Вслед за Восточными землями от этой империи начали отпадать другие. Императорская власть рушилась вследствие осознания своей независимости непокорными князьями и наместниками. От пышного титула священной римской империи оставалось только одно название: князья расхитили все земли и разделили между собою атрибуты императорской власти, оставив императору почетные права и считая его своим ленным господином. Императоры закладывали короны, города, жили на чужой счет, переносили всякое унижение, но продолжали называть себя наследниками цезарей, главами духовенства и властелинами мира, жертвуя всем для формы и внешности.
Реформация уничтожила теорию, на которой основывалась империя. Реформация открыла путь «национальным» государствам.
Все как с цепи сорвались, пришел социальный заказ на «историю», на «исторические нации», на родословное древо. И пошла писать губерния от Вольтера, и этот просветитель туда же, до Шатобриана, от Джордано Бруно до Ностердамуса, кто только не пытался приложить руку к «созданию» истории. Притом просветителей, в этом благородном деле сочинения по заказам всяческих Габсбургов и Бурбонов занимательного чтива на тему «Как это было», то есть писательской братии, оказалось процентов 90. Сделайте мне красиво – говорят в Одессе. Они и делали. Надо вам черным средние века помазать, пожалуйста, вот вам термин – «феодализм», по церкви проехаться – «клерикализм». Казуистика самой этой новой науки «истории» заключалась не в принципе «Понять настоящее с помощью прошлого» а в принципе «Понять прошлое с помощью и в угоду настоящему». Вот в этом и был весь смысл.
Как мы уже отмечали выше, началось все с борьбы. Конечно же, с евреями и их Талмудом, то есть с жесткими централизованными законами и инструкциями. Попробуем проследить, как это происходило.
Про Францию и Англию мы уже писали. Затем началось повальное изгнание евреев из городов и земель Центральной Европы, а вскоре стало обычным явлением повсеместно. Брюн, Ольмюц, Майнц, Бамберг, Глогау, Кельн, Шпейер, Аугсбург, Эрфурт, Вюрцбург, Магдебург, Нюрнберг, Регенсбург, Бавария, Силезия, Штирия, Каринтия – в короткий срок в этих городах и землях или вообще не осталось ни одного еврея, или же им запретили там постоянное проживание. Изгнания сопровождались конфискацией недвижимости; дома, синагоги и кладбища становились собственностью городов. В Нюрнберге через кладбище проложили улицу, мощеную надгробными плитами. «Время наше, – писал современник событий, – время бедствий». А к этому еще добавились преследования в Чехии и Венгрии. Поголовное изгнание из Испании, изгнание из Португалии, – многие уходили на восток в метрополию, в Турцию и в Польшу. Испанские евреи обучили турок многим искусствам и ремеслам, научили их изготавливать порох и лить пушки, чего те до этого не умели, ознакомили их с разными военными приемами. Не случайно турецкий султан Баязет II сказал по поводу изгнания евреев из Испании: «Как можно назвать испанского короля Фердинанда умным правителем, его, который разорил свою страну и обогатил нашу». Странная такая была борьба за суверенитет, за свободу и право наций на самоопределение. Удивительная такая борьба с одной единственной кастой, с одной единственной «нацией» по новым понятиям, и в новой терминологии Возрождения.
Это был резкий поворот в истории империи евреев. Той империи, которую они строили внутри Великой Империи, опутывая ее золотой паутиной и вплетая в эту паутину стальные нити товарно-денежных отношений. Рушилась сама Великая Империя и трещала по швам экономическая империя евреев. Центр культурной, экономической и общественной деятельности начал перемещаться из прирейнских стран, на восток – в Польшу и Литву, из Испании в Турцию, из Франции в Голландию и дальше на восток. Сорок пять новых еврейских общин было основано только в Польше, а всего в Польше и Литве жило тогда более двадцати тысяч евреев. Вдоль границ метрополии формировалась известная до наших дней «черта оседлости».
Справиться с таким притоком беженцев пограничные земли не могли. Они стали задыхаться. Великий князь Александр неожиданно опубликовал указ – «жидову с земли вон выбити» и выселил всех евреев из Бреста, Гродно, Трок, Луцка, Владимира Волынского и Киева. Часть литовских евреев ушла после этого изгнания в Крым и Стамбул, другая часть – в соседнюю Польшу. Через самое малое время после этого Александр стал польским королем, и духовенство тут же предложило ему изгнать евреев и из Польши – по литовскому образцу. «Если хочешь стать апостолом правды, – говорили ему, – вынь меч из ножен». Но теперь уже польский король желал пополнить свою казну, и был заинтересован в развитии малонаселенных литовских городов, и он разрешил евреям вернуться в Литву, позволив им жить «по замкам и другим местам, где перед тем были». Их дома, синагоги, земли и кладбища возвращались прежним хозяевам, им разрешили взыскивать старые долги, они могли выкупать прежнюю свою собственность, которую князь уже успел продать и евреи снова поселились в Литве. То ли опомнился князь, то ли поумнел, став королем, то ли поправили старшие товарищи.
