Можно сказать, что во времена Казимира Великого, да и в последующие два века, польское еврейство находилось в достаточно благоприятных условиях. Примерно то же самое происходило и в Литве.
В 1388 году великий князь Витовт издал грамоту для литовских евреев, похожую на статуты Болеслава Благочестивого и Казимира Великого. Евреи Литвы были непосредственно подчинены великому князю. У них был свой суд, свобода торговли и право беспрепятственных кредитных операций. Они занимались в Литве разными промыслами, ремеслами, земледелием и торговлей. В Гродно, к примеру, они имели свои дома и «пляцы» – земельные участки, свою «божницу» – синагогу и «копище» – кладбище. В своих домах они «шинковали», то есть продавали спиртные напитки, отсюда так знакомое всем название – шинок. Имели право владеть «грунтами» – участками пахотной и луговой земли.
Что там еще по границам метрополии? Изменение парадигмы веры наступает, евреи отходят на переформирование.
Болгария. О жизни или притеснении евреев в средневековье нам там мало известно, но зато известно о ереси. В то же самое время, о котором мы говорим, назовем его временем НЭПа (новой экономической политики) распространилась в Болгарии ересь секты «болгарских жидовствующих». Ее сторонники искали поддержку не просто у кого-либо, а у самой жены царя Болгарского – Федоры, которая была еврейкой из Тырнова по имени Сарра. Жидовствующие отвергали над собой власть, в том числе и власть священников. Как нам говорят историки, по приговору церковного собора ересь была уничтожена, а евреев Болгарии лишили права владеть недвижимостью. А вот что там стало с самой царицей? Загадка. Да и евреи там как жили, так и жили. По всей видимости, без недвижимости.
А в самой метрополии? И здесь мы мало, что знаем о притоке евреев. Не мудрено, уж больно далеко ехать на переобучение, но и сюда отголоски доходят, и оседают в документах, опять в основном как рассказы об ереси.
В конце четырнадцатого века объявляется в Ростове некий Маркиан, «зело хитр в словесах и в писании книжном коварен». Он восставал против поклонения иконам, считая их идолами, и своими доводами поколебал многих, в том числе даже бояр и местного князя. Из рук в руки ходили по всей России разные сочинения, в которых утверждалось преимущество содержания над обрядностью и обличалась бесплодность обряда самого по себе, обряда неосмысленного. Верующие – в основном, монахи – отпадали в разные ереси, с которыми церковь беспощадно боролась.
Одна из таких ересей возникла в Пскове во второй половине четырнадцатого века – ересь «стригольников». Стригольники считали, что все священство на Руси «во зле лежит», потому что берет пошлины и подарки при посвящении в священники, и отказывались от общения с таким духовенством. Они объединялись в особые группы, во главе которых стояли наставники – «простецы». Еще в 1375 году в Новгороде трех руководителей этой секты сбросили с моста в реку Волхов, но ересь не исчезла. Еретиков ловили в Пскове и в Новгороде, убивали, сажали в темницы, а они убегали от преследований и разносили по разным краям свое учение. На русском Севере были в обычае религиозные споры; в Новгороде мужчины и женщины, люди разных сословий, сходились не только в домах, но и на площадях, обсуждали духовные проблемы, критиковали порой церковь, ее обряды и ее постановления. В этом всеобщем хаосе споров и мнений родилась ересь жидовствующих.
Я думаю, что мы достаточно полно показали, что перед штурмом, перед новым наступлением на экономическом фронте, каста финансистов евреев была отведена на переформирование к границам метрополии. Это кстати и спасло ее от дыхания Черной Смерти и карательных мечей карантинных отрядов. Не всех. Но большую часть. Наступление требует переформирования, передислокации и переоснащения наступающих частей, причем желательно новым оружием и пополнения боезапаса, желательно новыми разработками. Переформирование проходило удачно, а как с переоснащением.
Напомним, что основная задача, которую поставило перед финансовой кастой на новом этапе имперское руководство, была задача усиления учета и контроля, контроля за товарно-денежными потоками. Уже забываемый нами Владимир Ильич Ленин предупреждал: «Пройдет неизбежно известное время, пока массы, впервые почувствовавшие себя свободными после свержения помещиков и буржуазии, поймут – не из книжек, а из собственного, советского, опыта – поймут и прочувствуют, что без всестороннего, государственного учета и контроля за производством и распределением продуктов власть трудящихся, свобода трудящихся удержаться не может, возврат под иго капитализма неизбежен». (Ленин В.И., Очередные задачи Советской власти). Отнесем на текущий момент размышления о «советском» опыте, и «возврате под иго капитализма», но в целом мысль очень правильная и древняя как мир. Действительно без всестороннего, государственного учета и контроля власть удержать нельзя.
