Подводя итоги, Ракутин отразил ход неудавшихся атак северной группировки в приказе: «Хуже всех наступали 102-я и 107-я стрелковые дивизии, которые, несмотря на большое насыщение их огневыми средствами, почти не имеют продвижения. Это объясняется прежде всего неорганизованностью командования этих дивизий, за что командиры и комиссары указанных дивизий получили от меня строгие выговора с предупреждениями»9.
Но в том же приказе были и новости получше. Они касались продвижения южной группировки 24-й армии, и, как докладывает Ракутин, «лучших результатов за сегодняшний день добились 303-я стрелковая дивизия, которая, овладев деревней Строина, почти полностью выполнила ближайшую задачу». Атаковав в 7:00 утра силами 540-го полка 120-й стрелковой дивизии, который был подчинен ей, 303-я стрелковая дивизия полковника Руднева также столкнулась с ожесточенным сопротивлением 268-й пехотной дивизии немцев. Однако соединению удалось за день продвинуться почти на 2 км и выйти к окраинам деревень Скоково и Строина и к вечеру овладеть Строиной силами 540-го полка. Действовавшая справа от ударной группировки 106-я моторизованная дивизия Монахова достигла южных окраин деревень Большая и Малая Липня, преодолев минные поля и понеся потери – несколько человек убитыми и 108 ранеными.
Отвлекающие атаки 24-й армии, предпринятые против немецкой обороны на дуге с северо-востока и далее на юго-восток от Ельни, можно считать лишь относительно успешными. Бойцам 120-й стрелковой дивизии Петрова, проводившим упомянутые атаки силами 474-го и 401-го полков, наступавшим в один эшелон, удалось продвинуться на 300–400 м в течение дня и силами 474-го полка овладеть деревней Новое Шевелево. Атакуя справа от дивизии, 401-й полк продвинулся приблизительно на 1 км, но затем его продвижение было остановлено интенсивным огнем немцев. Потери: 21 человек убитыми и 65 ранеными.
Тем временем к северу и к северо-востоку от Ельни 103-я моторизованная стрелковая дивизия Биричева силами 688-го полка, как предполагалось, блокировала опорный пункт немецкой 78-й пехотной дивизии в Ушаково и затем, продвигаясь вперед, овладела деревней Ольшки в 1 км к юго-востоку от Ушаково и к концу дня силами 583-го полка – лесным массивом севернее Чеканы и Лугиново в 5 км к югу от Ушаково. Но 688-й полк вынужден был замедлить темпы продвижения из-за сопротивления немцев у Ушаково и продвинулся всего на 200–600 м, в то время как 583-й полк, атаковавший на фронте в 4 км шириной, также был остановлен интенсивным огнем немцев, едва успев продвинуться на 200–300 м. К концу дня 103-я дивизия Биричева понесла потери 7 человек убитыми и 304 ранеными (такого соотношения не бывает – обычно 1 к 3. – Ред.).
Одновременно, но на участке восточнее Ельни 19-я стрелковая дивизия полковника Утвенко и 309-я стрелковая дивизия полковника Ильянцева атаковали линию обороны 292-й пехотной дивизии к северу и к югу от дороги Ельня – Вязьма в районе Клематино. 19-я стрелковая дивизия потеряла убитыми 2 человека и 29 ранеными в ходе предпринятой атаки 292-й дивизии в районе деревень Чужумово, Лукьяново и Выдрино, успев продвинуться на несколько сотен метров, но вечером, вероятно, как компенсацию за нелегкий день получили 360 человек из резерва. 957-му и 959-му полкам 309-й стрелковой дивизии в тот день пришлось очень нелегко – атакуя южнее Клематино, они всего за день потеряли 34 человек убитыми и 452 ранеными (снова неполные данные по убитым. – Ред.), так и не выполнив поставленной задачи по овладению Макарово и Митьково из-за мощной, эшелонированной в глубину на 3 км обороны немцев.
Проследив за ходом боевых действий дня на выдвинутом вперед наблюдательном пункте, в 2:30 31 августа Жуков и Ракутин издали приказ о возобновлении атак утром в 7:00. Цели прежние, только на этот раз атакам должна была предшествовать 10-минутная артподготовка. Жуков был крайне недоволен результатами действий артиллеристов и в особенности отсутствием поддержки танков. Это было отражено в приказе: «О неудовлетворительной организации работы по уходу и сбережению материальной части артиллерии 24-й армии», командующий фронтом раскритиковал 100, 106, 120 и 127-ю стрелковые дивизии за «неполное использование потенциала их артиллерии» и приказал Ракутину немедленно устранить замеченные недостатки10.
В тот же день к полудню Жуков издал приказ о формировании специального отдела штаба под командованием полковника Ивана Матвеевича Иванова, начальника штаба оперативной группы 24-й армии и члена Военного совета. Замысел Жукова состоял в том, чтобы силами этой группы пробить оборону врага к северо-западу от Ельни и продвинуться на юг для нанесения ударов в тылу противника в целях облегчения наступления двух основных ударных группировок. Приказ гласил: «Для действий на тыловых коммуникациях противника сформировать за счет 102, 107 и 100-й дивизий сводный отряд в составе: танковой группы, десантной роты, мотобатальона и артгруппы из 10 орудий. Район формирования – лес южнее Монино. Готовность отряда к исходу 31 августа 1941 года. Отряд именовать «отряд Иванова»11.
