили догму – «бытие определяет сознание», что пропустили, как философы сменили парадигму и теперь основа их мировоззрения – «сознание определяет бытие». Любителей философии можем отослать, дабы не отвлекаться от нашего расследования, к работам Ю.М. Бохенского или идеям: Б.Кроче, Л.Брюнсвика, П.Наторпа, Г.Риккерта, Э.Кассирера. Особо заинтересовавшихся – к принципиально новым течениям «философии жизни» в её французском (А.Бергсон) и немецком (В.Дильтей) вариантах или к понятиям «философии сущности», прежде всего, М.Шелера и Э.Гуссерля.
Итак, нам необходимо рассмотреть тот краеугольный камень, на котором строилось сознание Великой Империи, то, что определяло их бытие. В прошлый раз, когда мы касались этой темы, мы вспомнили старинную английскую поговорку.
«What is hits is history,
And what is mist is mystery»
(Что в цель попало, то история,
А где туман, там тайна.)
Оказалось, что попали прямо в десятку. Историю вер мы разобрали, а тайна протоверы так и не далась нам в руки.
Для того, что бы попытаться приблизить к пониманию какую Веру или учение исповедовали в период Империи, мы попытались откатиться в тумане времени далеко назад, по крупицам выискивая остатки первичного учения, сохранившиеся в известных ныне религиях и обрядах.
Свое расследование в первой книге мы закончили словами исследователя арианства Гуоткина:
«Древний мир метался между философией и суеверием. Философия не могла раскрыть небо, мистерии не были способны низвести его на землю. Ни спекуляция, ни интуиция – только историческое воплощение могло соединить небо и землю, только воплотившееся Слово могло озарить одинаково Восток и Запад».
Мы сделали вывод, что в арианстве зримо видны остатки первичной веры, как и во всех оставшихся в истории учениях, как бы их не переиначивали на новый лад.
– Во-первых, это так называемый «языческий монотеизм», то есть вера в единого Бога, сочетающий в себе дуализм, то есть – обе стороны мира (светлая и темная) в этом Боге.
– Во-вторых, это наличие жреческой касты (чистых, совершенных, белых и т. д.), осуществляющей функции судей.
– В-третьих, это опора на солнечные (огненные) мистерии в оправлении культов и обрядов.
– В-четвертых, это огромная доля мистицизма в основе Веры, с обрядами инициации и посвящения, при формировании касты жрецов.
– В-пятых, это опора на изучение природных сил в создании обрядовости и культов.
Можно продолжать, но одно бесспорно: до разделения на религии в Империи была одна, единая вера Солнечных мистерий, монотеистического толка с догматами дуализма. Притом основным было соблюдение обрядовости и культов. Допуская различные имена Верховного Бога и Богов Олимпа в соответствии с местными диалектами и традициями.
В дальнейшем она расслоилась на несколько ветвей: христианство, мусульманство, иудаизм, буддизм и.т.д. Из которых наиболее сохранил архаичную форму иудаизм, вследствие замкнутости касты финансистов и попыток сохранить имперские правила и законы.
Однако новые материалы и новые данные позволяют нам продолжить расследование в данной области и предположить, что монотеизм, как религия Великой Империи, был двухступенчатым. Притом на первой ступени он опирался на Богиню Мать, а только на втором этапе становления – на Бога Отца. Попытаемся доказать нашу версию.
Для доказательства, а скорее для построения нашей версии, вернемся к Бернарду Клервосскому. Да, да к тому самому Бернарду Клервосскому, который стоял у истоков создания всех военно-монашеских орденов, о чем мы упоминали выше. Расследование, и историческое в том числе, имеет странные пути развития. Оно делает петли, заставляет нас вернуться назад, туда, где мы уже были, вызвать вновь свидетелей, которых мы уже слушали неоднократно, пересмотреть улики, которые, как нам кажется, мы изучили досконально. Однако только такой путь ведет нас, если и не к Истине, то к пониманию правильного направления поисков. Вернемся к Бернарду.
