КНР: есть ли пределы роста?
Вот уже много лет, начиная с 80-х гг. прошлого века, многочисленные эксперты предсказывают экономике КНР стремительное снижение темпов роста и, в конечном счете, крах всего «китайского проекта», вплоть до распада самой населённой страны мира. Для доказательства этого тезиса приводятся такие возможные факторы, как последствия от вступления КНР в ВТО, закрытие большого количества нерентабельных предприятий, большой разрыв в доходах между богатыми и бедными, приморскими и внутренними районами, сложности в получении банковских кредитов для большинства предприятий, а также проблемы народонаселения и экологии. Как основной аргумент, доказывающий правоту этих экспертов, выдвигался также тезис о том, что публикуемые ГСУ КНР с начала 1980-х гг. статистические данные являются завышенными, и мировое сообщество просто переоценивает результаты китайских экономических реформ.
В последнее время активно заговорили о том, что Китай исчерпал все внутренние резервы роста, и для дальнейшего устойчивого развития ему необходимо активно развивать внешнеэкономическую экспансию, наращивать объем инвестиций за рубеж. Поэтому для сдерживания развития китайской экономики рекомендуют ограничивать потенциал внешнеэкономических связей Китая и с этой целью даже идти на нарушения основных принципов ВТО. Судя по всему, в США всерьез восприняли эти рекомендации и начали против КНР торговую войну, пытаясь ограничить китайский экспорт и инвестиции за рубеж.
Огромные диспропорции в развитии между приморскими и внутренними районами — это реальность, поскольку на протяжении многих лет Китай развивался неравномерно, в основном — за счёт своих приморских районов. С начала XXI века в Китае реализуются различные программы регионального развития, которые предусматривают значительные инвестиции в экономику западных, центральных и старых промышленных северо-восточных районов Китая. Однако практически по всем основным экономическим показателям: объем ВВП, инвестиций, внешней торговли, размер местных бюджетов, жизненный уровень населения, — территории внутренних районов Китая значительно уступают приморским провинциям. Но такая ситуация показывает, что внутренние районы КНР являются гигантским резервом для развития её экономики в XXI веке. Реально ли это?
Если сопоставлять результаты социально-экономического развития Китая за 1980–2017 гг. с результатами таких стран, как Индия и Россия, то мы увидим, что в начале 80-х гг. Китай и Индия находились примерно на одном уровне, а в настоящее время Китай опережает Индию в 5 раз. 25 лет назад экономика России была больше китайской, а сегодня объем российской экономики составляет всего 12 % от экономики КНР.
В то время, как мировая экономика время от времени попадает в полосу различных финансовых и экономических кризисов, Китай уверенно движется вперед. На фоне остальных стран мира его экономика растёт примерно в 2 раза быстрее и является главным «локомотивом» мирового развития. КНР сохраняет лидирующее положение в мире в сфере внешней торговли: 1-е место в мире по объему экспорта и 2-е место по объему импорта. Китай становится одним из основных игроков на международном финансовом рынке, китайская валюта вошла в корзину обязательного резервирования МВФ наряду с американским долларом, евро, британским фунтом и японской иеной.
Отсюда можно сделать вывод, что активно разрабатываемые на Западе «теории о распаде Китая» (Чжунго бэнкуйлунь) не соответствуют реальному положению дел. И, как отметил в интервью китайской газете «Хуаньцю шибао» в ходе XIX съезда КПК (октябрь 2017 г.) профессор Фуданьского университета (Шанхай) Чжан Вэйвэй, «в настоящее время «теория о распаде Китая» сама потерпела полный распад».
Тем не менее, в настоящее время для устойчивого социально-экономического развития Китая существует ряд проблем — таких, как нехватка энергоресурсов, избыточное население за пределами трудоспособного возраста, чрезмерная загрязненность окружающей среды. Безусловно, эти проблемы тормозят поступательное развитие Китая, затрудняют решение поставленных задач построения общества «малого благоденствия».
