Таково же было происхождение и значение германского Kammerknechtschaft'a, установления, согласно которому евреи объявлялись принадлежащими непосредственно императорской короне и подлежащими исключительно ее суду и защите или суду и защите тех лиц, которым император передавал это право, и аналогичных с ним учреждений в других средневековых государствах.
Между временем возникновения и развития жесткого централизованного экономического контрольного образования и временем обращения евреев к ссудо-залоговым и ростовщическим операциям по отдельным странам наблюдается полное соответствие по времени. При этом, чем ранее начинался переход евреев к преимущественному занятию ссудо-залоговыми и денежными операциями, тем ранее переходили они в «собственность» и исключительное подчинение центрального аппарата власти. Прежде всего, это началось во Франции и Англии. И сопротивление местных властей этому жесткому контролю со стороны центральной власти началось одновременно этому процессу. Сначала в форме конфискации всего их имущества и изгнания евреев из Франции. Евреям ставилось при этом в вину, прежде всего, их занятие ростовщичеством. К этому времени, по свидетельству современного этим событиям летописца, почти половина города Парижа оказалась в их руках в качестве залога. (Rigord. Gesta Phil-Aug (ed. Duchesne). Имущество евреев, как во владениях самого короля, так и во владениях его баронов приведено было в известность и по соглашению было поделено между королем и баронами. Однако центральная власть проводила свою линию уверенно и жестко. Спустя семнадцать лет имперские казначеи – евреи были возвращены во Францию, причем им вновь предоставлена была полная свобода заниматься ссудными и ростовщическими операциями, то есть именно тем родом деятельности, который ранее будто бы послужил главным мотивом для их изгнания. На самом же деле, центральная имперская власть просто силовым путем насадила контроль евреев над наместниками Франции. Практика последовательных изгнаний и возвращений (повторявшихся периодически) сделалась во Франции с этого времени наиболее обычной формой общения власти и евреев. При Филиппе IV Красивом евреи были вновь изгнаны из Франции сразу же после разгрома тамплиеров и возвращены лишь при преемнике Филиппа. (Ordonnances des rois de France. T. I). После этого в течение всего четырнадцатого столетия евреи жили во Франции спокойно. Центральная власть победила. Практика изгнаний евреев из Франции являлась лишь последовательным проведением в жизнь принципа, который господствовал и во Франции одинаково так же, как и в Англии, и согласно которому «в этом доме – хозяин король». В противовес ему имперская власть выдвигала принцип «еврей ничем не может владеть на правах полной собственности, и все, что он приобретает, он приобретает не для себя, а для императора». Причем этот последний взгляд в свою очередь обосновывался тем положением, что евреи и самым правом на жизнь пользуются не ради себя самих, но только ради других. Так смотрела на евреев имперская власть.
Вернемся к положению евреев в Англии и к отношению к ним со стороны английской короны. Здесь евреи практически с самого начала этого периода выступают не столько как торговцы, за исключением создания Лондонской Ганзы, сколько как банкиры и ростовщики. Соответственно с этим именно в Англии ранее, чем где-либо, они признаются и декларируются исключительной собственностью империи, соответственно и короны. «Евреи, – говорит Кеннингэм, – появились в Англии и жили на положении простой собственности, пользовавшейся покровительством короля, они не занимали какого-либо особого положения в обществе, а существовали в качестве королевского имущества и все, что они имели, было не их, а его собственностью». Такой взгляд на евреев был уже в полной силе еще при Генрихе II, в царствование же его ближайшего преемника Ричарда, как мы уже видели, в целях более верного способа контроля над ссудными операциями, учреждено было специально еврейское казначейство с отделениями во всех главных городах. Король не только считался собственником и распорядителем еврейского имущества, но и самые ссудные операции, производившиеся евреями, совершались как бы от лица короля, по отношению к которому еврей являлся не более, как доверенным лицом. Все сделки, заключавшиеся евреями, регистрировались в еврейском казначействе, после чего долги им признавались долгами королю. То, что евреи были государственными служащими, подтверждает законодательство Англии. Еврей-заимодавец не мог по собственному произволу, без специального королевского разрешения, вступать в то или иное соглашение с должником относительно изменения условий платежа, не мог освободить последнего от уплаты долга, даже если хотел это сделать. (Madox. The history and antiquities of the Exchequer. C. VII). В случае если еврей оказывался не в состоянии уплатить наложенной на него суммы, его долги переводились непосредственно на имя короля, и должники приглашались или уплатить деньги королю, или же заключить с ним новое условие. (Gross. The exchequer of the Jews). Это соответствовало Французскому законодательству. Во владениях каждого барона действовало правило: les meubles aux juifs sont au baron (имущество евреев принадлежит барону). (Ducange., s. v. Judaei.; cp. Ordonnances des rois de France. T. I.).
