е после выборов. И он сумел с величайшей ловкостью возместить свои щедрые расходы, не прося даже у самого кандидата никакой формальной гарантии. В благодарность за это могущественнейший суверен Европы пожаловал ему среди множества прочих милостей откупы с обширнейших владений, которые принадлежали в Испании рыцарским орденам Калатрава и Алькантара, аренду альмаденских ртутных копей и разработку серебряных залежей на Гвадалквивире.
Фуггеры как международные экономические магнаты, финансисты императоров Фердинанда и Карла были, вполне естественно, и римско-имперскими банкирами. Все наместники Запада поручали им собирать налоги в Центральной Европе и даже при строительстве собора Святого Петра в Риме к ним обращались за денежной помощью. Подобные дела лишь увеличивали политическое влияние рода, предприятия которого были разбросаны от Лиссабона до Кракова, от Рима до Антверпена и от Средиземного моря до Балтики.
Фуггеры отнюдь не довольствовались ролью предшественников капитализма по-американски, они были еще и настоящими принцами эпохи Возрождения, то есть страстными меценатами, покровительствовавшими искусствам и изящной словесности, не забывавшими при этом и о роли культуры в создании идеологической базы своих перемен.
Их аугсбургский дом, Fuggerhaus, окруженный роскошными садами, сосредоточил в себе кроме фресок Альтдорфера все книжные раритеты, все произведения искусства, все драгоценные предметы, какие только можно было отыскать тогда в «кабинете редкостей» просвещенного человека, а главное все «исторические тексты древностей» доступные их длинным рукам.
Они финансировали войны с протестантами и отдавали значительные суммы на помощь бедным.
Мультинациональная фирма (Фирма Фуггеров)
Фактории
Антверпен, Кёльн, Франкфурт, Майнц, Нюрнберг, Хохенкирхен, Лейпциг, Аугсбург, Хал, Инсбрук, Данциг, Бреслау, Краков, Вена, Будапешт, Больца-но, Милан, Венеция, Рим, Неаполь, Мадрид, Севилья, Лиссабон.
Представительства
Амстердам, Страсбург, Любек, Гамбург, Люнебург, Штеттин, Франкфурт-на-Одере, Регенсбург, Познань, Торунь, Пресбург, Чеслау.
Копи
Тайа, Гаштейн, Байя Маре (Фрауензайфен).
Копи и фактории
Швац, Нейзол (Банска-Бистрица).
После смерти Якоба II бразды правления взял в свои руки его племянник, сын Георга – Антон. По примеру дяди, он помогал дому Габсбургов в политических делах. За денежное содействие при избрании Фердинанда I Королем Римлян он и его брат Раймунд были возведены в достоинство графов Священной Римской Империи, да еще в придачу Антон получил завидную для его положения привилегию чеканить монету. Однако тот же Австрийский Дом, послуживший Фуггерам источником богатств, немало способствовал и их разорению. Габсбурги все чаще стали требовать увеличения кредитов, и Антону вместе с братом пришлось прибегать к чрезмерным займам, которые им всегда с большой охотой предоставляли антверпенские банкиры. Ряд банкротств испанской монархии, хотя и не столь крупных, но следовавших одно за другим, привели, в конце концов, Фуггеров к разорению.
Вытесненные с финансового рынка генуэзскими купцами, достойными наследниками тамплиеров, Фуггеры стали быстро терять свой вес.
Времена таких политических затей, а ля притязания на вселенское господство, видимо закончились вместе с «крестовыми походами». Все больший вес начинает принимать буржуазия, которая уже выставила лозунги крепкого централизованного государства, защищающего интересы каждой нации. Но об этом позже.
Семейство Вельзер
Эти достойные представители касты евреев-финансистов, обосновавшиеся в Аугсбурге и Нюрнберге, занимались, как и их земляки Фуггеры, одновременно и банковскими операциями, и коммерцией (английская шерсть, бумазея из Южной Германии, саксонское серебро, фламандские сукна, пряности и т. п.). Они торговали шафраном с Италией, участвовали в колонизации Южной Америки и португальских экспедициях в Ост-Индию, благодаря чему заняли ведущее положение в торговле перцем. Их интересовали оловянные и серебряные рудники Богемии, они обосновались во всех финансовых центрах Европы и, накопив гигантское состояние, стали банкирами нескольких монархов. Вельзеры истратили на выборах Карла V 143.333 флорина.
Как и многие купцы-банкиры эпохи Возрождения, они не избежали искушения освободиться от своего статуса финансистов и сделаться «обыкновенными» большими вельможами, почитая самым верным средством для этого союз какой-нибудь из своих дочерей с сыном императора Фердинанда I. Как и Фуггеры они стали жертвой ряда банкротств испанской монархии. Вскоре Матиас Вельзер объявил себя несостоятельным.