Составление научно обоснованного прогноза развития китайской экономики — дело сложное. Зачастую не только долгосрочные, но и кратко- и среднесрочные прогнозы по Китаю оказывались весьма далекими от реальности: как в силу недостаточного знания прогнозистами китайской действительности, так и недооценки потенциала самого Китая. В настоящее время необходимо обратить внимание на ранее сделанные прогнозы развития китайской экономики: 1) американских ученых; 2) советских и российских ученых; 3) китайских ученых и государственных структур КНР.
Американские прогнозы
В начале XXI века американские ученые, как правило, давали весьма скромные прогнозы развития китайской экономики. По этим прогнозам, до 2010 г. среднегодовые темпы прироста ВВП КНР должны были составлять: 6,5–8,5 % (А.Кейдл), 5,5–7,5 % (А.Мэдисон), 5,5–6,0 % (А.Сигал), 6,6 % (Всемирный банк), 9,0 % (Лоуренс Лоу), 2,0–2,5 % (Т.Равски). Тем не менее, официальные среднегодовые темпы прироста ВВП КНР составили в 1979–2010 гг. — 9,9 %, а в 2001–2010 гг. — 10,5 %. Как можно видеть, наиболее точным оказался прогноз американского профессора Лоуренса Лау из Стэнфордского университета. Однако другие американские ученые, в частности, Т.Равски и А.Уолдрон неоднократно выступали с заявлениями о фальсификации китайской статистики и возможности резкого падения ВВП после вступления КНР в ВТО в 2001 г. по причинам, связанным с неконкурентоспособностью китайских товаров как на мировом, так и на внутреннем рынке в условиях снижения таможенных тарифов, ликвидации нетарифных ограничений, отмены импортных квот и др.
По вопросу темпов прироста ВВП КНР еще в 2003 г. состоялась полемика двух известных американских китаеведов: экономистов Томаса Равски и Николаса Ларди о качестве китайской статистики и способах проверки китайских данных. В ходе этой полемики Н.Ларди убедительно доказал, соответствие данных китайской статистики по ВВП реальному положению дел на основе таможенных данных по росту импорта в КНР (проверяемые показатели по данным внешнеторговой статистики, как международных организаций, так и стран-торговых партнеров Китая). В дальнейшем американскими учеными был подготовлен доклад о ситуации в мировой экономике и политике в 2025 году, который обсуждался на встрече американских и российских ученых в Институте США и Канады РАН в 2008 году, когда между Россией и США были нормальные отношения. В своем докладе американские ученые сделали вывод, что уже к 2025 году КНР обгонит США по объему ВВП по текущему курсу юаня к доллару.
Советские и российские прогнозы
В СССР также составлялись прогнозы развития китайской экономики до 2000 года и позднее — в частности, в Институте Дальнего Востока РАН.
Первый прогноз такого рода был составлен еще в 1983 году под руководством Е.А. Коновалова. В основу данного прогноза легли заявления китайского руководства на XII съезде КПК (сентябрь 1982 г.) об учетверении (фань лян фань) показателя валовой продукции промышленности и сельского хозяйства (ВППиСХ) в 4 раза в 2000 году по сравнению с 1980 годом, а также о необходимости сдерживания численности населения КНР на уровне 1,2 млрд. человек до 2000 года. Это означало, что в 2000 г. объем ВППиСХ должен составить 2,8 трлн. юаней (примерно 1,7 трлн. долл. по текущему курсу на 1981 год), то есть в 4 раза выше озвученного на XII съезде КПК показателя на 1980 год — 700 млрд. юаней. В то время многие российские эксперты также сильно сомневались в возможности достижения таких показателей.
Однако на практике прогнозные показатели были превышены уже в 1994 году, как по объему ВППиСХ, так и по численности населения.
