В своем командном пункте в Восточной Пруссии Гитлер был окружен людьми, которых он сам себе выбрал, и фактически жил в изоляции, в условиях далеких от реальности. В число участников этого «правящего круга», которые оказывали влияние на командование вермахта и до определенной степени управляли ситуацией, входили Геринг (главнокомандующий люфтваффе), Кейтель (начальник штаба ОКВ – Верховного главнокомандования вооруженных сил Германии), Йодль (начальник штаба оперативного руководства ОКВ), генерал-майор Рудольф Шмундт (главный адъютант фюрера), майор Герхард Энгель (адъютант по сухопутной армии), майор Николаус фон Белов (адъютант по люфтваффе), капитан военно-морского флота Карл Йеско фон Путткаммер (адъютант по военно-морским силам), майор Вилли Дейхле (адъютант Йодля), генерал от авиации Карл Боденшац (посредник между Герингом и фюрером) и подполковник Экхард Кристиан (посредник с WFSt – оперативным руководством ОКВ)8. Однако в понедельник 21 июля Гитлеру удалось ненадолго вырваться из своего герметичного «кокона»: он впервые посетил расположение своих армий на Востоке. 21 июля он нанес визит Леебу, 4 августа посетил фон Бока, а два дня спустя – Рундштедта. Однако, поскольку Гитлер постоянно вмешивался в тактические операции своих войск, его визит в расположение группы армий «Север» имел особый смысл.
Фюрер приземлился на аэродроме в Малнаве (Латвия) в 6:15 21 июля. Он прибыл на военно-транспортном «Юнкерсе». Вместе с ним прилетел такой же резервный самолет, а также два истребителя люфтваффе. В сопровождении Кейтеля и небольшой свиты из телохранителей эсэсовцев, а также нескольких фотографов и киножурналистов Гитлер отправился на командный пункт Лееба, расположенный в полумиле от аэродрома. Для перевозки кортежа понадобилось два полноприводных штабных автомобиля и три лимузина, которые были заранее присланы из Растенбурга. По отзывам наблюдателей, кортеж подъехал к зданию школы, служившей командным пунктом Лееба, из машины вышел фюрер, он был бледен и возбужден, одет в легкий коричневый плащ, накинутый поверх серого полевого мундира10.
Проинформировав Гитлера о положении на фронте, но при этом умолчав о прорыве русских под Невелем, Лееб доложил, что 16-я армия Буша уже разворачивается на север, в направлении Ленинграда, и что он, Лееб, продолжит свое наступление на Ленинград вместе с 4-й танковой группой Гёпнера, как только пехота Буша догонит танковые части. Добавив, что он намерен очистить Эстонию силами 18-й армии Кюхлера и захватить балтийские острова Сааремаа (Эзель) и Хийумаа (Даго), Лееб рассказал о ранее проведенных операциях, отдельно похвалив свои пехотные дивизии за то, что те героически преодолевали трудности тяжелого похода в сложных погодных условиях. Молча слушая доклад Лееба о положении противника и о проблемах с тыловым обеспечением, Гитлер был поглощен раздумьями о том, что делать дальше. Положение в группе армий его не устраивало, по его словам, она не смогла нигде толком сосредоточиться и «все делает неправильно»11.
На самом деле Гитлер ожидал, что к концу августа Красная армия будет разгромлена, и полагал, что ключевое значение здесь сыграет захват вермахтом Ленинграда. В этом отношении, считал фюрер, очень важно перерезать железнодорожное сообщение между Москвой и Ленинградом, чтобы лишить русских возможностей перебрасывать войска из Москвы в Ленинград. Очевидно, Гитлер вновь подумывал о том, чтобы развернуть 3-ю танковую группу Гота на северо-восток, чтобы его танки смогли продвинуться на Валдайскую возвышенность и перерезать железнодорожное сообщение между Москвой и Ленинградом в районе Вышнего Волочка. Это, в свою очередь, облегчило бы наступление группы армий фон Лееба на Ленинград.
Однако, по словам Гитлера, оставалась проблема с группой армий фон Бока и ее заветной целью, Москвой, поскольку «силы фон Бока были скованы в течение нескольких дней», замыкая кольцо окружения вокруг Смоленского котла. Гитлер объяснил, что важнейшее решение предстоит принять в течение ближайших пяти дней и заключаться оно будет в том, надо ли снимать танковую группу Гота с Московского направления и перебрасывать ее на северо-восток. Если бы за основу был взят именно такой образ действий, то 2-й танковой группе Гудериана предстояло повернуть на юго-восток. В этом случае группа армий «Центр» вынуждена была бы вести наступление на Москву в основном только силами своих пехотных соединений. Однако такая перспектива не внушала беспокойства фюреру, ведь «Москва – всего лишь чисто географическая цель»12. Только после того, как Лееб указал на необходимость принять решение как можно раньше, поскольку это ускорит развертывание 16-й армии южнее озера Ильмень, Гитлер попросил показать ему оперативную карту.