Жуков лично приказал танковой группе и моторизованному батальону решительно продвинуться из района Садки и Большая Нежода, миновать линию обороны 137-й пехотной дивизии и войти в район Ново-Тишово и Петрово в 10–13 км западнее Ельни, перерезать шоссейную дорогу Ельня – Болтутино, организовать жесткую круговую оборону и не допустить подхода резервов и транспортов противника к Ельне и выхода противника и его транспортов из Ельни. Ракутин должен был отправить отряд сразу же по получении специального приказа, когда 102, 107 и 100-я дивизии выйдут на рубеж Беззаботы, Большая Нежода и Демщино в 10–15 км к северо-западу от Ельни. Начальнику артиллерии 24-й армии было приказано обеспечить поддержку наступления отряда. Связь с отрядом осуществлялась по радио. Принимая во внимание сложности, с которыми пришлось столкнуться ударной группировке 24-й армии при достижении целей наступательных операций, только что сформированной группе Иванова было приказано не приступать к активным боевым действиям ранее утра 3 сентября. Тем временем по приказу Жукова и Ракутина ударные группировки продолжили кровопролитные и тяжелые наступательные операции.
Командующий группой армий «Центр» фельдмаршал фон Бок, внимательно следивший за ходом операций в районе Ельни, поздним вечером 30 августа записал в своем военном дневнике: «Прорыв врага южнее Ельнинского выступа! Клюге оценивает его в 10 км в глубину силами тяжелых танков и просит для наведения порядка на упомянутом участке прорыва предоставить ему 267-ю дивизию и части 10-й танковой дивизии. Он получил от меня упомянутые подкрепления – необходимо как можно скорее ликвидировать кризис. Вот доказательство того, что теперь я уже не могу ничего дать Гудериану, не поставив под угрозу собственный восточный участок фронта»12.
Хотя Клюге явно преувеличивал сложность ситуации у себя, фон Бока действительно беспокоила необходимость переброски сил к Ельне, безусловно ослабившая более уязвимый восточный фронт 9-й армии северо-восточнее и восточнее Смоленска. Тем временем 30–31 августа XX армейского корпуса Матерны распорядился, чтобы 263-я пехотная дивизия отправила один из своих полков для поддержки 137-й пехотной дивизии. Полк занял оборону на участке к западу от реки Ужа на правом фланге 137-й пехотной дивизии к утру 31 августа. После неудачного наступления 24-й армии 30 августа Жуков сделал внушение командующему армией Ракутину, постоянно обдумывая способы сломить упорную оборону XX армейского корпуса.
Ударные группировки Ракутина основными силами возобновили наступление ранним утром 31 августа. Но чтобы застигнуть немцев врасплох, 107-я моторизованная дивизия северной группировки начала наступление еще на рассвете и без артиллерийской подготовки. В ежедневной оперативной сводке 24-й армии описывается продвижение сил Ракутина.
«Общая ситуация: 24-я армия достигла только скромных результатов, преодолевая упорное сопротивление 78, 292 и 268-й пд ХХ армейского корпуса немцев.
Северная ударная группа (102-я тд, 107-я мд и 100-я сд) атаковала с 7:00 после 10-минутного огневого налета в секторе Кузино – на восток к Митино. 102-я тд атаковала немцев, оборонявших опорные пункты на высоте 260,7, роща южнее выс. 247, 6, Батаево вместе с 102-м мсп, но остановлена огнем тяжелой артиллерии, минометов и пулеметов.
На левом фланге – 102-й мсп занял рощу южнее высоты 247,6. Однако оторвался от своих соседей, помогших ему овладеть рощей, уклонился влево и под сильным огнем противника из рощи вышел. В батальоне осталось около шестидесяти человек.
Наступательный порыв батальона был вполне удовлетворительный, немец дрогнул и побежал с переднего края. Имей батальон Кузнецова хотя бы одну роту резерва для развития прорыва, отходить не пришлось бы. Но таких сил полк не имел.
Правый фланг, где наступал первый батальон, задерживался огнем противника со стороны Батаева.
Потери за 30 и 31 августа убитыми и ранеными составили более 400 человек. А 250 человек были выделены в отряд Иванова».
107-я дивизия действительно в этот день наступала успешнее своих соседей и успешнее, чем вчера. Жесткие требования, предъявленные командармом комдиву и комиссару, объявленные им выговоры возымели силу. Готовясь к новому боевому дню, командование дивизии скрупулезно проработало план действий полков и их подразделений, обеспечило четкое знание своей задачи каждым красноармейцем. Большую организаторскую и воспитательную работу провели политработники, находившиеся в окопах вместе с бойцами. В 630-м стрелковом полку майора Метте комиссар полка, батальонный комиссар Райцев, получив приказ о переходе полка в наступление, беседовал с секретарем партбюро Головченко, секретарем бюро ВЛКСМ Адронниковым и инструктором пропаганды полка Мызиным. Уяснив задачи полка, все четверо пошли на передовую, Головченко – в первый батальон, Андронников – в батарею 76-миллиметровых и батарею 45-миллиметровых пушек, Мызин – в третий батальон, а сам Райцев – во второй. На местах они вместе с политруками рот, парторгами и комсоргами готовили красноармейцев к решительному удару по врагу. В результате все бойцы точно усвоили свою задачу.