В конце ХХ-начале XXI века в ходе возвышения Китая в российской научной печати также стали появляться различные прогнозные оценки. В частности, В.Гельбрас полагал, что реальные показатели китайской экономики ниже, чем данные в статистических сборниках из-за расхождения данных по темпам прироста ВВП и объемам грузоперевозок и потребления всех видов энергии. В то же время А.Анисимов, наоборот, считал, что Китай занижает экономические показатели, многие статистические данные занижены из-за суженной учетной базы, многие данные публикуются с различным уровнем репрезентативности, а немалая часть производства вообще не фиксируется.
В частности, говоря о китайской статистике, следует отметить, что в КНР показываются отдельно данные о добавленной стоимости в промышленности — 18 трлн. юаней и валовая продукция промышленности сверхлимитных предприятий — 62 трлн. юаней в 2010 г… В формировании валового внутреннего продукта участвует только первый показатель, в то время как реальный потенциал экономики страны во многом определяет показатель валовой продукции промышленности, который уже лучше коррелируется с годовым объемом инвестиций в основные производственные фонды на 2010 год — 27,8 трлн. юаней (70 % ВВП и 44,8 % ВПП).
Китайские прогнозы
В 1996 г. в Китае был подготовлен прогноз развития социально-экономического развития страны под руководством известных экономистов Юй Гуанюаня и Ли Чэнсюня. В нем рассматривались три этапа развития Китая: предполагалось, что в 1996–2010 гг. темпы прироста ВВП составят 8–9 % (в среднем 8,5 % в год), ВВП в 2010 г. достигнет 20 трлн. юаней, а душевой показатель — 14000 юаней в год. Согласно статистическим данным на 2010 год среднегодовые темпы прироста ВВП оказались выше предусмотренных данным прогнозом, что привело к двукратному превышению показателя ВВП — 40 трлн. юаней вместо 20 трлн. в 2010 г. и более чем двукратному превышению душевого показателя ВВП — примерно 30000 юаней по сравнению с 14000 юаней в год на человека в 2010 г.
На втором этапе, в 2011–2030 гг., предусматривались уже более низкие темпы прироста ВВП — 6–7 % годовых (в среднем 6,5 % в год), при выходе на показатель ВВП в 70 трлн. юаней и душевой показатель в 45000 юаней к 2030 году.
Таким образом, сделанный в начале XXI века коллективом Института современных проблем университета Цинхуа (Пекин) под руководством профессора Ху Аньгана прогноз социально-экономического развития Китая можно рассматривать на фоне ранее подготовленного долгосрочного прогноза АОН Китая и Центра стратегического развития Госсовета КНР. В прогнозе Ху Аньгана были намечены следующие основные цели социально-экономического и политического развития Китая к 2030 году:
1) стать «государством всеобщей зажиточности» (гунтун фуюй), всеобщей мощи, всеобщих инноваций, всеобщего распределения» для более чем миллиардного народа;
2) стать самой мощной в мире экономикой, обогнав США по объему ВВП более чем в 2,0–2,2 раза;
3) стать «страной счастья» для всего населения, обогнав США по показателю индекса развития человеческого потенциала в 3,2 раза;
4) стать «зеленой страной», то есть экологически чистым государством.
С 1979 года Дэн Сяопин в своих выступлениях неоднократно ставил цель достижения «большой китайской мечты» «малого благоденствия», для реализации которой выдвигались лозунги «семья малого благоденствия» (сяокан чжицзя), «уровень малого благоденствия» (сяокан шуйпин), «общество малого благоденствия» (сяокан шэхуэй), реализация которых была необходимым этапом для приближения Китая к осуществлению «всеобщего единства» (датун). Для построения общества «всеобщей зажиточности» Дэн Сяопин выделил два этапа развития: 1978–2001 гг. под лозунгом «пусть богатеют передовые» и с 2002 г. под лозунгом «всеобщей зажиточности». То есть на первом этапе, до 2002 года, предусматривался ускоренный рост благосостояния для той части населения, большая часть доходов которой являлась либо оплатой квалифицированного труда, либо различными видами предпринимательских доходов. На втором этапе, с 2002 года, планировалось перейти к иным формам распределения национального дохода — таким, как различные фонды социального страхования, пенсии, пособия, бесплатное образование и здравоохранение и другие формы льгот и дотаций для социально незащищенной части общества.
