Но в этой же энциклопедии, в статье, посвященной Золотой Орде (Том 9. Стр. 561–562), констатируется иное. Именно после разгрома Мамая в Орде на пятнадцать лет «прекратились смуты», усилилась «центральная власть»; что же касается «распада» Золотой Орды, то это событие относится уже к следующему, XV веку. Ах, извините, у статей разные авторы. Мы просто не заметили.
Совершенно ясно, что на поле Куликовом сошлись с одной стороны, представитель Орды, то есть воинских структур, подчеркиваю, воинских, а не военизированных. Различие в том, что воинские структуры – это в целом сама армия (Министерство обороны), а военизированные это то, что в форме, но к армии отношения не имеет (пожарные, железнодорожники, МЧС, налоговики, таможня и др.). Так вот, с одной стороны были представители воинской касты – Орды во главе с ханом. С другой стороны, был Великий князь Владимирский, представитель касты кормильцев, наместников, притом наместников в метрополии. На поле брани сошлись – люди на коне и люди в короне.
По действующему тогда законодательству наместник отвечал за сбор и отправку десятины во властные структуры. Десятую часть имущественный налог в виде дани и десятую часть подушный налог в виде рекрутов.
Историки находят подоплеку в противостоянии, в отказе выплатить такой налог Мамаю, не признанному Донским ханом Золотой Орды.
Так ли это?
До 1374 года Мамай не проявлял враждебности: в отношении Великого князя Владимирского, напротив, по собственному почину, например, посылал Дмитрию Ивановичу «ярлык на великое княжение», хотя полагалось, чтобы князья сами обращались с просьбой об этом ярлыке. Известно также, что в 1371 году, Дмитрий Иванович навестил Мамая и «многы дары и великы посулы подавал Мамаю».
Дружил, значит, князь с воинством. Но под 1374 годом летопись сообщает о бесповоротном «розмирии» Дмитрия Ивановича с Мамаем, которое, по мнению историков, в конечном счете, и привело к Куликовской битве.
В «Сказании о Мамаевом побоище» изложена программа собравшегося в поход на Москву Мамая – программа, которую у нас нет никаких оснований считать произвольным вымыслом автора «Сказания», хотя нет никаких оснований и не считать вымыслом, потому как Сказание сие является юбилейным изданием к 300-летию данной битвы и написано выигравшей ее стороной. Однако историки относят данный документ к бесспорным источникам. Прочитаем: «Мамай… нача глаголати ко своим упатом и князем и уланом «Аз тако не хощю творити, како Батый; како изждену князи и которые породы красны довлеют нам, и ту(т) сядем, тихо и безмятежно поживем…» И многи Орды присовокупив к себе и рати ины понаимова. Бесермены и Армены, Фрязы, Черкасы, Ясы и Буртасы… И поиде на Русь… и заповеда улусом своим: "Ни един вас не пашите хлеба, да будете готовы на Русские хлебы…». Слова эти трактуются в научных кругах так, что Мамай намеревался не просто подчинить себе Русь, а непосредственно поселиться со своим окружением в ее лучших городах.
Ордынские правители никогда не стремились жить в городах. Тот, кто стремился – тот жил. Достаточно вспомнить Казань, Звенигород, Касимов, города ханские и их царевичей, уж не говоря о многих других городах, где жили ордынцы. Столь же несовместимы с порядками 3олотой Орды, да и любой другой Орды наемные войска, на которых, как нам постоянно говорят знатоки, возлагал большие или даже основные свои надежды Мамай. Словом, Мамаева Орда была принципиально другим структурным подразделением, нежели любая известная нам Орда, и ставила перед собой иные цели.
Поход Мамая на Москву истолковывается обычно только, как средство заставить Русь платить ему дань в том же объеме, в каком ее получала Золотая Орда при «благополучных» ханах. Так, автор ряда сочинений о Куликовской битве В. В. Каргалов утверждает: «По свидетельству летописца, послы Мамая «просили дань, как при хане Узбеке и сыне его Джанибеке»… Требование Мамая было явно неприемлемым, и Дмитрий Иванович ответил отказом. Послы, «глаголяху гордо», угрожали войной, потому что Мамай уже стоит «в поле за Доном со многою силою». Но Дмитрий Иванович проявил твердость». Объективность работы «специалистов» видна на этом примере. Каргалов, подобно многим другим историкам, сумел попросту «не заметить», что на той же самой странице цитируемого им источника сообщено как раз об уплате Мамаю требуемой им дани!
Поначалу Дмитрий Иванович, в самом деле, не хотел ее платить, поскольку знал, что такой ордынский выход платится только в случае войны, а Мамай не имел статус походного хана, а посему и не имел права на ту дань, какую он требовал. Однако затем, посоветовавшись с митрополитом, который сказал, что Мамай «за наша согрешениа идет пленити землю нашу» и «вам подобает, православным князем, тех нечестивых дарми утоляти четверицею…», Дмитрий Иванович «злата и сребра много отпусти, Мамаю». Решение странное. Почему четверицу, то есть не десятину, а вчетверо больше? Почему все-таки заплатил после отказа? И много других почему, если не предполагать, что он просто тянул время до сбора войск.
Однако сразу же после уплаты требуемой дани снова пришли «вести, яко Мамай неотложно хощет итти на великого князя Дмитриа Ивановича». И тут не очень понятно. Дань уплачена – конфликт исчерпан. Значит и здесь вопрос не в дани.
