Не совсем ничего, но ничего хорошего. Потом вроде почти получилось — кредитный рай (хоть и не такой всеобъемлющий, как в ЕС и США) добрался и до нас. И тут ударил системный кризис, напрочь зачеркнувший тезис о благодетельности западной модели.
В результате общества раскололись. Большая часть пришла к выводу, что свое традиционное не так уж и плохо и к нему пора вернуться. Меньшая, которую можно условно назвать моральными коллаборантами, решила, что пути к возвращению для нее отрезаны. Действительно, если последние двадцать лет Вы зарабатывали себе на жизнь как радикальный националист-русофоб, как либеральный экономист, как создатель «нового», пусть и идиотского, и лживого прочтения истории, как политическая порнозвезда или даже как простой педераст, то Вам будет практически невозможно реинтегрироваться в общество традиционной морали. Вас могут простить, но Вам ничего не забудут и высокооплачиваемым «моральным авторитетом» Вы не будете. А ведь Вы уже поменяли душу на деньги. Теперь же выясняется, что может не остаться ни души, ни денег. Катастрофа!
Вот эта маленькая, но агрессивная и влиятельная часть постсоветских обществ начала пропагандистскую гражданскую войну против своих сограждан и против интересов собственных государств, пытаясь если не остановить, то замедлить процесс своей маргинализации. Ее интересы совпали с интересами финансово-политического Запада. Точно так же, как постсоветский «креативный класс», состоящий из гламурных содержанок и тупого, но уверенного в собственной незаменимости офисного планктона, со всеми примыкающими к нему группами и группками маргинализировался в национальном масштабе, правящий класс Запада маргинализировался в глобальном масштабе. Приближался момент, когда его пораженные системным кризисом, как артритом, руки окажутся больше не в состоянии удерживать рычаги управления глобальной экономикой и политикой.
И те, и другие не хотели уходить и не могли уйти. Уйти, уступить, чувствуя свою неправоту или даже сомневаясь в правоте, может человек традиционной морали. Уйти, в конце концов, в монастырь. Но где Вы найдете монастырь для Pussi Riot? Для них бордель покажется слишком строгим, слишком высоконравственным заведением. Человек новой морали, не имея опоры на традицию, уйти добровольно неспособен. Для него крах его идей, крах его образа жизни означает физическую смерть. Жена сталинского наркома и даже брежневского министра, утратив по какой-то причине свой статус, могла без ущерба для своего психического здоровья пойти работать простым учителем или даже заняться трудом физическим, если другого варианта не оставалось. Ксении Собчак проще повеситься, чем сменить гламурную тусовку на ежедневный рутинный труд. Для нее это не жизнь. Именно поэтому, выбирая между реальным подлым предательством, спасшего ее и ее семью от позора Путина и виртуальной опасностью утратить «уважение» тусовки, она без колебаний предала того, кто не предал ни ее отца, ни ее саму.
Поэтому коллективный Запад, управляемый финансовым капиталом, принявший новую мораль, уже трухлявый, уже видящий свой конец, но еще сильный, срывает человечество в пучину разрастающихся гражданских, межнациональных и региональных конфликтов. Именно поэтому я не являюсь оптимистом и понимаю, люди, которым нечего терять, которые, как было сказано выше, отдали душу за деньги и знают, что остаются и без денег и без души, могут пойти и на глобальный конфликт, ликвидирующий человечество.
Именно поэтому коллективная Болотная площадь, коллективный «майдан» постсоветских стран становится все агрессивнее и, даже признавая, что находится в меньшинстве, требует права диктовать свою волю всему обществу. Именно поэтому певцы и музыканты, писатели и офис-менеджеры, кокотки и педерасты, вороватые «капиталисты» и лживые журналисты заявляют, что лишь они являются политиками, разбираются в политике и имеют право делать политику. Их кредо: «Политик не имеет право давать советы шансонетке, а шансонетка политику не просто может, обязана давать не советы — руководящие указания». И я не оптимист, я понимаю, что ради своего «права» безответственно руководить всем, что шевелится в пределах их досягаемости, ради «права» получать деньги ни за что, ради «права» проводить жизнь в вечной тусовке между фуршетом и борделем, они, не имея возможности развязать войну мировую, готовы развязать гражданскую.
И одна (глобальная) и вторая (национальная) группы маргинализирующихся людей новой морали достаточно немногочисленны и формально слабы. В большинстве случаев (за несколькими незначительными исключениями) они не имеют даже прямого доступа к политической власти. Однако за время безальтернативного господства западной системы ценностей, они на 90 % поставили под контроль наиболее влиятельные СМИ, причем самым надежным путем — развратив большинство журналистов и менеджеров информационной сферы. Объективно большинство медийщиков на их стороне просто потому, что они сами «креативный класс» и гламурная тусовка, а ворон ворону глаз не выклюет.
