Мероприятия по скрытной подготовке к операции описывает в своих мемуарах маршал Г. Жуков:
«Через всю Польшу двигалось множество эшелонов с артиллерийскими, минометными, танковыми частями. На вид это были совсем невоенные эшелоны, на платформах перевозили лес и сено... Но как только эшелон прибывал на станцию разгрузки, маскировка быстро убиралась, с платформы сходили танки, орудия, тягачи и тут же отправлялись в укрытия...
Все леса и рощи по восточному берегу Одера были забиты войсками... Днем на плацдарме обычно было пустынно, а ночью он оживал. Тысячи людей с лопатами, кирками бесшумно рыли землю. Работа усложнялась близостью подпочвенных весенних вод и начавшейся распутицей. Свыше миллиона восьмисот тысяч кубометров земли было выброшено в эти ночи. А наутро следующего дня никаких следов этой колоссальной ночной работы нельзя было заметить. Все тщательно маскировалось.
По многочисленным дорогам и вне дорог ночью тянулись огромные колонны танков, артиллерии, машин с боеприпасами, горючим и продовольствием. Одних артиллерийских выстрелов к началу операции требовалось сосредоточить 7147000».
А вот что рассказывал об оперативной маскировке развертывания 1-й гвардейской танковой армии ее командующий генерал-полковник М. Е. Катуков:
«В порядке передачи опыта я расскажу, как мы маскировали наши рекогносцировки. Сам я, командиры корпусов, командиры бригад, полков, батальонов и прочие участники рекогносцировки переодевались в нашу пехотную форму, брали телефонные катушки, шесты и под видом самых настоящих связистов обследовали переправы и районы, где будут сосредоточиваться танки. Красноармейцы-регулировщики дорожно-строительных частей и другие охотно подходили к какому-нибудь усатому командиру бригады и на самом, так сказать, солдатском языке просили закурить, охотно беседовали и т.д., считая, что это такие же солдаты. На самом же деле это были производившие рекогносцировку командиры корпусов, бригад, полков и т.д.».
Знали ли немцы о готовящемся наступлении советских войск?
Безусловно, да.
Вот что сказал на допросе, проведенном 3 мая 1945 года, бывший командующий войсками охраны тыла 9-й армии генерал-лейтенант Ф. Бернгард:
«Я могу категорически заявить, что наше командование располагало совершенно точными данными о предстоящем большом наступлении русских войск в направлении Берлина. В частности, 5 или 6 апреля у командующего 9-й армией генерала пехоты Буссе состоялось совещание, на котором присутствовали командиры корпусов, я, начальник штаба и начальники служб 9-й армии.
Начальник разведотдела 9-й армии подполковник (фамилию забыл) сделал доклад о положении и о противостоящем 9-й армии противнике. Начальник разведотдела армии указал, что нам противостоят войска генерала Жукова, что сюда, после завершения операции в Восточной Померании, прибыл и две танковые армии и что русские обладают превосходством в танках и в артиллерии в десятикратном размере, а в пехоте — в пятикратном».
Немецкая войсковая разведка отслеживала наращивание группировки советских войск и ее всестороннюю подготовку к решительным наступательным действиям на берлинском направлении. Об этом говорил впоследствии на допросе и бывший командир 56-го танкового корпуса Г. Вейдлинг:
«13 апреля я встретился с командующим 9-й армией — генералом пехоты Буссе. Он изложил мне положение и указал, что надо рассчитывать на наступление советских войск, которое они предпримут с очень крупными силами в направлении Берлина. Генерал Буссе был озабочен и, характеризуя положение как очень серьезное, заявил, что 9-я армия имеет приказ при любых обстоятельствах и ценой любых жертв удержать фронт на Одере, так как здесь будет решаться судьба Берлина».
Несмотря на это, противник, введенный действиями советских разведотрядов в заблуждение относительно конкретных сроков советского наступления, противопоставить советским мероприятиям уже ничего не мог.
В результате умело спланированной и проведенной подготовительной работы к началу наступательной операции все было готово. На участке 1-го Белорусского фронта за кратчайший срок была создана группировка войск, насчитывавшая 77 стрелковых дивизий, 3155 танков и самоходных орудий, 14 628 орудий и минометов и 1531 установку реактивной артиллерии. Через Одер было переброшено 25 мостов и 40 паромных переправ, надежно прикрытых огнем зенитной артиллерии и истребительной авиацией.
Заканчивалась вторая неделя упорной крупномасштабной подготовки войск к решающему наступлению. В войсках 1-го Белорусского фронта шли последние приготовления к активным действиям.
12 апреля в 3.00 ночи командующие войсками армий получили директиву за подписью Жукова, Телегина, Малинина, где войскам ставились общие задачи на переход в наступление. На острие удара фронта находились 5-я ударная и 8-я гвардейская армии и стоявшие за ними соответственно 2-я и 1-я гвардейские танковые армии.
5-я ударная армия получила задачу:
«...Перейти в наступление с задачей прорвать оборону противника на участке отм. 9,3 (2 км севернее Цехин), Гольцов и, развивая удар в общем направлении Цехин, Ной-Харденберг, Грунов, Везенталь, Блюмберг, Бланкенбург, Тегель, овладеть рубежами:
а) В первый день операции — искл. Альт-Фридланд, Ной-Харденберг, искл. Альт-Розенталь;
б) Во второй день операции — искл. Претцель, Рульсдорф;
в) В третий день операции — искл. Люме, Куммен-зее, Альт-Ландсберг.
