ской, а в то время цивилизация была мистической. Соотвтетственно высшие государственные должности в ней занимали люди оставившие свой след в истории мистики, эзотерики, как принято выражаться в наше время. Не остался в стороне и Жак Кер. Свидетельством этого является в первую очередь дошедший до нас дворец этого человека в Бурже. Некогда он был настоящим музеем герметических эмблем, всплески вандализма разрушили внутреннее убранство и. если бы фасад не был сохранен в своем первоначальном виде, там было бы невозможно сегодня представить себе за голыми стенами залы, сводчатые галереи, былое великолепие этого роскошного жилища.
Жак Кер, кроме всего прочего, носил титул «великий серебряных дел мастер». Давид де Плани-Кампи упоминает о нем как об обладателе «чудесного Белого камня» иными словами, дара превращения обычных металлов в серебро. Может быть, отсюда и происходит его титул серебряных дел мастер.
Герб и девиз этого выдающегося человека украшают фасад его дворца. Три сердца, стоящие в центре представлены как ребус, A vatllans cuers riens impossible («Для храбрых сердец – ничего невозможного»). Гордый девиз, полный энергии. Среди символов этого «серебряных дел мастера» одно из первых мест наряду с сердцем занимает раковина святого Иакова. Эти два изображения или объединены, или помещены симметрично; их можно увидеть на центральных частях четырехлопастных кругов на окнах, на балюстрадах, панно и дверных молотках его дворца в Бурже. Без сомнения, есть в этой двойственности раковины и сердца загадка, указывающая на имя владельца. Мы уже с вами писали, что Жаками звали тех, кто строил города, а Кер в переводе с французского означает – «сердце». Однако раковины морских гребешков (Pecten Jacobœius) служили, кроме того, отличительным знаком. Их носили иногда на шляпе (как на статуе святого Иакова в Вестминстерском аббатстве), иногда на воротничке, иногда на груди, но всегда на виду. Это был отличительный знак служителей Меркурия, тех самых mercator, которых принято сейчас называть «торговцами». Было бы жаль, если бы жизнь такого человека окончилась бесцветно, в четырех стенах тюремной камеры. Но судьба определила этому великому человеку окончить свои дни самым необычным образом. Благодаря «содействию нескольких священнослужителей», Жаку Кёру удалось необъяснимым образом бежать из тюрьмы. Он отправился в военную экспедицию на Родос для защиты острова от турок с первым же кораблем в качестве генерал-капитана, но на острове Жиосе его ждала славная смерть.
«Miles et mercator»
Извилистые пути нашего расследования опять заставляют нас уклониться с торной дороги биографий великих финансистов прошлого и вернуться к кастам. Конкретно к касте воинов. Расхожее – «Miles et mercator» – «торговец и рыцарь», немного не соответствует действительности. Во-первых, не «торговец и рыцарь», а «рыцарь и торговец», во-вторых…. Но все по порядку.
На позднелатинском языке термин «Miles» (воин), кроме специфического обозначения профессии – «солдат», означает еще и подчиненное положение человека в обществе, находящегося на государственной службе. Более того, выражение «militare alicui» означало в то время «служить кому-либо».
После окончания экспансии и, выражаясь современным языком, военных реформ этот термин относится уже не только ко всем, кто вообще носит оружие, то есть ко всем воинам армии захвата, но и используется применительно только к двум основным категориям вооруженных людей. С одной стороны, это воины частных армий, члены воинских групп осевших на завоеванных территориях, то есть ветераны, и оставленные для их защиты отряды. С другой – лица, входящие в воинскую элиту бойцов регулярной армии, причем было неважно, являются ли они вассалами или, получившими средства, необходимые для приобретения оружия и лошади со стороны. Тяжелое вооружение и лошадь являются первым признаком воина кочевника пришедшего с войсками Империи. В Европе этих воинов называли caballarii (кабалларии) или cavallarii (от лат. caballum – конь). Это слово, как говорят историки вошло в язык «непосредственно из народной речи», то есть из речи завоеванных народов поголовно говорящих на латыни. Таким образом, представление о miles (воине) неразрывно связывается с верховой ездой. Тяжелое вооружение и боевой конь – необходимые атрибуты настоящего воина. Словом miles стали обозначать не просто воина, но конного воина. Когда же стало необходимым перевести на французский язык слово miles, то народ, не задумываясь, прибег к слову наиболее ясному и реалистичному – chevalier (всадник, рыцарь).