Для достижения цели построения «общества всеобщей зажиточности» к 2030 году в КНР была намечена программа «модернизации с китайской спецификой», состоящей из четырех шагов:
1) 1978–1990 гг. — переход от бедности к уровню «обогреть и накормить» (вэньбао шуйпин);
2) 1990–2000 гг. — переход от уровня «обогреть и накормить» к уровню «малого благоденствия» (сяокан шуйпин);
3) 2000–2020 гг. — переход от уровня «малого благоденствия» к «обществу малого благоденствия» (сяокан шэхуэй);
4) 2020–2030 гг. — переход от общества «малого благоденствия» к обществу «всеобщей зажиточности» (гунтун фуюй).
За это время Китай уже совершил большой рывок в плане повышения государственной мощи (по объему ВВП): с 10-го места в 1978 году до 5-го места в 2000 году, 2-го места в 2010 году и, согласно прогнозам коллектива университета Цинхуа должен выйти на 1-е место в мире по номинальному объему ВВП к 2020 году.
В рамках экономического цикла с 1820 по 2030 гг., согласно расчетам Ху Аньгана, по паритету покупательной способности (ППС) Китай к 2030 году займет лидирующие позиции в мировой экономике, подняв свою долю с 4,6 % в 1973 г. до 11,8 % в 2000 г., 20,7 % в 2010 г., 28,9 % в 2020 г. и до 33,4 % в 2030 г., опередив США.
За последние годы значительно вырос объем внешней торговли Китая: с 20,6 млрд. долл. в 1978 г. до 4,16 трлн. долл. в 2017 г., т. е. более чем в 200 раз. Прогнозируется, что Китай заметно увеличит свою долю в мировом экспорте: с 10,4 % его общего объема в 2010 г. до 24,0 % в 2030 г.; и в мировом импорте: с 9,1 % в 2010 г. до 27,0 % в 2030 г.
Следовательно, Китай уже в первой трети XXI века должен изменить свой нынешний статус «мировой фабрики» на статус «мирового рынка».
Такая ситуация связана и с изменениями мировых инвестиционных потоков. Если в 2000 году суммарная доля иностранных инвестиций в КНР и зарубежных инвестиций из КНР составляла всего 2,9 % мирового объема, то в 2009 году она составила уже 8,5 %, в 2020 г. должна достигнуть 15 %, а в 2030 г. — уже 20 %, что будет равно всему объему инвестиций в зоне НАФТА и ЕС. В 2017 г. общий объем прямых иностранных инвестиций в КНР составил 131 млрд. долл., а из КНР — 120 млрд. долл. К 2030 г. общий объем прямых инвестиций в КНР и из КНР должен будет составить примерно 4,5–5,0 трлн. долл. Таким образом, по мнению авторов прогноза, к 2030 г. Китай станет и крупнейшим рынком инвестиций в мире.
Согласно китайским прогнозам, среднегодовые темпы роста мирового ВВП за 2006–2020 гг. составят примерно 4,2–4,4 % по сравнению с 4,0 % в 2001–2005 гг. и 3,1 % в 1991–2000 гг. — прежде всего, за счет роста экономик КНР и Индии. В КНР среднегодовые темпы роста ВВП в 2001–2016 гг. были на уровне 9,5 %, а в 2017 г. показатель ВВП КНР составил 82,7 трлн. юаней (12,5 трлн. долл. по текущему валютному курсу и 23,2 трлн. долл. по паритету покупательной способности (ППС).