В дальнейшем овладеть северо-восточной и северной частью г. Берлина и на шестой день операции выйти на восточный берег оз. Хавель-зее».
Войскам 8-й гвардейской армии приказывалось:
«...Перейти в наступление с задачей прорвать оборону противника на участке ст. (1 км юго-восточнее Гольцов), г. дв. (2 км восточнее Заксендорф) и, развивая удар в общем направлении Зеелов, Требнитц, Гарцау, Дальвиц, Силезский вокзал, Шарлоттенбург, овладеть рубежами:
а) В первый день операции — Альт-Розенталь, Ной-Энтемпель, Лицен;
б) Во второй день операции — Гарцин, выс. 78,2, оз. Макс-зее;
в) В третий день операции — искл. Альт-Ландсберг, восточная окраина Хоппегартен, Калькберге.
В дальнейшем овладеть пригородами: Марцан, Фридрихсфельде, Карлсхорст, Каульсдорф, Мальсдорф, центральной частью г. Берлина и на шестой день операции выйти на восточный берег оз. Хавель».
В директиве командующего войсками 1-го Белорусского фронта стояли и задачи двум танковым армиям, которые действовали за общевойсковыми армиями первого эшелона.
2-я гвардейская танковая армия, как указывалось в директиве, должна была
«с выходом пехоты 5-й ударной армии на рубеж Лечин, Гузов войти в прорыв на участке Лечин, искл. Тузов и, развивая удар в общем направлении Ной-Харденберг, Илов, Претцель, Бернау, на второй день ввода в прорыв выйти в район Биркенвердер, Хейлигензе, Розенталь, Шенвальде. В дальнейшем — одним корпусом захватить переправы через Гогенцоллерн-канал на участке Ораниенбург, Геннигсдорф и овладеть плацдармом на его западном берегу. Главными силами армии ударом на юг, во взаимодействии с 1-й гвардейской танковой армией, овладеть северо-западной частью г. Берлина до линии железной дороги Бернау, Панков, Шарлоттенбург, ст. 1 км восточнее Ваннзее».
1-я гвардейская танковая армия с частями усиления должна была
«с выходом пехоты 8-й гвардейской армии на рубеж искл. Гузов, Зеелов, Долгелин, Альтмалиш войти в прорыв на участке ст. Гузов, Долгелин и, развивая удар в общем направлении Зеелов, Оберсдорф, Гарцин, Альтландсберг, Карлсхорст, на второй день ввода в прорыв овладеть районом Марцан, Карлсхорст, Шеневейде, Кёпеник, Фридрихсхаген, Ноенхаген.
В дальнейшем ударом на юго-запад во взаимодействии со 2-й гвардейской танковой армией овладеть районом Шарлоттенбург, Вильмерсдорф, Целендорф, Лихтенраде, Рудов, приг. Трептов, Нейкельн...
Командующему 1-й гвардейской танковой армией при благоприятном развитии наступления в полосе 69-й армии иметь в виду возможность ввода армии в прорыв на участке Долгелин, Дебберин с этой же задачей».
Во второй половине дня 15 апреля командующие войсками армий получили от Жукова следующие директивные указания, которые предписывали 3-й и 5-й ударным, 8-й гвардейской, 69-й общевойсковым и 16-й воздушной армиям «артподготовку начать ровно в 5.00 16.4.45 г. Атаку пехоты начать на двадцатой минуте артподготовки, т.е. в 5.20 16.4.45 г.».
Войскам 3-й и 47-й армий приказывалось «артподготовку начать в 5.45 16.4.45 г. Атаку пехоты — в 6.15».
В 2 часа ночи 16 апреля Военный совет 1-го Белорусского фронта направил в 5-ю ударную, 8-ю гвардейскую, 69-ю, 1-ю и 2-ю танковые армии указание:
«Обеспечьте изготовление и вручение соединениям первого эшелона красного боевого стяга размером 1,5 м на 3 м для водружения над правительственными зданиями в Берлине».
Все было продумано до мелочей. До атаки оставалось три часа...
Усиленная подготовка к операции велась и в войсках соседнего 1-го Украинского фронта. К началу апреля группировка войск здесь включала восемь общевойсковых армий, насчитывавших 69 стрелковых дивизий, две танковых армии, одну воздушную. Кроме того, в состав группировки входили три танковых и один механизированный корпус, кавалерийский корпус, семь артиллерийских дивизий прорыва, одиннадцать истребительно-противотанковых бригад, десять отдельных танковых полков, двадцать два полка самоходных артиллерийских установок и десять инженерно-саперных бригад. Еще две общевойсковые армии — 28-я и 31-я — были на подходе.
Войска 1-го Украинского и 1-го Белорусского фронтов были насыщены большим количеством танков. К 15 апреля в составе 3-й и 4-й гвардейских танковых армий и других соединениях и частях бронетанковых и механизированных войск фронта насчитывалось 2233 танка и САУ, в том числе 1270 танков Т-34, 127 тяжелых танков ИС-122,81 самоходная артиллерийская установка ИСУ-152 и 82 — ИСУ-122. Войска фронта имели на вооружении также свыше 7500 орудий и 6000 минометов.