Правда, многие Посвященные вообще сомневаются, что «Книга Сияния» такое название в переводе имеет книга «Зохар», кем-то и когда-то была действительно записана. Очень много в ней и от Ветхого и от Нового заветов и разных других теологически-литературных трудов.
Таким образом, каббала происходит из двух источников. Первый мы уже упомянули – это выходцы, из еврейских общин готовившие себе учение проповедниками которого и собирались быть, источник этот струился так, не шатко не валко, века два и особых забот ни кому не доставлял и особых претензий на свое место под солнцем не заявлял.
Второй источник, который и прибавил свои полноводные струи к уже засыхающему первому, имеет конкретный, известный, хорошо обозначенный, Исток, Центр из которого разбрелась по всему миру каббала. Учение о некоем предвечном Божественном Откровении, дарованном людям и ими утерянном, родилось в основанной Казимой Медичи Платоновской Академии во Флоренции. Вы не удивились? Мы тоже. Вот там, изучая труды и герметические тексты «очень древних» философов: Платона, Плотина, Пифагора, Филона, Гермеса, Рава Якова Абраманеля и других, взрос, выкормился отец каббалы – Пико делла Мирандола, создавший 900 тезисов каббалы и представивший их на дебатах в Риме. Свою задачу он видел в подтверждении догмата о Троице и богочеловеской природе Христа, и устранению всех разногласий новых религий: христианства, ислама и иудаизма, для выработки общей платформы. А более прозаично для нахождения того события которое все религии признали бы достойным, для взятия точкой отсчета нового времени. А для этого признания рождения Христа, как явления уникального. Да, да именно так ни в коей мере не для прославления иудаизма или великой гениальности еврейского народа, это все после.
«Никакая наука не может лучше убедить нас в Божественности Иисуса Христа, чем каббала», – вот так писал сам Пико делла Мирандола.
Два великих последователя отца каббалы, два его ученика развели это учение впоследствии на два полноводных русла.
Один из них – Иоган Рейхлин стал основателем гебраистики, это от него пошло вообще учение об еврейской философии и мистике. Свое учение изложил он в виде диалогов и споров о религии. Модно в то время были такие дебатно-дискуссионные книжки, это как сейчас Ток-Шоу. Так вот в двух ток-шоу: «О чудотворном имени» – трактовка Божественности еврейского языка, и «О каббалистическом искусстве» Иоган родил еврейскую каббалу, кою мы все сейчас за каббалу и почитаем.
Но был еще второй – Генрих Корнелий Агриппа, этот Генрих с таким римским продолжением своего имени, в своем трактате «Оккультная философия» заложил основы каббалы, как мистического учения с опорой на нумерологию и колдовство, то есть родил эзотерическую каббалу.
Потом палитра ее стала богаче и вышла за два основных поля, так сказать превратилась в две основных цветовых гаммы. Каббала философская, умозрительная, теоретическая, берущая начало от гебраистики будущая еврейская наука, со всеми своими дочками и ответвлениями, называемая иногда – Провансальская каббала. Каббала прикладная, каббала маасит, мистическая, оккультная, алхимическая, немецкая каббала то же со всеми своими дочками и разновидностями. Интересующихся отсылаю к нашей с Александром Рыбалка книге «Интервью с масоном», где этому посвящена целая глава и не малая.
Все конечно весьма условно, и наши два цвета палитры имеют массу оттенков, притом каждый в своем поле, в своем цвете.
Первое поле включает в себя массу направлений: филологическое, сравнительно-историческое, концептуальное, религиозно-философское, или, как выражались столпы этого направления Адольф Франк и Гершом Шолем «Каббала является сердцем и сосредоточием внутренней жизни иудаизма – Богооткровенного богословия». Это поле философское о смысле жизни о сефиротах – Путях Премудрости, это каббала астрономии, астрологии, гностики, платонизма, каббала – основа будущей науки.
В другом поле основа основ это мистика цифр и букв, это толкование Божественных имен и Божественных текстов с одной прикладной целью получить Божественное откровение, предвидеть и предсказывать будущее, творить чудеса. Это на языке каббалы – нотарикон, темура, гематрия, то есть по-простому заурядное колдовство, волхование, халдейство.
Занимались ей все кому не лень. Чего только стоят такие имена: кардинал Эгидио де Ветербо, Гильом Постель, издавший те самые уже упоминаемые «Зохар» и «Сефер Эцира» на латыни (пикантно, что на армейском они тогда еще не были изданы), Джордано Бруно, Томмазо Кампанелла, Мишель Монтень, Джон Мильтон, Исаак Ньютон, Жан Боден, семейка Скалигеров, многие и многие другие.
Каббала внесла свой вклад практически во все науки, она не стала новой верой, как того хотели ее создатели, не стала новой философией, как хотели их последователи, но она стала основой осмысливания мира, основой естественных наук, и слава ей за это. «Одним из универсальных стремлений, быть может, наиболее сложным из них, является желание достигнуть неведомого; неискоренимое желание проникнуть за поверхность вещей, жажда знания о том, что скрыто от других». Так было сказано одним из Великих Посвященных этого мира, к этим стремлениям мы относим и каббалу.
