Поведение членов императорской фамилии в ту ночь не было однозначным. Великие князья Александр и Константин участвовали в заговоре. Наследник был пассивен и удручен тем, что знает о происходящих событиях. Он, возможно, надеялся, что его отцу сохранят жизнь, но вполне возможно, что и понимал нереальность этого. Узнав о смерти отца – залился слезами. Цесаревич Константин так охарактеризовал его поведение в ту ночь: «Император Александр предавался в своих покоях отчаянию довольно натуральному, но неуместному. Пален приходит за ним, грубо хватает за руку и говорит по-французски: „Будет ребячиться, идите царствовать, покажитесь гвардии“»[257]. Александр растерян и подавлен – он ведь, пусть косвенно, стал отцеубийцей. То же чувствовал и Константин.
Императрица Мария Федоровна, видимо, не была посвящена в заговор, но вполне возможно, что она знала о нем или, по крайней мере, догадывалась. Поэтому ночью она быстро сообразила, что происходит в покоях ее супруга. Первой ее реакцией была не тревога за мужа и императора, а попытка взять ситуацию под свой контроль, тем более что Александр пребывал в нерешительности, а прав у нее было не меньше, чем у Екатерины II. Однако, видя, что ее никто не поддержит, Мария Федоровна предалась чуть запоздалой скорби по умершему супругу. В ночь с 11 на 12 марта в императорской семье бушевало множество страстей и амбиций, не было только сожаления о смерти отца, мужа, императора.
Правление императора Павла возбудило к нему ненависть дворянства, а его фигура стала олицетворением тирании. Однако прочие сословия приняли эту весть равнодушно, а солдаты столичных гарнизонов – весьма холодно. Убедившись, что Павел действительно умер, привыкшие подчиняться, они спокойно присягнули Александру I: «Все одно: кто не поп, тот и батька».
Последний дворцовый переворот был блестяще организован и безупречно технически исполнен. В первую очередь потому, что его руководители скрыли от массы исполнителей, гвардейских генералов и офицеров, свои идеи об установлении «непременных законов» и уничтожении деспотизма. На Александра I легло тяжелое бремя отцеубийцы, Константин Павлович, как показала история, принял для себя решение никогда не занимать российского престола, так как «могут убить, как отца убили». Да, заговорщиками двигали благие идеи, но их победа оказалась пирровой.
Глава 9«Будет ребячиться, идите царствовать!»: начало правления императора Александра
Великий князь Александр Павлович оцепенел: император Павел, его отец, был убит. Он участник заговора, отцеубийца! От этого бремени он не смог освободиться всю свою жизнь.
Началось новое царствование.
Начало правления императора Александра I совпало с началом нового столетия, что показалось его современникам очень хорошей приметой. Дворянство, офицерство, вне зависимости от своих политических убеждений, были рады окончанию правления императора Павла I. По Петербургу в списках ходили стихи неизвестных авторов, порицающие Павла I и фактически оправдывающие цареубийство, о котором в то время знали очень многие:
Тирана истребить есть долг, не преступленье,
И, если б правде сей внимали завсегда,
У нас бы не было тиранов никогда,
Имел бы на земле закон единый царство.
Император Александр с первых дней своего вступления на престол заявил, что собирается провести в России ряд реформ с целью недопущения в дальнейшем деспотического правления. Более того, от Александра I ждали преобразований. Как писал Ф.П. Лубановский: «Надобно было видеть тогда движение свежей по виду, здоровой и радостной жизни; молодое, и не по одним только летам, поколение прощалось не до свидания, а уже на веки веков со старосветскими предрассудками; кругом пошли головы от смелого говора о государственных вопросах и резкого указания, чему и как быть по известной записке Лагарпа; вслух развивались такие идеи, которые может быть и до того были не совсем новы у нас, но были безгласны и бессловны: надежда, как вино, веселила сердца. Вслушиваясь в беседы, в этих надеждах и радостях, я впервые услышал речь о людях с «aux idées liberales»[258], или, как тогда переводили, о людях с высшим взглядом, о необходимости общего преобразования, о конституции»[259]. Российское общество никогда еще не было столь политически активно, о политике, реформах говорили буквально все, обсуждая новые назначения и первые указы Александра.
Время правления императора Александра I – один из самых противоречивых периодов в новой истории России. Понятно! Получив власть таким способом, Александр Павлович стремился доказать, что жертва была не напрасной. Фактически в течение всего царствования Александра Павловича готовились преобразования во всех сферах жизнедеятельности государства. Далеко не все замыслы исходили от самого монарха или отражали его собственные взгляды, так как политические идеалы Александра Павловича были далеки от российской действительности, чем и объясняется противоречивость планируемых преобразований.