В последующие 10 лет темпы экономического роста должны составить примерно 6,5–7,0 % в год, а объем ВВП — вырасти в 2 раза по сравнению с 2010 г. и превысить 80 трлн. юаней (12 трлн. долл.) или примерно 9500 долл. на душу населения в 2020 г. По этому показателю Китай войдет в число стран со средним доходом на душу населения. По объему ВВП на душу населения Китай в 2020 г. переместится с 76-го места на 52-е (19000 долл. на человека по ППС в 2020 г.).
Быстрое развитие мировой экономики создаст спрос на инвестиционные ресурсы. Потребность в них обеспечивается выбытием и заменой мощностей, созданных в 1975–2000 гг. В настоящее время Китай занимает 1-е место в мире по объему привлеченных инвестиций. Доля государственных вложений — минимальная во всех странах мира, в 2016 году она составила всего 5,2 %, на внутренние банковские кредиты пришлось 10,8 %, а на иностранные инвестиции — 227 млрд. юаней, или менее 0,1 % всех источников инвестиций (общий объем инвестиций за 2016 г. — 61,7 трлн. юаней). Главным источником являются собственные средства предприятий — 65 % всех инвестиций Китая в 2016 г.
До вступления в ВТО, которое произошло в 2001 году, Китай практически не направлял инвестиции за рубеж, оставляя их внутри страны. Однако после вступления в ВТО капитала из КНР за рубеж резко активизировался, и по этому показателю опередил не только страны БРИКС, но и многие другие страны мира.
Предполагается, что в рамках глобальной научно-технической революции Китай станет основным актором на мировом рынке инноваций. Для этого у него есть предпосылки в виде стремительного роста общей численности инженерно-технических и научных работников, а также большого объема экспорта высокотехнологичной продукции по сравнению с ведущими странами мира. В частности, в 2000 г. в мире насчитывалось всего 6,88 млн. инженерно-технических и научных работников, из которых на Китай приходилось 690 тыс. человек (примерно 10 % общего количества), в 2007 г. — 7,21 млн. чел., из которых 1,42 млн. чел. (примерно 20 %) приходилось на Китай. Если в 2010 г. этот показатель составлял 2,554 млн. чел., а в 2016 г. — 3,85 млн. чел., то в 2030 г., по прогнозам китайских ученых, в мире будет насчитываться 15 млн. инженерно-технических и научных работников, из которых 4,5 млн. чел. (30 %) будут составлять ученые, инженеры и техники из Китая. В настоящее время о росте затрат на НИОКР лучше всего свидетельствует резкое увеличение экспорта высокотехнологичной продукции made in China. В частности, уже в 2006 г. по показателю доли экспорта высокотехнологичной продукции КНР вышел на 1-е место — 16,9 % объема мирового экспорта «хайтека», опередив США (16,8 %), ЕС (15,0 %) и Японию (8,0 %). Нетрудно предположить, что к 2030 г. Китай упрочит свое лидирующее положение в мире по этому показателю.
Академия наук Китая в своем прогнозе предсказывает, что к 2040 году доход в КНР на душу населения составит более 20 тыс. долларов, по основным экономическим показателям Китай войдет в первые 40 стран мира, уровень охвата пенсионным и медицинским страхованием составит 100 %, уровень распространения высшего образования — свыше 80 %, средняя ожидаемая продолжительность жизни — более 80 лет, а по индексу развития человеческого потенциала КНР войдет в «топ-20» стран мира.
От прогнозов — к планам, от планов — к делам
За пятилетний период от XVIII съезда КПК (2012) до XIX съезда (2017) были сделаны заметные достижения в области науки и техники. В частности, был осуществлен запуск человека в космос, осуществляется создание космической станции «Тяньгун» («Небесный дворец») и спуск под воду в батискафе «Цзяолун» («Водяной дракон») на глубину 7200 метров в Марианской впадине на Тихом океане. Также за эти годы был создан самый быстродействующий суперкомпьютер в мире «Тяньхэ» («Млечный путь») и построена сеть высокоскоростных железных дорог общей протяженностью свыше 15 тыс. км, введена в эксплуатацию спутниковая навигационная система «Бэйдоу» («Северная Медведица») и создан истребитель J-20 с изменяющейся стреловидностью крыла, сопоставимый по своим характеристикам с американским истребителем пятого поколения F-53, а также проведены испытания гиперзвукового оружия.