Вот эта самая жажда познания и легла в основу создания хронологии. Которая сама легла в основу создания идеологии нового общества и дала толчок созданию истории этого общества, а точнее историй этих обществ, потому, что с этого момента история единой Великой Империи распалась на целый букет разных историй разных государств и разных наций. Парад суверенитетов праздновал победу.
Шаги реформации – поступь разрушения
Уже сам термин «Реформация» прямо указывает на то, что нечто подверглось реформам, переделке, перестройке на новый лад. Как и другие термины, используемые историками для обозначения периодов человеческой истории – такие, как «Возрождение» или «Просвещение» – он может быть подвергнут критике. Потому как мало отвечает тому, что под этим термином подразумевается, и что подразумевалось в то время, когда он был введен в обиход. Возможно, некоторые могут предложить другие, более приемлемые понятия для обозначения, рассматриваемого нами явления, которое имело место в позднем средневековье. Тем не менее, остается фактом, что название «Реформация» получило всеобщее признание как соответствующее обозначение этого движения частично ввиду того, что оно было связано с признанием необходимости коренных преобразований институтов, практики и идей общества того времени в целом по всем странам и всем кастам.
Таким образом, термин удачно указывает на то, что обозначаемое им явление имело как социальные, так и интеллектуальные и экономические корни. К началу шестнадцатого века стало очевидным, что кровь перестала течь по сосудам Великой Империи. Что же произошло? Вот задача, которую мы с вами должны решить.
Как мы уже отметили выше, в определенных слоях общества назрела срочная, жизненно важная нужда вернуться к «свежести первооснов». Нужда эта определялась тем, что каста кормильцев, определенно почувствовала вкус власти и решила властвовать сама, слегка делясь плодами с главного стола с кастой духовенства и отодвигая в тень касту воинов. Мысль эта пришла в голову наместников и городских голов не сама по себе, а долго культивировалась в этой среде кастой экономистов, решивших, что пора править им самим настала. Каста служащих экономической системы Империи решила взять бразды правления в свои руки, не скрываясь за широкой спиной главных правящих каст. Для этого из темного чулана истории был извлечена идеологема «золотого века». По словам философов и идеологов мятежных слоев, нельзя ли было вернуть этот золотой век, но возможно, вновь осмыслить то, как жили великие предки. Такой была программа реформ, являвшаяся заветной мечтой тех, кто сделал ставку на сепаратизм.
Слова Гианфреско Пико делла Мирандола (которого часто путают с его дядей Джованни), произнесенные в марте 1517 года, кратко подводят итог мыслям, которые терзали многих образованных людей того времени: «Для того чтобы одержать победу над врагами и вероотступниками, гораздо важнее восстановить падшую нравственность до ее древнего добродетельного состояния, чем вводить флот в Черное море». По мнению таких мыслителей, как Лютер (Виттенберг) и Кальвин (Женева), общество потеряло свое интеллектуальное наследие, общество, порвав со старой Верой, не дало народу новую, равную старой по силе убеждения. Центральная Имперская власть стала вероотступницей и потому право на саму эту власть потеряла. В виду этого надо выхватывать из ее ослабевших рук знамя власти и нести его каждому народу самому.
Настала пора возрождения идеалов «золотого века». Те основные идеи, которые, по мнению Лютера и Кальвина, лежали в основе старой веры и практики, были заслонены, если не полностью извращены рядом средневековых наслоений. При этом никто и не собирался возвращать Веру в Богиню-Мать, просто под этим лозунгом начинался этап взращивания разного рода угодных на местах религий.
По мнению этих мыслителей, настало время преобразований, направленных на то, чтобы вернуться к более «чистому и свежему» христианству, которое манило их из глубины веков, как вера сына этой самой Божьей Матери. Реформаторы поднимают на щит призыв гуманистов: «назад к источникам», назад к золотому веку, чтобы вновь утвердить свежесть, чистоту и жизнеспособность, потерянную в период застоя и разложения. Литература того периода, несомненно, рисует картину растущего разложения и недееспособности, указывая на степень нужды в реформах, которую испытывала общество в период позднее средневековья. Однако, здесь следует сделать предупредительное замечание о манере толкования этих источников. Вполне возможно, что они отражают не столько ухудшение реального положения в указанный период, сколько увеличение требований, выдвигаемых реформаторами, то есть по сути своей является пропагандистской литературой.
Однако, кто же мог реформировать общество? К концу первого десятилетия шестнадцатого века коренной сдвиг власти был, в основном, завершен. Власть касты воинов практически была потеряна, власть каты духовенства уменьшилась, а власть светских правителей Европы увеличилась. В 1478 году была учреждена, так называемая, Испанская Инквизиция, имевшая власть над духовенством и военно-монашескими орденами. Кем учреждена? Нам говорят Римской церковью, Ватиканом, но управление этой системой судов было возложено не на папу, а на испанского короля.