Отметим, внедрение новой экономической политики происходило повсеместно, но выведение евреев из подчинения, пока что местным управленцам и уход их под руку главного имперского наместника и, в последствии, напрямую под центральную имперскую власть осуществлялся постепенно от окраин Империи к центру.
В то время как во Франции и в Англии право короны на евреев и их имущества является уже действующим институтом, то есть в Англии даже учреждено еврейское казначейство, в Германии самый институт Kammerknechtschaft'a в это время едва только намечается. Все попытки отнести возникновение этого института к более раннему времени и доказать его существование еще в каролингскую и даже меровингскую эпохи (Waitz. Deutsche Verfassunggeschichte. Band V. S.; Brunner. Deutsche Rechtsgeschichte. Band I.; Dahn. Deutsche Geschichte. Band I. 2) представляются несостоятельными, так как во всех тех случаях, на которые эти попытки опираются, отсутствуют типичные признаки Kammerknechtschaft'a, именно, признание евреев исключительной собственностью императорской короны, с одной стороны, и отсутствие признаков систематического вымогательства и обложения евреев какими-либо специальными сборами в пользу императорской короны – с другой.
Евреи в Германии признаются исключительной собственностью императора, даже не князей и графов, и в качестве только таковой жалуются и пережалуются другим лицам на известный срок или бессрочно в качестве подарка, лэна, залога. Даже привлечение евреев в местности, где они до того отсутствовали, считалось императорской регалией и в случае соответствующего разрешения должно было специально оплачиваться. (Stobbe. S. 23).
Местные короны и здесь, как в Англии, только быть может с меньшей откровенностью, признавались в принципе распорядительницами долгов евреям и выступали как бы в качестве верховного кредитора. Император считал себя, по крайней мере, вправе освобождать должников евреям от уплаты, как процентов, так и самих долгов. Иногда это делалось от его имени. Так, Людвиг Баварский освободил от всех долгов бургграфа Иоганна Нюрнбергского. (Monomenta Zollerana, III, № 110). Освобождение от уплаты долгов евреям и местным властям, в пользу казначейства, возведено было в систему, причем действие его распространялось уже не на отдельных лиц и не на отдельные города, но на целые обширные территории. Первый и наиболее интересный случай применения такого отпущения долгов в широких размерах представляет соглашение между императором и представителями более чем двадцати швабских городов, согласно которому за плату 4000 гульденов участвовавшие в этом соглашении города становились полными распорядителями всех сумм, задолженных жившим в них евреям. (Hegel. Chroniken der deutschen Stadte. Band I. Leipzig, 1862).
Спустя всего пять лет, было вновь проведено сложение еврейских долгов, распространившееся на этот раз на всю Баварию, Вюрцбург и на многие отдельные города вне этих территорий. (Hegel. Chroniken. Band I; Wiener. Regesten zur Geschichte der Juden wahrend des Mittelalters. Band I. 1862).
Принцип непосредственного подчинения евреев имперской и королевской власти, так широко применявшийся в государствах средней и северной Европы, признавался и в Испании. Так, например, согласно закону, изданному в правление аррагонского короля Иакова I, евреи объявлялись состоящими под специальным «покровительством» короля. «Все евреи, – говорится в этом законе, – живущие в наших владениях, принадлежат королю и состоят со всем своим имуществом под нашим особым попечением». (Дубнов. Всеобщая история евреев. Т. П.). Подчиненность евреев королевской короне, таким образом, и в Испании, в принципе, была выражена с достаточной определенностью. После того как мы выяснили причины и условия перемены, происшедшей в положении евреев приблизительно во второй половине средневекового периода, и определили с приблизительной точностью хронологические рамки и границы этого процесса в отдельных странах, мы можем считать нашу задачу, по крайней мере, в отношении собственно экономических условий жизни средневековых евреев выполненной.
В дальнейшем экономические судьбы западноевропейских евреев не заключали уже в себе столь значительных изменений и поворотов и потому не возбуждают каких-либо спорных вопросов и сомнений. В течение всей остальной половины средневековья, вплоть до времени изгнания евреев из отдельных стран и местностей, ссудо-залоговые и кредитные операции и рядом с ними мелкое ростовщичество остаются преимущественным и наиболее типичным, если, быть может, и не исключительным родом их экономической деятельности. Нам остается коснуться лишь вопроса о том, в какой мере и во вторую половину средневековья евреи продолжали принимать участие в собственно торговых операциях, а также вопроса об их взаимоотношениях с окружающим миром, вопроса, который, как мы видим, в последнее время решается исследователями не совсем согласно.