Согласно оценкам ряда экспертов, в дальнейшем доля экономически активного населения начнет постепенно снижаться, и Китай будет вынужден ориентироваться не на привлечение большого количества занятой неквалифицированным физическим трудом рабочей силы, а на повышение производительности труда на каждом рабочем месте, в том числе — и в сельском хозяйстве. Это означает, что за годы 13-й и 14-й пятилеток (2016–2025 гг.) Китай должен будет совершить переход от экстенсивных форм развития производства к интенсивным, к развитию инновационной экономики. Только в этом случае можно будет решить проблему избыточного населения КНР за пределами рабочего возраста (свыше 60 лет) и относительной нехватки природных ресурсов, а также охраны окружающей среды за счет внедрения новых энергосберегающих технологий. Не случайно во время общения в Интернете с населением страны в 2012 г. премьер Госсовета КНР Вэнь Цзябао заявил о том, что «подъём Китая обеспечен за счет подготовки специалистов и развития образования, и в КНР уделяют большое внимание двум цифрам: удельный вес расходов на образование в ВВП и расходов на научно-исследовательскую деятельность в объеме производства». Именно эти меры позволят Китаю решить основную задачу перехода к интенсивным формам развития производства в ближайшее десятилетие и обеспечить поступательное движение вперед экономики страны.
По оценкам китайских ученых, к 2030 г. Китай по объему затрат на научно-технические разработки выйдет на 1-е место в мире, и его доля в ВВП страны составит 3 % (сейчас — 2,09 %), а в общём объеме мировых затрат достигнет 25 %. Однако при этом показатели КНР по выпуску научных статей и заявкам на патенты будут относительно ниже, чем в США и ЕС. К этому моменту Китай также будет держать 1-е место в мире по доле экспорта высокотехнологичной продукции.
На наш взгляд, такое развитие событий вполне возможно, так как Китай уже значительно опередил США в области информатизации и стал «мощным информатизированным государством в мире» (шицзе синьсихуа цянго). Согласно данным ГСУ КНР, в 2003 г. в КНР насчитывалось 260 млн. телефонных абонентов, и по этому показателю Китай занял первое место в мире, а в 2004 г. Китай обогнал США по количеству абонентов мобильных телефонов. В 2016 г. общая численность абонентов мобильных телефонов составила 1418 млн. чел. (или 102,5 мобильных телефона на 100 человек), в Китае насчитывалось 772 млн. пользователей Интернета (уровень охвата всего населения — 55,8 %) из которых 348,5 млн. чел. составили абоненты широкополосной сети Интернета.
В марте 2018 г. на 3-й сессии ВСНП премьер Ли Кэцян заявил о курсе на формирование в стране концепции «Интернет плюс», которая построена на всеобъемлющем и всестороннем использовании информационных сетей для развития общества. К 2025 г. «Интернет плюс» должен стать новой экономической моделью, а также главным стимулом экономического и социального развития и инноваций.
К этому следует добавить, что в настоящее время в Китае реализуется программа «Сделано в Китае 2025». В рамках данной программы реализуется четыре основных проекта:
1) «умное производство»;
2) «укрепление базы промышленности»;
3) «зелёное» производство;
4) «инновации в области оборудования высокого класса».
Уже в настоящее время в КНР действует «Дорожная карта инновационного развития робототехники Пекина», и Китай стал крупнейшим в мире рынком по производству и применению роботов. В частности, в 2016 г. объём производства в китайской индустрии робототехники достиг 5 млрд. долл. Таким образом, за счет применения роботов в производстве КНР в состоянии решить проблему наступающей нехватки рабочей силы в трудоспособном возрасте.