Вирус самой страшной эпидемии
Что же объединяло этих героев экономического фронта Великой Империи, таких разных и таких противоречивых? Что? Кроме служения одной Империи и служении в одной касте? Их объединяла неуемная жажда власти. Они были не одни в этой своей страсти. Как мы уже писали, там, где деньги, там и власть. Каста евреев-финансистов стояла практически у всех «сундуков с деньгами». Стояла рядом с властью, кажется, вот она рядом – только руку протяни. И протягивали и получали по рукам. И тогда родилась мысль; «Пусть маленькая, … но моя!». Пусть маленькая власть, но моя. Эта мысль разъедала как ржа, эта мысль не давала спать спокойно. Точила как вирус точит здоровый организм. Болезнь лечили, как мы уже упоминали выше, по рецептам Авиценны и Гиппократа, то есть огнем и мечом. Но опять же, как там учил Мэтр Исаак Ньютон? «Всякому действию …» и далее по тексту.
Вирус распространялся и рос, заражая всех вокруг хуже Черной Смерти, потому как внешне не проявлялся. Имя ему было – «сепаратизм», а выражаясь совсем научно, то «партикуляризм». Если не ленится и заглянуть в Большую Советскую Энциклопедию, то там написано.
«Партикуляризм (от лат. particula – частица, уменьшительное от pars – часть), в буржуазной политической науке понятие, обозначающее всякое движение, целью которого является приобретение или удержание политической, административной или культурной автономии для тех или иных частей государства. Крайние проявления партикуляризма – сепаратизм (движение за отделение и образование самостоятельного государства) и децентрализм (отрицание централизма во всех его формах). Применительно к средним векам партикуляризм – политическая раздробленность, характерная для определённого периода развития феодального государства, связанная со стремлением феодальных сеньорий и городов к возможно большей политической, административной и судебной самостоятельности. Для этого периода характерен и партикуляризм в области права: пестрота и разнообразие правовых систем провинций, княжеств и городов в рамках одного государства.
Термин «партикуляризм» в теологии обозначает учение, по которому не все верующие христиане, а только избранные обретут спасение (decretum particulare)».
Как вы догадались, наше всеми любимое слово «партия» – тех же щей, только пожиже влей. Смотрим там же.
«ПАРТИЯ, (фр. parti, нем. Partei < лат. pars (partis) часть, группа). 1. Политическая организация общественного класса, выражающая и защищающая его интересы и руководящая его деятельностью 2. Группа лиц, объединенных каким-нибудь видом деятельности, общими интересами, а также собранных или собравшихся с какой-нибудь целью».
Но это уже современная история, а мы не о ней.
Так вот внутри самой системы жизнеобеспечения Великой Империи, а точнее в ее экономической сети завелся вирус партикуляризма, развивающийся в его крайние летальные формы – сепаратизм и децентрализм. Поражал он в основном членов касты финансистов, тех, кто знал всю структуру изнутри, умел обобщать и прогнозировать, и имел доступ к «сундукам с деньгами». Хотя, для полной объективности нашего расследования в среде духовенства, в касте молящихся он тоже прекрасно себя чувствовал, отсюда и корни того учения, упомянутого в энциклопедии, по которому «не все верующие христиане, а только избранные обретут спасение (decretum particulare)». Однако там он такого повального распространения не обрел. Хотя, как знать, как знать…
Попытки лечения были постоянными, робкими, дозированными и перемежались с борьбой за власть внутри самой Системы. Сейчас из дальнего далека, с расстояния пройденного после этого цивилизацией за века, уже и не поймешь, что из них что. Потому и выдается все за угнетение бедных евреев, всеми кому это было не лень.
Начали гробить собственных сродственников Фома Торквемада, Барух Спиноза, и Мойша Ностердамус, и,… в общем, имя им легион. Каждый бывший придворный шут был «святее папы Римского».
А в унисон с ними еще и те, кто решил стать совестью партии. «Умом, честью и совестью Эпохи», то есть новым передаточным звеном между, оставшимися пока не удел, оплеванными со всех сторон, ненавидимыми всеми, служителями Системы, и забывшим о них Богом. Те, кто вдруг почувствовал в себе силу стать во главе новых вер, не из благочестия, а исключительно из властолюбия и возможности занять то место, что пусто не бывает.
Третья командочка народилась из тех, кто по долгу службы при правителях по правую руку сидел, из «придворных евреев». Это официальный юридический термин того времени. При их помощи и при их непосредственном участии вирус проникал в другие касты, в том числе в касты воинов, духовенства и кормильцев. В основном как раз они создавали маленькие Системы подобные той, которой служили их предки, но такие маленькие, только на прокорм семьи. Они создавали маленькую собственную торговлю и дипломатию, благо умели это делать. Родина должна знать своих героев! Вот они: Шмуэль Опенгеймер – Австрия, Соломон Медина – Англия, Беренд Леман – Польша, Шмуэль Паллача – Тунис, Герц Серфьер – Франция и многие, многие другие. Слава им!!!
Первые две группы были, так сказать, идеологической составляющей мятежа, дымовым прикрытием этой самой важной третьей группы, которая и была ведущим двигателем переворота.
Но все-таки сначала подробнее о самом вирусе, а потом о его носителях и последствиях.