Для оформления и учета беженцев по всем приграничным землям был введен еврейский налог и объявлена перепись еврейского населения. Она показала, что в Польше и Литве более ста тысяч евреев. Но поляки считали тогда, что евреев в стране значительно больше, и брать с них надо соответственно больше. «Столько их в Корону из других стран наползло, – писал один хронист того времени, – столько их наплодилось, что они могли бы давать чуть не в шесть раз больше, чем дают на самом деле». «Они женятся в возрасте двенадцати лет, – писал другой, – на войнах не гибнут, от воздуха не мрут, – и вот расплодились». Местный наместник не мог дать защиту и приют всем приезжающим, тем более имея такое отношение к ним со стороны местного населения. Король Сигизмунд I объявил, что евреи, живущие в шляхетских городах, могут поступать под опеку владельцев-панов и платить им налоги, но в этом случае он, король, лишает их своего покровительства. «Мы обыкновенно не даем своей защиты тем, кто не приносит нам никакой пользы, – заявил король. – Пусть защищает евреев тот, кто извлекает из них пользу». И с этого момента в Польше, как это было и раньше на Западе, евреи стали делиться на королевских и шляхетских. В шляхетских городах, местечках и имениях евреи были самым деятельным и предприимчивым элементом, и уже не король, а шляхта получала с них доходы. Шляхта основывала на своих землях «частные города» и приглашала туда евреев, освобождая их от уплаты податей и налогов. Многие евреи переселялись в эти «частные города», там не было конкуренции, и там они успешно занимались импортом и экспортом товаров, в больших количествах вывозили в Западную Европу лес и сельскохозяйственные продукты. Они доставляли панам доход от молочного хозяйства, мельниц, винокурения, содержания шинков, других предприятий и ремесел. Так было в Польше, так было и в Литве.
Доходило даже до того, что депутаты от шляхты грозили сорвать очередной сейм, если евреи будут обложены налогами, а во времена междуцарствий шляхта брала евреев под свою защиту и заявляла, что «причинившие им вред» будут наказаны. Когда на одном из сеймов магистр философии Себастиан Мичиньский стал агитировать за изгнание евреев из Польши, а его сторонники провозгласили его «апостолом правды», большинство депутатов объявило его «смутьяном» и нарушителем общественного спокойствия. Однако приезжавших рабов казны становилось так много, что даже местные касты таких же евреев старались не пускать их на свои земли. Так сделал евреи Кракова, и вновь прибывшие основали рядом городок Казимеж, который именовали в своих документах – «еврейский город Казимеж на Висле».
Все делалось пока по старым имперским законам и правилам. В Познани сгорел при пожаре старинный подлинник грамоты Казимира Великого, и Казимир IV Ягеллон тут же подтвердил прежние еврейские привилегии и даже выдал им особую грамоту с таким демонстративным заявлением: «Мы желаем, чтобы евреи, которых мы особенно охраняем ради интересов наших и государственной казны, почувствовали себя утешенными в наше благополучное царствование».
Пока еще их принимали на тех землях, куда не докатился вал «парада суверенитетов», как государственных людей.
На землях же дальних провинций понятие «нация» пустило глубокие корни и дало хорошие всходы. Пышным цветом расцветали национальные государства, в основе которых лежал национализм или нацизм, как вам больше нравится, то есть учение о праве нации на самоопределение, о самобытности культуры нации, о тонкости языковых особенностей нации, ее религиозности, ее обрядовости, ее традициях и прочая, и прочая. Спешно выдумывался «новый» английский язык, стала не в почете космополитическая латынь, которую так упорно внедряли в Священной Римской Империи. От нее взяли письменность, а точнее буквы, на первых порах заменившие при написании имперскую письменность, даже в нотариальных конторах и при наместнических дворах. Вот вам примеры государственных документов и бумаг по судопроизводству Литвы того времени. Текст легко читается сегодня, даже без знания литовского.
Vilniaus universiteto biblioteko sistoriniai rinkiniai RANKRAŠČIAI
«Ja Jačko Bogdanovič bojarin Ošmian'skij… prodal iesmi senožati … kuhmistru velikogo kn[ia]zia Aleksandra panu Petru Olehnovičiu Gardinas. 1498». 1 lap. 35, 5x20 cm. Rankraštis. LDK kanceliarinė slavų k. (Я Яков Богданович боярин Османский продал есми сеножати кухмистеру великого князя Александра пану Петру Олехновичу Гардианс 1498…..).
Предоставляем возможность всем самим стать переводчиком с древнелитовского. Попробуйте, убедитесь, что это не так сложно.
Vilniaus universiteto biblioteko sistoriniai rinkiniai RANKRAŠČIAI
«Žikgimont tretij… pokladal pered nami voevoda Mstislavskij… Jeronim Chodkevič list… prosil… aby esmo… listom privylem našym utverdili…Krokuva. 1595» 03 20. 1 lap. 26x55cm. Rankraštis. LDK kanceliarinė slavų k.
«Zigmanto Vazos (1566–1632), Lenkijos karaliaus ir Lietuvos didžiojo kunigaikščio (1587–1632), privilegija Mstislavlio vaivadai Jeronimui Chodkevičiui, suteikianti teisę naudotis Belovežo girioje jam skirtais plotais.»