В результате проводимой в ходе реформ политики открытости в XXI веке реализуется стратегия «выхода вовне». За эти годы значительно вырос как объем экспорта, так и импорта. Китай перешел от экспорта товаров первичной переработки (сырье и материалы) к преимущественному экспорту продукции машиностроения новых и высоких технологий. Значительную роль в этом сыграли различные факторы, начиная от расширения прав предприятий в сфере внешнеэкономической деятельности на первом этапе реформы и заканчивая вступлением КНР в ВТО. В результате за последние годы заметно усилилась зависимость экономики КНР от внешней торговли.
За 2009–2014 гг. происходил быстрый рост внешней торговли Китая за счет растущего экспорта товаров с высокой долей добавленной стоимости, однако с 2014 по 2016 гг. в результате нового витка мирового финансового кризиса емкость мирового рынка заметно уменьшилось, что в значительной степени стало ограничивать китайский экспорт. В результате объем внешней торговли Китая в 2015–2016 гг. заметно сократился по сравнению с 2014 г. Судя по всему, в Китае предвидели такое развитие ситуации в мировой экономике, и Китай выдвинул инициативу «Один пояс, один путь», направленную на создание новых рынков снабжения и сбыта для своей быстро развивающейся экономики.
Осенью 2013 г. председатель КНР Си Цзиньпин на встрече с президентом Казахстана Н.Назарбаевым объявил о начале реализации проекта «экономический пояс Шелкового пути», состоящего из двух частей: сухопутного пути через Казахстан и Россию в страны Европы и морского пути через страны Юго-Восточной Азии. Для финансовой поддержки этой инициативы были созданы две мощные финансовые структуры: Азиатский банк инфраструктурных инвестиций (АБИИ) и Фонд Шелкового пути, с помощью которых реализуются необходимые инфраструктурные проекты. В конце 2017 г. доля внешней торговли и инвестиционного сотрудничества со странами на маршрутах Шелкового пути была еще невелика. Объём внешней торговли Китая со странами «Пояса и пути» составлял 1092,5 млрд. долл. (примерно 24 % объёма внешней торговли), а объём инвестиций в эти страны достиг 14,4 млрд. долл. (12,0 % объема зарубежных инвестиций КНР). Динамика этих показателей говорит о том, что Китай активно осваивает новые рынки как для реализации своей продукции, так и для поставок природных ресурсов, в первую очередь — энергоресурсов, необходимых его экономике.
Такое развитие событий показывает, что при определенных условиях, после перехода к полной конвертируемости юаня и расширения экспорта в страны ЮВА, Китай со временем сможет превратить юань в резервную валюту не только в странах Юго-Восточной и Восточной Азии, но и в странах на маршрутах «Одного пояса, одного пути».
Китай способен успешно решать вопросы дальнейшего социально-экономического развития, но перед ним стоят три основные проблемы:
1) огромная численность в целом стареющего населения;
2) относительная нехватка энергоресурсов;
3) экологический кризис.
В КНР ставится задача развития низкоуглеродной экономики, связанной с сокращением всех видов выбросов в воздух, воду и землю. В частности, планируется, что к 2020 году эмиссия двуокиси углерода на единицу ВВП должна быть снижена до 40–45 % от уровня 2005 года, а потребление энергоресурсов на 10000 юаней ВВП в 2020 г. должно составить не более 0,84 т.у. т по сравнению с 1,32 т.у. т в 2005 г.
В настоящее время программа социально-экономического развития Китая направлена на замену сложившейся экспортно-ориентированной и инвестиционной модели моделью общества потребления в результате реализации планов устойчивого экономического развития на ближайшие пять лет. По нашим оценкам, в случае сохранения имеющихся темпов прироста ВВП у КНР и США, к 2020 г. КНР вполне может опередить США по номинальному объёму ВВП и выйти на первое место в мире как по объему ВВП, так и по объёму внутреннего потребления.