— Я пишу для прессы о том, что недавно случилось, могу я задать тебе несколько вопросов?
— Валяй, — донесся как из трубы голос. Звуки вылетали из крошечного отверстия в бутафорской голове.
— Мне очень плохо слышно.
С трудом Енот приподнял свою огромную голову-маску. Джо вперился в то, что было под ней: длинные светлые волосы, накрашенные зеленые глаза. Енот был женщиной.
— Если ты обдумываешь, как пошутить надо мной, оставь эту затею.
— Нет, я и не собирался.
— Не думай, что. носить маску Енота — цель моей жизни.
— Конечно, нет.
— Я хочу быть актрисой, только потому и согласилась на такую работу, — продолжала Керри Лей-нер, так звали девушку.
— Тебе следовало бы начать где-нибудь в другом месте.
— Ты прав.
Джо ждал, пока Керри окончательно снимет голову Енота, но она этого не делала и Джо, взяв в руки блокнот, попросил ее вспомнить, что случилось в Павильоне Редких Животных.
Керри начала странным голосом, как будто она до сих пор не вышла из роли:
— Это были два белых мужчины. У одного из них был лом и они продвигались очень быстро. Я пошла за ними, не спрашивай почему, у меня было предчувствие. Вдруг тот, который с ломом, замахивается и в один момент крушит все стекло одной из витрин.
— И ты попыталась его остановить?
— Да, я прыгнула на этого парня, взобралась ему на спину. Но он развернулся, и мне сильно досталось. Но ничего, с божьей помощью… Речь не об этом. Рядом оказалась туристская группа, то ли с Тайваня, то ли из Кореи, откуда-то оттуда. Они помогли мне подняться, и уверяли, что без помощи медиков не обойтись. Я не хотела в больницу, но они настояли.
— Ты серьезно пострадала? — спросил Джо, откладывая ручку в сторону.
— Нет, мне сделали рентген, он показал, что все в порядке и мне разрешили вернуться к работе.
«Это явно не понравится Чарльзу Челси. Он бы предпочел, чтобы история с мышами была гораздо драматичнее, и героический служащий парка был серьезно ранен в опасной схватке», — подумал Джо.
— И даже никакой головной боли? — продолжил он.
— Да, голова, действительно, болит. Я всегда страдала от головных болей. Лучше об этом не говорить.
Она встала и продолжила свой рассказ.
— И зачем они стащили этих крыс?
— Мышей, — поправил Джо.
— Парни, которые это сделали, выглядят как супружеская чета. Подонки.
Джо Уиндер не стал этого записывать.
— Это сумасшествие, — не унималась Керри. Ей наконец-то удалось освободить правую руку. Она аккуратно расстегнула молнию. По мере того, как она освобождалась от своего костюма, Уиндер понимал, что на ней всего лишь трусы и лифчик. Он напряг все силы, чтобы не пялиться на Керри.
Девушка повесила костюм на пару крючков в раздевалке.
— Эта чертова штуковина весит целую тонну. Мне бы хотелось, чтобы вы упомянули об этом в своей заметке. К тому же, в нем около 40 градусов, а кондиционеры, вделанные внутри, всегда сломаны.
Уиндер принялся пристально разглядывать костюм Енота, костюм, а не Керри в лифчике. Он положил наряд и спросил:
— А где блок питания?
— На спине, вот здесь, — показала ему Керри. — Батареек хватает всего на 2 часа, потом можно забыть о кондиционерах. Мы пытались пригласить представителей ФБР, но они, вот проклятье, не появились до того дня, пока не умер один из нас.
— Расскажи мне эту историю.
— Слушай внимательно, — начала Керри, — это был Сессумс, Билли Сессумс. Он работал здесь 22 года — Гуффи, Плуто, ты знаешь его героев. Он был настоящим мастером. Я у него училась.
— И что же произошло?
— Был один из жарких дней, 30 градусов в тени, и около 40 внутри костюма. Батарейки закончились, и это прикончило Билли, — Керри сделала паузу, — он был не молод и не слишком хорошо себя чувствовал…
— Мне очень жаль, — промолвил Джо Уиндер, отложив в сторону свой блокнот. Он почувствовал приближение приступа клаустрофобии.
— Мое имя появится в прессе? — поинтересовалась Керри.
— Боюсь, что нет. Мистер Кингсбэри считает, что это плохо влияет на иллюзии детей о сказочных персонажах парка.
Керри расхохоталась.
— О каких иллюзиях он говорит. Некоторые дети дергают за волосы прямо через костюм. А один мужик сопровождал меня целый день.
— Откуда же они знают, что ты женщина?
— Да какое все это имеет значение, — она недовольно сощурила глаза, — даже если бы они не знали, что я женщина, даже, если бы они думали, будто бы я настоящий Енот, что сказал бы мистер Френсис X. Кингсбэри на это? — она вынула голубые джинсы и впрыгнула в них, — все равно я не хотела бы, чтобы мое имя появилось в газетах.
— Но ты совершила смелый поступок, — возразил Уиндер.
— Я не хочу, чтобы мои старики знали об этом, ты считаешь, я не права? — • говорила она, застегивая кофточку.
— Ты делаешь счастливыми массу детей, что в том плохого?