Один тянет время. То, не давая дань, то давая. Другой наоборот гонит время, не взирая на уплату. Идет нарастание конфликта до полного обострения.
Для понимания истинного смысла и значения Куликовской битвы необходимо, прежде всего, более или менее конкретное представление об участниках этого сражения или точнее об участниках этого противостояния. Потому как за каждым из них угадывается тень общеимперской касты. Это было не локальное сражение, это была битва титанов, в результате которой делились места на Олимпе. Нам, как следователям по этому делу, важно сформировать свое мнение о «своеобразии» Мамаевой Орды, которую, как уже говорилось, совершенно безосновательно отождествляют с Золотой Ордой (или же говорят об Орде «вообще») и о «странностях» княжения юного Дмитрия Ивановича.
Начнем с того, что Мамаева Орда занимала совсем иное геополитическое положение, в отличие оттого, что нам представляют в школьных учебниках и исторических трудах. Ее центром, ее базой, ко времени конфликта, являлся Крым, отделенный от золотоордынского центра в Поволжье тысячекилометровым пространством. Таким образом, к той самой Золотой Орде она имела весьма косвенное отношение, если не считать попытки утвердится в качестве главного (столичного) хана, предпринимаемое Мамаем с завидной постоянностью. Но мы с вами расследуем не историю Мамая и не факт Куликовской битвы, а ее причины и последствия. Деятельность самого этого ордынского сановника вызывает у современных исследователей некоторую двойственность оценок. «С одной стороны, Мамай представляется в роли крупнейшего сепаратиста данного периода, выдвигавшего собственных претендентов на ханский престол и проводившего активную завоевательную политику. С другой стороны, Мамай определяется как узурпатор, лишенный реальной социальной опоры и вынужденный прибегать к услугам временных внешних союзников (русских, литовских, итальянских и др.). Следует также отметить, что в историографии деятельность Мамая характеризуется, как правило, во внешнеполитическом аспекте и, прежде всего, – в контексте взаимоотношений с русскими княжествами». (Варваровский Ю.Е. Мамаева Орда по данным письменных источников и нумизматики). Письменные источники практически не содержат каких-либо сведений биографического характера, позволяющих уточнить происхождение этого сановника.
Пожалуй, наиболее ранние известия о Мамае относятся ко времени правления хана Бердибека (1357–1359). Согласно сообщению арабского автора Ибн Хальдуна, Мамай уже в это время находился в числе придворных эмиров, «управлял всеми делами», являлся удельным держателем города и области Крым, и, состоял в родственных отношениях с верховным правителем Орды.
К нашему счастью в исторических хранилищах других народов сохранились еще источники по интересующему нас вопросу. В 1950 году в Ереване были изданы «Памятные записи армянских рукописей XIV века». Среди них иногда мелькают крупицы интересующих нас сведений.
«…написана сия роспись в городе Крым… в 1365 году, 23 августа, во время многочисленных волнений, потому что со всей страны – от Керчи до Сарукермана собрали людей и скот, и находится Мамай в Карасу с бесчисленными татарами, и город в страхе и ужасе». Итак, Мамай за пятнадцать лет до битвы базируется в Крыму. Что там дальше? «завершена сия рукопись в 1371 году во время владычества Мамая в области Крым…»; «…написана сия рукопись в 1377 году в городе Крыме во время владычества Мамая – князя князей…». Заметьте он там все время развития конфликта. И во время отказа в уплате дани и во время ее последующей уплаты. При этом именуется князем князей, там, в Крыму, ибо летописи крымские. Это он, когда дань на севере собирает – хан, когда по мобилизации приезжает в Сарай-Берке. Я намеренно написал по «мобилизации», мог бы написать «на лагерные сборы». А то сразу вспоминается рассказ о том, как «выдающийся военачальник и политик Мамай захватывал столицу Золотой Орды четыре или даже пять раз, но все-таки вынужден был покидать ее. Причину этого уяснить ученые не в силах, а сообщение летописей свет на это не проливает». Да не захватывал он Сарай-Берке, и не менялось там двадцать пять ханов за короткий всего в 23 года, период «заката» Золотой Орды. Просто свои функции сборщиков положенной десятины они, то есть ханы, выполняли в ротационном режиме, и Мамаю за это время их пришлось выполнять пять раз. В этом и весь секрет. Вот и был он, пять раз ханом в столице, а дома в Крыму был, как и все князем. Повторим, в период с 1365 по 1377 год Мамай, согласно этим, сделанным тогда же, армянским записям, был властителем Крыма, притом есть все основания полагать, что его владычество началось здесь значительно раньше, а завершилось только в конце 1380 года.
Теперь настала пора вспомнить о роли генуэзцев в Крыму. О том, что генуэзцы прочно утвердились в Крыму в средневековье, знают все и каждый. Кто забыл, извольте полюбоваться на остатки их крепостей в Феодосии, Судаке или Балаклаве, мощь которых ясно видна и теперь, в наши дни. Вспомнили? И историки об этом знают, но их мирное сосуществование с «неверными», и в частности, с Мамаем не объясняют. Чрезвычайно редки случаи, когда понимание отдельных сторон проблемы, так сказать, вписано в общую картину мировой истории. А если и вписано, то как?