Проблема заключалась в том, что они не смогли должным образом подготовить и организовать своё наступление. Как уже было сказано, они банально недооценили силы и возможности России, в результате чего эту кампанию проиграли. К 2016 году стало ясно, что шантаж горячим конфликтом (ядерной войной) остаётся последним аргументом глобалистов. Все остальные их карты оказались биты и продолжение розыгрыша — при условии продолжения той же игры на тех же площадках — неизбежно вело к конечному поражению США, которое можно было ещё отсрочить, но уже нельзя было отменить. Время неумолимо играло против Вашингтона.
Может быть, в других условиях американский истеблишмент и позволил бы глобалистам поиграть мускулами, но они уже имели опыт проигранной Грузинской войны (08.08.08.), потерянного Крыма, устоявшего в Сирии Асада. То есть, военные кампании глобалисты проигрывали так же эффективно, как и политические, — в результате американский истеблишмент просто раскололся по вопросу о том, стоит ли продолжать прежнюю политику и, с большим риском (США после ядерной войны шансов выжить не имели), всё же попытаться додавить Россию, либо же полностью менять внешнеполитическую концепцию, с неизбежной при этом сменой внутренней и финансовой политики.
Как уже было сказано, приход к власти Трампа обеспечила та группа, которая считала, что принципы политики надо менять и ядерной войной рисковать нельзя. Действительно, сразу после его прихода к власти, характерные для Хиллари Клинтон и деятелей «позднеобамовской» администрации утверждения о возможности и реалистичности полномасштабного военного конфликта между США и Россией сошли на нет. Теперь такая возможность официальными лицами администрации публично отрицается.
Это не значит, что стоящие за Трампом изоляционисты готовы отказаться от мировой гегемонии. Нет. Лозунг «Сделать Америку вновь великой!» придуман не для красного словца и не для предвыборной кампании. Это действительно определение цели трамповской администрации и стоящих за ней экономических и «силовых» группировок.
Они признали, что ставка исключительно на финансовый сектор и на возгонку ВВП путём банковских спекуляций себя не оправдала. Если большая часть продаваемых в США товаров завозится из-за границы, значит, мощь Америки иллюзорна. Достаточно перекрыть торговлю — и страну ждёт страшнейший товарный дефицит. Кроме того, в таких условиях, надуваемый пузырь внешнего долга рано или поздно лопнет, причём с катастрофическими последствиями. К тому моменту, как Трамп пришёл к власти, во всём мире правительства были озабочены тем, чтобы постепенно и не подвергаясь американским санкциям (или даже прямой агрессии) постепенно уйти от доллара в международных расчётах и отвязать от него свою экономику. Первые шаги в этом направлении были сделаны разными государствами и никаких иллюзий о возможности остановки этого процесса в США не испытывали. Было ясно, что если не возродить американскую промышленность, не сбалансировать бюджет и не уйти от зависимости от внешних поставок, крах Америки и «американской мечты» — исключительно вопрос времени.
Ведь даже для стабилизации (не говоря уже про сокращение) внешнего долга нужно было сначала хотя бы избавиться от полутриллионного отрицательного баланса во внешней торговле, что невозможно без восстановления собственного производства. Но проблема заключается в том, что собственное производство США даже в лучшие для себя годы (вторая половина ХХ века) выигрывало конкуренцию либо у ослабленных после войны конкурентов (Европа, Китай, Япония, СССР), либо же за счёт внеэкономических преференций, полученных вследствие военно-политического давления… То есть Трампу для реализации его программы гегемония США необходима в той же мере, что и его соперникам-глобалистам.
Более того, растущий ресурсный дефицит уже вызвал раскол американской элиты на два лагеря, между которыми нарастает враждебность. В случае утраты глобальной гегемонии схватка за ресурсы, дестабилизирующая США и толкающая их к гражданской войне, неизбежно станет реальностью. Следовательно, сохранение гегемонии является не только условием продолжения функционирования глобалистской системы господства финансового капитала, но и необходимостью, обеспечивающей нормальное внутриполитическое функционирование Америки, после перехода власти к национальному промышленному капиталу.
Чтобы оттесняемые от кормила власти финансисты не начали гражданскую войну, от них необходимо откупиться, сохранив им часть бывших прибылей. Это возможно только в том случае, если США останутся глобальной державой, а доллар — глобальной валютой.
Демократы-глобалисты, как и Гитлер в 1941 году, не смогли осуществить блицкриг против России. Стало ясно, что продолжение этой политики чревато быстрой катастрофой. Философия трампизма предполагала выход из проигранного генерального сражения, пока разгром не стал очевидным, и переход к манёвренной тактике, с опорой на сильные стороны американской системы.