Хотя Гитлер рассказал Леебу о деталях своей Директивы № 33, никто пока еще не приступал к выполнению этого приказа. С одной стороны, Гальдер подозревал, что Кейтель убеждал Гитлера в необходимости заставить Гота повернуть свои танки на северо-восток. С другой стороны, Гальдер и фон Бок давно решили, что главной целью похода должна оставаться Москва. В этом смысле направление Гота на помощь Леебу было бы эквивалентно отказу от Москвы как от серьезной цели, поскольку одной только пехоте такая задача была бы просто не под силу. В любом случае споры на эту тему обострились, а Гальдер контролировал ход совещания через своего личного представителя, полковника Рейнгольда Гелена13. Гитлер вспомнил о своем первоначальном замысле, сетуя на то, что с самого начала не выделил достаточно сил группе армий «Север», и хотя он понял это, но что-либо изменить уже не мог. Если бы он распорядился о переброске танковой группы Гота в помощь группе армий «Север» раньше, то можно было бы быстрее разбить силы противника, сосредоточенные южнее Ладожского озера, и окружить Ленинград. Кроме того, Лееб, возможно, смог бы соединиться с финнами14.
В день своего отъезда из штаба Лееба Гитлер наотрез отказался от совместного завтрака с офицерами штаба, хотя фюрера уже ждали в офицерской столовой. Спускаясь по лестнице из комнаты, где проходило совещание, Гитлер мрачно вспомнил, как Ворошилов приказал казнить командующего армией и десять его штабных офицеров за то, что те отвели свои войска из Прибалтики. Все это время офицеры СС бдительно охраняли его самолет и само здание штаба. Самолет Гитлера оторвался от взлетной полосы аэродрома Малнава в 11:30. При фон Леебе был оставлен специальный курьер СС, который должен был незамедлительно проинформировать фюрера, как только падет Ленинград… Прошло десять дней, а Ленинград все еще оставался в руках русских, и офицер СС был отозван обратно.
Возможно, несколько вдохновленный тем, что он услышал из уст Лееба, 23 июля Гитлер выпустил дополнение к своей Директиве № 33, в котором подчеркнул намерение захватить Ленинград перед тем, как продолжить наступление на Москву, и передал танковую группу Гота в подчинение фон Лееба для того, чтобы группа армий «Север» смогла выполнить поставленную задачу15. В остальном вышеупомянутое дополнение просто детализировало и подчеркивало более общие концепции, схематически изложенные в предыдущей директиве:
• Группа армий «Юг» должна окончательно разбить и уничтожить противника западнее Днепра. Как только позволит оперативная обстановка и материально-техническое обеспечение частей и соединений, сосредоточить усилия 1-й и 2-й танковых групп, совместно с пехотными и горными пехотными дивизиями, для овладения промышленным районом Харькова, а затем наступать через Дон на Кавказ. Основным силам пехоты в первую очередь занять Украину, Крым и центральные районы России до Дона. Когда это будет выполнено, румынским войскам будет доверено управление оккупированными районами юго-западнее р. Буг.
• После улучшения ситуации в районе Смоленска и, в частности, на южном фланге группа армий «Центр» должна «силами достаточно мощных пехотных соединений обеих входящих в ее состав армий… разгромить противника, продолжающего находиться в районе между Смоленском и Москвой, продвинуться своим левым флангом по возможности дальше на восток и захватить Москву». 3-ю танковую группу временно переподчинить группе армий «Север» с задачей «обеспечения правого фланга последней и окружения противника в районе Ленинграда». Чтобы выполнить последующие задачи – наступление к Волге, – я намерен возвратить подвижные соединения 3-й танковой группы под прежнее подчинение [но это не относится ко 2-й танковой группе].
• Получив 3-ю танковую группу, группа армий «Север» будет в состоянии выделить крупные силы пехоты для наступления на Ленинград, тем самым избежав применения подвижных войсковых соединений для проведения лобовых атак в условиях сильно пересеченной местности. Должны быть уничтожены войска противника, все еще действующие в Эстонии. При этом необходимо предотвратить их транспортировку морским путем и прорыв через Нарву к Ленинграду. После выполнения поставленных задач 3-я танковая группа должна быть снова передана под управление группы армий «Центр».
• Впоследствии, как только позволит обстановка, ОКХ выведет часть войск группы армий «Север», в том числе 4-ю танковую группу, а также часть пехотных соединений группы армий «Юг», которые будут отправлены на родину. При этом боеспособность 3-й танковой группы должна быть полностью восстановлена за счет передачи техники и персонала из 4-й танковой группы. В случае необходимости 1-я и 2-я танковые группы должны выполнять свои задачи, комбинируя своими войсковыми соединениями [под общим контролем группы армий «Юг»]16.
Хотя последствия Директивы № 33 и ее дополнения были столь же проблематичны для фон Бока, как и само Смоленское сражение, помимо наступления на Киев, в директиве также ставилась весьма честолюбивая цель: захват районов Дона и Волги и вторжение в далекий, но богатый нефтью Кавказский регион17.
Во второй половине июля на всем участке действий группы армий «Центр» не прекращались ожесточенные бои, особенно на Невельском и Смоленском направлениях, а также близ реки Сож. Сражения на южном фланге длились еще дольше, охватывали большую область и носили намного более решающий характер, чем бои на северном фланге. Например, во время продвижения танковой группы Гота и 9-й армии Штрауса 10 июля к Великим Лукам и Ярцево в конце месяца их фронт растянулся вширь всего на 15 км – со 165 до 180 км. С другой стороны, 2-я танковая группа Гудериана и 2-я армия Вейхса, имевшие в составе три моторизованных и семь пехотных корпусов и, соответственно, два моторизованных и четыре пехотных корпуса, 10 июля начали операции на фронте шириной около 267 км. К концу месяца фронт растянулся вширь более чем на 417 км