Полученное образование, опыт правления отца, вероятнее всего, сделали Александра I сторонником конституционной монархии. Известно, что он не отказывался от идеи ограничить самодержавие в России на протяжении всего своего царствования, однако в системе управления страны отсутствовали реальные механизмы, на базе которых это можно было сделать.
Как и следовало ожидать, зыбкое единение оппозиционных императору Павлу сил сразу же рассыпалось после реализации задуманного. Уже с первых дней правления Александра Павловича стало ясно, что представление о необходимых преобразованиях у различных политических группировок значительно отличаются друг от друга. Большинство исследователей, изучавших первые годы правления императора Александра, характерной чертой этого периода называют противостояние между «екатерининскими стариками», то есть вельможами, имевшими политический вес и силу в конце XVIII в. и занимавшими тогда, а частично и при Павле I, ведущие государственные посты; и «молодыми друзьями» Александра I: П.А. Строгановым, Н.Н. Новосильцовым, В.П. Кочубеем и А. Чарторижским, составившими в начале его правления так называемый «Негласный комитет»[260]. Нам представляется, что между этими правительственными группировками изначально не было принципиальных противоречий. Как и следовало ожидать, приход к власти императора Александра I в результате переворота породил бурную борьбу за власть. Все политические силы, принимавшие участие в заговоре, стали активно бороться за влияние на монарха. Формально пришедшая к власти «либеральная партия»[261] во главе с императором Александром не могла иметь в то время в России широкой поддержки ни в правительственных кругах, ни в обществе, да и сам факт получения власти путем переворота первоначально ослабил позиции молодого императора и его ближайших сторонников.
Исходя из вышеизложенного, понятно, что первой политической силой, предложившей свой вариант пути развития и реформирования страны в начале XIX в., стали вчерашние руководители заговора против императора Павла I: П.А. Пален, Н.П. Панин и др. Свои идеи они пытались реализовать и в ходе самого переворота, а затем в первые месяцы правления Александра I. Несмотря на то что П.А. Пален фактически «предоставил» Александру I престол, он не стал доверенным лицом монарха. Поэтому, чтобы закрепиться у власти, он решил добиться высокой государственной должности, благодаря которой мог бы влиять на реальную политику. Как жаловалась Е.И. Нелидова своему другу барону Гейкингу: «Ему [то есть Палену] мало, что он был зачинщиком заговора против своего благодетеля и монарха; он еще хотел управлять государством как премьер-министр»[262]. Вполне вероятно, именно с этой целью П.А. Пален содействовал учреждению 26 марта 1801 г. Непременного совета, куда кроме него вошли также Платон и Валериан Зубовы. Всего в совете первоначально было 12 человек. Функции этого государственного учреждения были разъяснены в «наказе». Непременный совет учреждался для «рассмотрения и уважения дел государственных». Совет ни в коей мере не ограничивал власть императора: «Он не имеет действия внешнего, не входит ни в какие распоряжения по части исполнительной… никаких указов от себя и от имени своего не издает… силы другой не имеет, кроме силы совещания». Однако данные совету законосовещательные функции были необычайно велики. Предметом обсуждения в совете могло являться «все, что принадлежит до государственных постановлений, временных или коренных и непреложных». Коренными законами считались те, которые давались «на все времена», например, Жалованные грамоты[263]. Фактически Непременный совет был создан для разработки проектов реформ, но в первые месяцы его существования там рассматривались текущие дела по вопросам внутренней и внешней политики. Вполне вероятно, что Пален, содействуя учреждению Непременного совета, видел в нем наследника Верховного тайного совета XVIII в., в рамках которого действовал А.Д. Меншиков, выступая от лица Екатерины I и Петра II, которые управлять сами не могли. Кажущаяся нерешительность Александра I ввела в заблуждение опытного царедворца. Так, 30 марта Совет собрался на экстренное совещание, чтобы решить вопрос о мирном договоре с Англией. Было решено отправить П.А. Палена в Ревель с мирной декларацией, которую он должен был вручить английскому адмиралу Паркеру. В случае неудачи мирных переговоров граф Пален предложил организовать оборону балтийского побережья. Когда 7 апреля пришло известие, что английским флотом была предпринята бомбардировка Копенгагена, император Александр высказал сомнение в необходимости мирных соглашений. Но Совет единодушно высказался за мир, и Александр I сразу же отступил