Историки единодушны в своем мнение, высказанном достаточно четко Франко Кардини, одним из главных специалистов по средним векам. «Вряд ли, однако, возможна какая-либо однозначная трактовка истории европейского рыцарства как в том, что касается его происхождения, так и в том, что относится к его дальнейшему развитию. Вероятно, возможна только общая схема такой истории: сначала потребность в тяжелом и дорогостоящем вооружении привела к тому, что на всем Западе развились в VII–IX вв. и стабилизировались в Х в. культура и самосознание слоя профессионалов ратного дела, состоявшего, как правило, из свободных (правда, не повсеместно, если вспомнить, например, Фландрию, Лотарингию, Германию). Эти люди располагали материальными средствами, бенефициями или аллодами, которые позволяли им приобретать экипировку, или же входили в состав свиты какого-либо сеньора, который и снабжал их необходимым – оружием, лошадьми – и вознаграждал за службу».
Дальнейшее рассмотрение данного вопроса, позволяет нам предположить, что miles равно именованию дворянства, то есть всем этим: nobilis, liber, vassus. Но с другой стороны, miles не был или скажем так, мог не быть «дворянином», так как его «благородство» определялось не только рождением, но и зависело от мощи его рода или его воинских подвигов, а, кроме того, от его желания уйти или не уйти с воинской службы. Рыцарство со своего появления было и в течение продолжительного времени оставалось только делом сугубо личного выбора, связанного с военной службой и не зависевшего от иных привходящих обстоятельств. Следует отказаться также и от отождествления рыцарства с вассалитетом, хотя на практике, действительно, немало рыцарей были вассалами, то есть состояли под рукой более сильного. Однако следует помнить и то, что были и рыцари из числа свободных искателей приключений.
Различным был их личный статус, социальный и экономический, общим же для всех рыцарей был, пожалуй, «образ жизни». Именно он отличал их от всех прочих, как свободных, так и несвободных, но безоружных граждан. Во время войны они вставали под начало своего сеньора. Однако он не был для них dominus, то есть «господин и судья», как для всех остальных; он был senior – «старший». В этом слове отражалось только доверие к своему командиру. Оно свидетельствовало о братских, товарищеских отношениях, ставших возможными благодаря той общности жизненного опыта, которая отводит в сторону и затушевывает все прочие различия.
К моменту становления Империи на мирные рельсы, практически во всех ее уделах и землях утвердилось деление светских лиц на две крупные категории: milites (воины), термин, ставший обычным даже применительно к представителям самых высших слоев общества, и rustici (селяне, кормильцы). Высший статус воина определялся тремя параметрами: техническим (функциональное преимущество конного воина перед пешим ополченцем во время боевых операций), социальным (взаимосвязь между наличием боевого коня и его участием во властной касте) и юридическим (узость круга лиц, допускавшихся к элитарной военной службе). Слово miles уже в качестве не только воина, а человека службы стало применяться в качестве личного титула. Оно прилагалось к свободным людям высшего общественного класса, действовавшим не по принуждению, а во исполнение своих обязанностей.
Итак, слово miles указывает на служебное положение человека, воинской, высшей, властной касты. И, тем не менее, еще долгое время проводится различие между milites, с одной стороны, и крупными дворянами, осевшими на землю такими же воинами, ставшими верхним эшелоном но в другой касте, в касте кормильцев.
Они и именуются по другому: principes, magnates, proceres, optimates..
Употребление слова miles в смысле указания на отношения субординации сохранилось, прежде всего, в церковной литературе. Например, подчас проводилось четкое различие между, с одной стороны, знатными людьми, а с другой – воинами. Когда желали это подчеркнуть, то писали, что имярек происходит из «сословия всадников» (ex equestri ordini) или из «военного сословия» (de militarl ordini), даже если речь шла о женщине! Тем самым как бы показывая, что определенный обычай употребления слова miles указывает на принадлежность к определенной касте, к Орде, а не к профессии.
Отцы церкви подумывали о разделении человечества на ордена (ordines), с самого начала экспансии. Под орденами они понимали «группы людей, обладающие однородными политическими, социальными и профессиональными признаками, харизматической и корпоративной общностью». Мы с вами назвали это кастами.
В свое время, когда такое разделение надо было возродить в новой парадигме, подобный подход был назван «антропологическим спиритуализмом». Согласно этому подходу «деление на разряды происходит сверху вниз в зависимости от полноты набора совершенств, предопределенных Августиновой экзегезой трех библейских персонажей – Моисея, Даниила и Иова, символизирующих три типа человеческого характера: созерцательный, религиозный и светский, заботящийся только о земном. Однако при таком подходе, пожалуй, не только воинам, но и сюзеренам вряд ли можно было рассчитывать на какое-нибудь заметное место в иерархии. Не случайно, конечно, что из трех библейских героев, согласно Августину, самым «политизированным» являлся Моисей, то есть созерцательный тип, наиболее чуждый светским земным увлечениям и, следовательно, единственный, кто считался способным управлять мирскими делами и не оказаться жертвой мирских соблазнов». (Франко Кардини).