Соответственно переоснащение и создание новой инфраструктуры в касте евреев-финансистов шло в соответствии с поставленными задачами. Выражаясь точнее, каста подбирала новый инструментарий для выполнения новых задач, при этом инструментарий должен был быть уже опробованным и обкатанным в предшествующее время. Добавим еще одну вводную для облегчения поиска в нашем расследовании. Заказчиком данного процесса – осуществления следующего этапа экономической экспансии, была власть, ориентированная на ужесточение централизации, ради чего эта власть пошла даже на смену парадигмы веры, уже не отвечающей этой задачи централизации и укрепления вертикали власти. Исполнителям воли имперской власти – евреям был необходим такой инструмент. И он был.
Банк. Без банков просто немыслимо денежное хозяйство. Им нет альтернативы, поскольку они являются основным и связующим звеном всей экономической системы построенной на товарно-денежных отношениях.
Государство, игнорирующее банковскую деятельность и экономическое значение банка, обречено. Карл Маркс писал, что банковская система по своей формальной организации и централизации «…представляет собой самое искусное и совершенное творение, к которому вообще приводит капиталистический способ производства». О банках и банковской деятельности написано множество книг, тем не менее, экономисты продолжают дискуссию, как о времени возникновения банков, так и о понимании их специфической роли в экономике различных исторических формаций, в частности при переходе к рынку.
Доктор экономических наук О. Лаврушин, например, пишет, что «бытующие представления о природе появления банков расходятся не на 1–2 десятилетия, а охватывают почти 2 тысячи лет. Значит, суть вопроса о первых банках даже не столько в определении какой-то исторической даты, применяемой для различных сторон, хотя для экономической науки это тоже не формальный вопрос, сколько в определении того, что же считать банком…». Впрочем, историки, в отличие от Карла Маркса, все увереннее говорят о том, что первые банки возникли задолго до мануфактурной стадии капитализма, в период становления государства на этапе достаточно оживленного развития товарного обмена, денежных и кредитных отношений, то есть именно в тот период, о котором мы говорим. Это именно тот инструментарий, который мы ищем для подтверждения того, что каста была готова к наступлению.
Нам с вами, конечно же, возразят и приведут пример банков в Вавилоне, которые предоставляли кредиты, покупали и продавали земельные участки, выполняли ряд других операций, даже поставляли рабынь в публичные дома, о чем сообщает Эвелин Кленгель Брандт в книге «Путешествие в древний Вавилон». Затем расскажут о Древнем Риме, где якобы были зафиксированы первичные нормы банковского и кредитного права. Согласно этим нормам, как отмечают исследователи, в III веке до нашей эры римские банки, специализировавшие на меняльном деле, и стали банками. Историки будут доказывать, что еще 2300 лет до нашей эры у халдеев не только велась активная торговля, но и были торговые компании, которые наряду с выполнением своих непосредственных функций выдавали также ссуды, то есть выполняли одну из задач, присущих банкам даже в нашем современном понимании. Впрочем, те же исследователи утверждают, что обособленные «кредитные операции» возникли позже, и они относятся к VI веку до нашей эры. Мы же будем придерживаться точки зрения современной экономики, в которой экономисты утверждают, что буквальное толкование банка приводит к выводу о том, что происхождение его следует относить лишь к такому периоду развития хозяйства, когда деньги стали выполнять функцию мировых денег, то есть к периоду, когда монетарная система стала централизованной.
Слово «банк» происходит от итальянского «banco», означающее «стол». Такие столы – banco устанавливались на многолюдных, шумных площадях, где происходила оживленная торговля товарами. По мнению историков, понятие банка, закрепившееся в сознании людей, отождествлялось с менялами и их особыми столами и в Древней Греции. При этом, часть историков уверенно говорит, что банкирами в Древней Греции были жрецы хранители «сокровищ» больших храмов. Первые банки, как отмечают многие авторы, возникли на основе меняльного дела – обмена денег различных городов и стран. В тоже время ряд авторов подчеркивают, что подобного рода отождествление природы банка с операциями по обмену валют вуалирует истинное происхождение первых кредитных учреждений и не может лежать в основе наших представлений о его сути. Они настаивают на том, что сама по себе обменная операция является отражением товарного обмена, в ней отсутствует кредитная основа, которая бы определяла главное направление деятельности банков более позднего периода.
Я думаю, мы достаточно подробно сказали о взгляде историков на происхождение банков. Вам уже понятно, что к единому мнению они не пришли. Дело в том, что у банка есть основная функция, ради которой он создается. Функция эта выполнять работу доверителя по составлению договоров между клиентами, а также выступать посредниками в торговых сделках. Для облегчения расчетов выпускать банковские билеты (hudu – «гуду»), которые должны обращаться наравне с полноценными деньгами и многое другое, но именно в этом ключе. По некоторым оценкам, вполне достоверным считается, что хотя вексельными операциями древние банкиры не занимались, тем не менее, существовали кредитные письма с обращением за платежом к банкиру. Вот для чего нужны банки. «Оживление» торговых связей в средневековье привело к «робкому возобновлению банковской деятельности», оставшейся «привилегией не многих замкнутых