Святой Бернард Клервосский, основатель цистерцианского монашеского ордена, один из наиболее влиятельных персоналий средних веков. Он был рожден в Фонтейне, возле Дижона, во Франции, где была церковь так называемой Черной Мадонны. Будучи мальчиком, он получил свое призвание, согласно легенде XIV века, от «трех капель молока Черной Мадонны» в Сан-Варле возле Шатильон-сур-Сен, во Франции. Необычное просветление должно указать нам на то, что здесь вовлечены тайные традиции. «Три капли молока девственницы» – одно из традиционных названий мистического «materia prima» (сырой материал) алхимиков.
Бернард, согласно той же легенде, воодушевленный этим, возродил цистерцианский орден, к тому времени уже сократившийся до кучки монахов, и превратил его в «огромное многонациональное предприятие цивилизации», (Begg, Ean: The Cult of the Black Virgin, London: Routledge, 1985), включающее сотни монастырей от России до Иберийского полуострова, каждый из которых был посвящен Деве Марии. Он также является автором Regula (устав с правилами) ордена тамплиеров, как мы рассказывали в предыдущих главах, ставшего основой всех орденских Уставов.
Все официальные документы военно-монашеских Братств, включая Уставы, всегда упоминали только имя Нашей Госпожи (Девы Марии). Святой Бернард занимался исследованием тайных учений и многого чего тайного, с современной точки зрения. В монастырях, основанных им, переводили арамейские и арабские тексты с востока и исламские тексты алхимиков из Испании. Он написал две сотни изумительных проповедей о Соломоновой «Песне песней», которая была поэмой, весьма популярной в среде евреев.
«Песнь песней», кстати, начинается словами: «Дщери иерусалимские, черна я и прекрасна». (Huynen, Jacques: L’énigme des Vierges Noires, Paris: Robert Laffont, 1972). С легкой руки Неистового Бернарда стал пользоваться необычайной популярностью путь пилигримов в Сантьяго де Компостела, (Marks, Claude: Pilgrims, Heretics and Lovers, New York: Macmillan, 1975) называемый так же «Дорогой Млечного Пути». Об этом подробно можно прочитать в нашей с А. Рыбалка книге «Орден Сириуса. Рыцари лотоса и креста».
Заметим попутно, что не только Святой Бернард посвятил свою жизнь поклонению Черной Мадонне. К примеру, святой Игнатиус из Лойолы отдал свой меч Черной Мадонне из Монсеррата в Испании, когда решил организовать орден иезуитов. Жанна Д’Арк молилась Черной Мадонне, известной как Notre Dame Miraculeuse, а ее мать молилась другой Черной Мадонне за свою дочь, заключенную в Ле Пуй. Гете использовал ее образ для раскрытия смысла «вечной женственности» в «Фаусте».
Так вот, святой Бернард, поклонялся Нашей Госпоже, Черной Мадонне, и опирался на ее культ везде, где приложил свою руку.
Я думаю, что мы не откроем большого секрета, сообщив вам о том, что все религии в мире имеют общедоступные и тайные традиции. Первые относятся к официальным, публично проповедуемым учениям, в то время как последние являются «тайным» знанием, доступным традиционно только для инициации. Каждая из существующих религий имеет обе формы знания. К примеру, в тайных традициях иудаизма присутствует «Кабалла», ислама – «Суфизм», индуизма и буддизма – «Tантры». В христианстве были традиции различных орденов: цистерцианства, иезуитов, тамплиеров…
Между общедоступными и тайными традициями внутри одной религии существует некая отстраненность, если не сказать вражда. Как тут не вспомнить Закон единства и борьбы противоположностей. «Всеобщий закон действительности и ее познания человеческим мышлением, выражающий суть материалистической диалектики. Этот закон объясняет объективный внутренний источник всякого движения, раскрывая относительный, временный характер единства противоположностей и показывая абсолютный характер борьбы противоположностей в любом объекте». (Яценко Н.Е. Толковый словарь обществоведческих терминов, СПб., 1999). Одна из причин действия этого закона в недрах религий и культов это то, что тайное знание среди разных религий не было отделено так, чтобы к не