Керри с любопытством посмотрела на него.
— Ты здесь недавно, не так ли?
— Моя работа считается грязной, ты знаешь об том? Но я думаю, твоя еще хуже.
Джо Уиндер написал газетную статью всего за 40 минут. «Кража в павильоне редких животных в Волшебном Королевстве» — таково было ее название. Десять абзацев было посвящено самому преступлению и героизму Енота, (чудом избежавшего серьезных увечий), три абзаца — реакции официальных кругов на «печальное» и «шокирующее», по их же словам, событие — взгляд Френсиса X. Кингсбэри, председателя и президента парка. Еще три абзаца — научные сведения о мышах-полевках со специальным заключением доктора Кушера.
Сотня слов о вознаграждении в десять тысяч долларов нашедшему мышей и чуть больше — сообщение о новом защитном устройстве и усиленной охране парка.
Уиндер положил готовую статью на стол Чарльзу Челси и отправился домой. К тому моменту, как он собрался позвонить Нине, было уже около часа ночи. Набирая ее номер, он ожидал, что сейчас она накинется на него с расспросами.
— Привет, мой сладкий, — раздался в трубке Нинин голос.
— Это я.
— Прекрасно, мне как раз было просто необходимо поговорить с настоящим мужчиной, — сказала она,— я такое себе представила, что меня в жар бросило. Ты себе не представляешь, мы были в парусной шлюпке. Занимались любовью прямо под палящим солнцем. Я была сверху. Вдруг начался ужасный шторм…
— Нина, это я!
— …но, вместо того, чтобы спасать свои шкуры в кабине, мы продолжали обниматься уже под дождем, грохотал гром, сверкали молнии, и ливень смывал соль с наших обнаженных тел…
— Ради Бога…
— Джо?
— Да, это я. Почему ты меня не слушаешь?
— Мне платят за то, что я говорю, а не за то, что я слушаю.
— Тебе давно пора подыскать нормальную работу.
— Джо, не начинай.
Нина работала на телефоне в одной из служб по «сексуальным разговорам». Она работала по ночам, что накладывало отпечаток на ее личную жизнь. Каждый звонок Нине обходился Джо в четыре бакса. Номер был простой 976 — СОМЕ [3].
— Что ты думаешь о громе и молниях? — спросила Нина, — я сама это придумала.
— А что было до этого, избиение, не так ли?
— Бурый дельфин, Джо. Стая дружеских дельфинов, которые плавают кругом, ныряют и снова выпрыгивают, пока мы занимаемся любовью.
Джо вынужден был признать, что Нина обладала прекрасным голосом.
— Да, новая басня мне нравится больше. Идея со штормом очень занимательна. Ты сама все это написала?
Нина спросила, как у него прошел день, и Джо, наконец-то, рассказал о краже мышей.
— Вот видишь, — оживилась Нина, — а ты говорил у тебя скучная работа.
— В большинстве случаев я скучаю.
— Джо, уже никогда не будет, как раньше…
Но он не был в настроении ее слушать и спросил:
— Как у тебя?
— Тихо. Только я и Мириам.
— Клиенты звонят? Хотя, конечно, кто еще будет тебе надоедать.
— Обычные одинокие артисты, — продолжала Нина, — они совсем безобидные, Джо, не волнуйся. Я просто-напросто читаю, безо всяких стонов-вздохов, к тому же это занимает 30 секунд. Один парень уснул после того, как я сказала: «Усни сладко-сладко».
Иногда она говорила о своей работе, как об обычной социальной службе.
— Когда ты будешь дома? — спросил Джо.
— Обычно я возвращаюсь в 4 часа утра. Хочешь, чтобы я тебя разбудила?
— Конечно. — У нее был вагон энергии, у этой девушки. Уиндеру нужен был такой энергичный человек, который воодушевлял бы его на активное использование своих сил. Одной из отрицательных сторон его работы было то, что она абсолютно ничего ему не давала, кроме чувства собственной значимости.
— Джо, у меня должен быть следующий звонок, — заторопила Нина.
— Ладно, сделай разговор коротким и трогательным.
— Мы поговорим с тобой потом, — сказала она и повесила трубку.
Уиндер долго не мог заснуть. В конце концов он поставил пластинку на своем стерео и приготовил на скорую руку омлет. Ел он в гостиной, сидя на коробке, рядом с колонкой, потому что в квартире не было кресел. Коробка была набита старыми газетами с его собственными статьями и наградами, полученными им за долгие годы. Но увы, там не было той единственной журналистской награды, которая могла бы потрясти всех и которую Джо так и не получил — Палицеровскую премию. Когда его брали на работу в Волшебное Королевство, то спросили, получал ли он когда-нибудь Палицер, и когда он ответил, что нет, Чарльз Челси грозился отправить его в полиграфический отдел. Отсутствие Палицера дисквалифицировало Джо.
— Нам не нужен агрессивный, тяжело воспринимаемый репортер, мы ищем человека, пишущего приятным языком, который легко читается. Чтобы у этого репортера была еще и надежная позиция.
— — Я очень уступчив, особенно, что касается моей позиции.
Челси расспросил об остальных наградах, отметил длину его волос, поинтересовался шрамом у рта. Вглядевшись внимательно в лицо Джо, он сказал: