До конца правления Екатерины II А.Б. Куракин провел в своем имении, переименованном в Надеждино. Там он вел образ жизни «русского барина», но при этом собрал хорошую библиотеку, создал домашний театр, открыл школу живописи и музыкальную школу, также была учреждена богадельня.
Сразу после воцарения Павел I вернул князя Куракина из ссылки и щедро наградил. Князь получил должность вице-канцлера, был пожалован в тайные советники, а потом в действительные тайные советники. Был награжден рядом орденов, в том числе и орденом Иоанна Иерусалимского, что для Павла Петровича было высшим отличием. Куракин был скорее придворным, чем политиком. Он поддерживал дружеские отношения с Е.И. Нелидовой и ее окружением, куда входил и английский посол Уитворт. Очень доброжелательно к А.Б. Куракину относилась и императрица Мария Федоровна.
В сентябре 1798 г. князь А.Б. Куракин попадает в немилость в рамках «малого переворота», связанного с удалением Е.И. Нелидовой и появлением в окружении императора Анны Лопухиной, усилением влияния И.П. Кутайсова. Причем до конца не ясно, что послужило даже поводом к такому решению императора. И конечно, это отразилось на степени доверия Куракина к своему давнему другу и императору. Уже в конце 1800 г. Павел I возвращает Куракина, который присутствовал при освящении Михайловского замка в начале 1801 г.
Куракин не был участником заговора – его не упоминает ни один из мемуаристов, которые подробно описывали эти события. Однако он постоянно находился при Павле, обедал с ним накануне цареубийства. Причем заговорщики не сочли нужным его изолировать…
Именно князю А.Б. Куракину было поручено разобрать бумаги покойного императора. Он не подвергся опале при императоре Александре I и был назначен президентом Коллегии иностранных дел, а затем и членом Государственного совета. Думается, что, несмотря на тягу к роскоши, за которую он получил прозвище «бриллиантовый князь», Куракин разделял взгляды императора Александра I на образ правления. Об этом можно судить по его делам. В 1804 г. после указа «О вольных хлебопашцах» Куракин отпустил на свободу крестьян из 22 хуторов, общим числом около 3000.
Был у великого князя Павла и еще один близкий друг – граф Андрей Кириллович Разумовский. Он был сыном гетмана Кирилла Разумовского, племянника Алексея Григорьевича Разумовского, фаворита и, вероятно, супруга Елизаветы Петровны. В 1762 г. граф Андрей был записан во флот мичманом, уже в 1764 г. в возрасте 12 лет отец отправил его в Европу для «продолжения образования», где Андрей Разумовский слушал лекции в Страсбургском университете. В 1769 г. он возвратился из-за границы и сразу же приступил к флотской службе. Он принимал участие в Чесменском сражении в 1770 г. Однако граф Андрей не слишком тяготел к этой деятельности, и поэтому уже в 1773 г. он получает чин камер-юнкера высочайшего двора и начинает придворную службу, находясь главным образом при наследнике престола Павле Петровиче. Между юношами завязалась дружба и, как казалось романтически настроенному цесаревичу, полное взаимопонимание.
Андрей Разумовский был одним из тех, кто активно занимался устройством первого брака с принцессой Вильгельминой Гессен-Дармштадтской. Он командовал одним из трех судов (формально он еще состоял на флоте), которые были отправлены для сопровождения ландграфини с дочерьми в Россию. Как уже говорилось, цесаревич быстро сделал выбор в пользу принцессы Вильгельмины и по-юношески искренне влюбился в свою невесту, принявшую после крещения имя великой княгини Натальи Алексеевны. Своими переживаниями он делился с лучшим другом графом Андреем. В частности, один из биографов великого князя приводит такой отрывок письма цесаревича: «Я начинаю отрешаться от моей прежней подозрительности… Теперь я поставил себе за правило жить как можно согласнее со всеми»[148].
Однако счастье было недолгим. Как уже говорилось, после скоропостижной смерти при родах 15 апреля 1776 г. обнаружилась любовная переписка великой княгини Натальи Алексеевны и лучшего друга Павла Петровича – Андрея Разумовского. Более того, из переписки следовало, что их симпатия возникла сразу, еще до личного знакомства принцессы Вильгельмины с наследником престола. То есть она обманывала своего жениха с первого дня знакомства, как и лучший друг, поверенный в его любовных делах.
Это двойное предательство не могло не повлиять на характер цесаревича Павла Петровича. Два наиболее близких ему человека, оказалось, обманывали его! Как можно кому-либо после этого доверять? Безусловно, вся эта история самым болезненным образом сказалась не только на характере великого князя, усилив его подозрительность, но и стала причиной той легкости, с которой он подвергал опале даже преданных ему людей.
Павел Петрович не умел и не научился разбираться в людях и не смог собрать вокруг себя «соратников», подчеркивая, особенно став императором, что ему нужны только слуги, хотя у Павла Петровича были и такие.