В этом смысле необходимо рассматривать действия его администрации на российском, китайском и европейском направлениях. Трамп, как опытный «антикризисный менеджер» американского типа, везде пытается действовать при помощи кольта и доброго слова, сочетая меры давления с переговорами. При этом на российском направлении меры давления сводятся в основном к исчерпавшим себя санкциям, на фоне которых официальный Вашингтон делает привлекательные предложения (или намекает на возможность их поступления) по урегулированию текущих кризисов, в которых активно задействована Россия (украинского и сирийского). На китайском и европейском направлениях развязана торговая война, а все предложения сводятся к требованию полной и безоговорочной капитуляции.
Казалось бы, Трамп, который утверждал, что США уже не могут позволить себе даже продолжать противостояние с Россией на прежнем уровне, добавил в число активных врагов США ещё Китай и ЕС. Зачем?
На деле всё не так просто. И Китай, и (в меньшей мере) ЕС активно пользовались американо-российским противостоянием для вытеснения США с традиционных для них рынков. Кроме того, Соединённые Штаты были вынуждены считаться с Евросоюзом при реализации своей международной политики. Например, именно под давлением ЕС, Обама заключил сделку с Ираном, которая явно противоречила задекларированным целям и интересам США. Не «выбив» Исламскую Республику из роли активного ближневосточного игрока, США не могли добиться в этом важнейшем регионе своих стратегических целей. Между тем, «атомная сделка» не просто давала возможность России и ЕС легально торговать с Ираном (в том числе поставляя ему новейшие системы вооружений), но обеспечивала ему восстановление статуса региональной державы.
Переходя в режим конфронтации, выдвигая ЕС и КНР жёсткие требования, Трамп исключает возможность повторения иранского прецедента. Но главное заключается не в этом. Дело в том, что и ЕС, и Китай имеют огромный (исчисляемый сотнями миллиардов долларов) профицит в торговле с США. Поэтому политика введения запретительных пошлин бьёт по ним значительно сильнее. Они теряют рынок и доходы, которые не могут компенсировать в одночасье. Кроме того, они не могут ввести пошлины на ту же сумму, на которую их в состоянии ввести США. Просто потому, что ни ЕС, ни Китай не покупают в США столько, сколько те покупают у них.
Дополняющая пошлины политика санкций против иностранных предприятий, нарушающих американские санкции, должна, по идее трампистов, способствовать возвращению в США промышленного производства. Трамп умышленно создаёт дискомфорт для производства в ЕС и Китае, чтобы оно возвращалось, а какое-то — и перемещалось в США. Он пытается сделать Америку не просто долларовым принтером, но всемирной мастерской. И использует для этого последнее оставшееся у него оружие — ёмкость и платёжеспособность американского рынка.
Возможный ответ Китая и ЕС, направленный на удар по американскому долгу, не обязательно станет губительным для США, которые в состоянии резко обесценить долг за счёт ослабления доллара, но обязательно нанесёт невосполнимый ущерб мировой экономике и торговле.
Если сравнивать ситуацию со Второй мировой войной, то Трамп в политике пытается реализовать стратегию Манштейна, предложенную фельдмаршалом Гитлеру в 1943 году, после сталинградской, курской и североафриканской (тунисской) катастроф. Манштейн, понимая, что у Германии нет больше сил, чтобы бороться за перехват стратегической инициативы, переход в наступление и выигрыш войны, предложил перейти к манёвренной обороне, в ходе которой германские войска за счёт более качественного управления, должны были наносить противнику значительно (в три-пять раз) большие потери. По мысли Манштейна, наступавшие армии СССР и союзников должны были истечь кровью на полях сражений, что дало бы Германии возможность заключить мир на условиях ничьей.
Последующее развитие событий показало, что вряд ли этот план мог сработать. Но следует признать, что он был хотя и авантюрнее, но всё же перспективнее, чем принятое Гитлером решение держаться до конца везде и любой ценой.
Сегодня Трамп пытается, маневрируя, наносить жестокие экономические потери тем странам, которым США ещё в состоянии нанести ущерб, справедливо полагая, что Китай и ЕС могут оказаться менее устойчивы, чем Россия. По крайней мере, в прошлом так уже не раз бывало. Кроме того, удар по китайской и европейской экономике действительно подготовлен мощнейший — и не факт, что им удастся устоять.
И Пекин, и ЕС начали разработку планов противостояния США. Разумеется, их планы должны быть связаны с Россией, как единственной силой, которая уже продемонстрировала способность выстоять под американским давлением практически в одиночку. Поэтому администрация Трампа оказывает психологическое давление как на Брюссель с Пекином, так и на Москву.
России, как уже было сказано, дают понять, что сейчас у неё есть уникальный момент договориться на хороших условиях. Потом, мол, когда ЕС и Китай сломаются, предложения будут много хуже. В Москве знают, что Берлин, Париж и Пекин будут бороться. Но знают и то, что потери их будут катастрофическими, и они могут не выдержать. США рассчитывают, что Россия не устоит перед искушением забрать своё и выйти из игры. Это сразу сделало бы Европу и Китай более уязвимыми.