Им зачастую нет необходимости координировать свои действия или даже знать друг о друге. Российская тусовщица Ксения Собчак ничего не знает об украинской журналистке Ксении Василенко и вряд ли когда-то что-то слышала об украинском министре и олигархе Петре Порошенко. В свою очередь, Рокфеллеры и Ротшильды не осведомлены о существовании ни первой, ни второй, ни третьего. Но и глобальные, и местечковые люди новой морали объективно заинтересованы в повышении уровня конфликтности, в оказании психологического давления на разворачивающееся в сторону традиционных ценностей общество.
Они даже могут искренне считать, что сражаются с «совками», клерикалами и ретроградами за демократию и общечеловеческие ценности. Правда при этом, в полном соответствии со своей новой моралью, они уверены, что ложь и преступление (даже преступление против человечности) — вполне приемлемая и умеренная плата за то, чтобы оставшееся после «очеловечения» человечество приняло их взгляды на жизнь. Не случайно они легко находят общий язык с радикальными националистами (попросту с фашистами). Те тоже уверены, что если перебить политических оппонентов и ввести единомыслие, то рай на земле наступит немедленно.
Поэтому когда финансовый капитал напрямую или через государственные структуры Запада поддерживает очередное болото или «майдан», это не мировой заговор против людей доброй воли, а обычное совпадение бизнес-интересов. Точно так же «Ауди», БМВ и «Мерседес», выпускают автомобили со сходными опциями и характеристиками, поскольку ориентируются на один и тот же сегмент рынка.
При этом понятно, что по закону перетекания власти туда, где больше капитала, именно Запад и стоящий за его политическими структурами финансовый капитал являются главными выгодоприобретателями, а постсоветские моральные коллаборационисты лишь технические исполнители, мнящие себя полноправными партнерами, и будущего у них нет. Капиталами с ними никто делиться не собирается, а без капитала, как мы уже установили, в обществе новой морали нет ни власти, ни влияния, ни морального авторитета, ни гламура. Фактически постсоветские местечковые люди новой морали, активно роющие яму своему государству и обществу, в котором живут, лягут в эту же яму, только самым верхним слоем.
Вот в этом-то и заключается слабость мира, ориентированного на интересы финансового капитала и в этом — последний шанс человечества. Как я уже неоднократно подчеркивал, капитал стремится к максимизации, к концентрации в одной точке. Но это означает, что в идеальном варианте, и финансовый посредник (условный олигарх, обеспечивающий движение капитала) должен остаться только один. Условно это можно представить, как если бы персонажи фильма «Горец» (первой его версии), пользуясь своей фактической неуязвимостью, ликвидировали бы человечество, а затем уже начали бы выяснять отношения между собой.
Гражданская война, которую болото в интересах финансового капитала развязывает против народов России и Украины может иметь только одного победителя — народ. Народ может проиграть, но болото при этом не победит. Оно просто станет расходным материалом очередного кризиса, а украденные у народов состояния будут моментально конфискованы «в целях восстановления справедливости» в пользу финансового капитала. Ну, подумайте, кому нужны Собчак и Алексеева, Навальный и Ходорковский, Немцов и Каспаров, если нет России. Зачем их кормить? За что с ними делиться? За красивые глаза и былые заслуги? Это не по-общечеловечески.
Таким образом, гражданская война глобализированного человечества, которую я в прошлом материале назвал Третьей мировой (поскольку она охватывает человечество куда полнее и проникает в него глубже, чем Первая и Вторая мировые — ее фронт в каждой семье, даже тот, кто не догадывается о ней, в ней участвует) на всех своих этапах и во всех странах ведется абсолютным нелегальным меньшинством против абсолютного легального большинства. Нелегальным, поскольку для достижения своих целей общество новой морали и в местечковом, и в глобальном форматах должно разрушить не только традиционную мораль, но и традиционную государственность. И если сейчас мораль (кроме новой) практически нигде на Западе и постсоветском пространстве законом не защищена или защищающие ее законы не исполняются, то государство имеет все возможности и главное право на защиту. Насколько эта защита может быть эффективной, показывает пример Ливии и Сирии. Каддафи проиграл, но он почти год не без успеха боролся один против всего общества новой морали и против полностью ему подконтрольных государств Запада. Асад борется полтора года и пока имеет шанс выиграть.
Так вот, если человечеству удастся не пересечь тонкую грань, отделяющую нас от глобальной войны и ядерной катастрофы, но при этом отказаться от капитуляции под угрозой применения обществом новой морали силы, то шанс на победу есть. Каждое военное поражение общества новой морали (не важно в Грузии или в Сирии) для него катастрофично, поскольку показывает миру, что его агрессии можно сопротивляться даже в глобальном масштабе. Каждая сорванная цветная революция, каждое осушенное болото — сталинградский котел для общечеловеков, поскольку демонстрируют, что и на местечковом (национальном) уровне их технологии (в этом случае более изощренные, чем прямая агрессия) могут быть эффективно нивелированы.