Описывая круг наиболее преданных великому князю, а затем и императору Павлу лиц, стоит отметить, что его истинным слугой был А.А. Аракчеев. Ряд историков называет его фаворитом Павла Петровича, хотя, на наш взгляд, это не совсем верно. В то же время сам Алексей Андреевич Аракчеев всегда считал себя именно подданным императора Павла.
Аракчеев был поистине человеком, который «сделал себя сам», благодаря своим способностям и трудолюбию. Привитые с детства качества: любовь к порядку, умение довольствоваться малым – как нельзя более соответствовали представлениям великого князя Павла об идеальном офицере. Еще в кадетском корпусе, куда Алексей Аракчеев попал с большим трудом – они с отцом полгода впроголодь жили на постоялом дворе и ждали решения о зачислении, – он проявил себя как очень усердный ученик. Этим он заслужил благосклонность надзирателей и офицеров, но и неприязнь своих товарищей по учебе. Аракчеев начал быстро продвигаться по карьерной лестнице. После окончания обучения он был оставлен при шляхетском корпусе. Как толковый учитель, Аракчеев был приглашен обучать математике и артиллерийскому делу сына президента Военной коллегии графа Н.И. Салтыкова, в чем весьма преуспел. Благодаря его протекции Аракчееву удалось получить в 1790 г. место старшего адъютанта директора Артиллерийского и инженерного шляхетского кадетского корпуса генерала П.И. Мелиссино, хотя эту должность до него занимали, как правило, лица более знатного происхождения. В 1792 г. его судьба снова меняется. Великий князь Павел Петрович попросил директора кадетского корпуса прислать «толкового офицера» в свое войско. Генерал П.И. Мелиссино, не задумываясь, отправляет А.А. Аракчеева, так как ему был не по душе такой адъютант. Для другого офицера это могло выглядеть ссылкой, но Алексей Алексеевич воспринял это с большим энтузиазмом. Он действительно был «павловской породы»: более всего ценил порядок и исполнительность, не терпел возражений от подчиненных, за что в дальнейшем получил прозвище «гатчинский капрал». Павел Петрович, конечно, не сразу заметил вновь прибывшего офицера, но на вахт-парадах, смотрах артиллерии обратил внимание на его знания и явно выказываемую преданность. В Гатчине А.А. Аракчеев познакомится и с великим князем Александром. Казалось, между ними не может быть ничего общего, однако они быстро нашли общий язык. Александр Павлович с большим уважением отнесся к талантам Аракчеева, оценил его преданность.
А.А. Аракчеев был одним из первых, кого Павел Петрович вызвал в Петербург, когда с Екатериной II случился удар. Буквально на следующий день после воцарения Аракчеев был назначен Павлом I комендантом Петербурга. Ему отводят комнаты в Зимнем дворце, как раз те, которые занимал Платон Зубов. 8 ноября 1801 г. Аракчеева производят в генерал-майоры – Павел понимает, на кого он может положиться. В то же время Аракчеев не был фаворитом в привычном для нас смысле этого слова, потому что заслужить расположение великого князя, а затем и императора Павла I можно было только одним – беспрекословным подчинением и преданностью. Павел I, как уже говорилось, планировал реформирование фактически всех сфер государственной жизни. Для этого ему необходимы были помощники, исполнители, проводники его воли. Суровый А.А. Аракчеев как никто другой подходил для этой роли.
В своей новой должности А.А. Аракчеев развил бурную деятельность. Он вникал во все детали управления городом, будучи неутомим сам, не давал покоя никому. Как писали современники, уже через месяц город было не узнать. Поэтому уже 28 февраля 1797 г. Павел I освободил его от этой должности, направив его энергию на решение ряда других государственных задач, прежде всего реформирование армии. 10 августа 1797 г. уже генерал-майор Аракчеев был назначен командиром лейб-гвардии Преображенского полка. Понятно, что император хотел, чтобы он сделал полк образцовым и преданным монарху. Известно, что именно гвардейские полки, в том числе Преображенский, были активными участниками дворцовых переворотов. Жесткое и даже грубое обращение Аракчеева с офицерами не могло пройти незамеченным. Офицеры, среди которых были представители самых родовитых фамилий, явно выражали недовольство своим командиром, что едва ли импонировало императору. Была и еще одна причина недовольства: Аракчеев не ладил с Иваном Павловичем Кутайсовым.
Известно, что десятилетний турчонок Кутайсов был подарен Павлу Петровичу Екатериной II, и великий князь ему сильно покровительствовал. Когда Кутайсов вырос, то великий князь отправил его за границу учиться на цирюльника, а после сделал своим камердинером. После воцарения Павел I хоть и оставил Кутайсова при себе, но возвел его в графское достоинство. Не занимая фактически никаких постов, Кутайсов как раз и был истинным фаворитом Павла, оказывая большое влияние на политику с помощью различных интриг. Однако делал он это так тонко, что Павел не смог этого увидеть. Аракчеев, похоже, смог, за что и презирал Кутайсова, относясь к