— Не думай о том, кем тебя считают другие. Главное — что у тебя в душе. Я буду молиться за тебя каждый день. Боги хранят тебя, помни.
— Спасибо, — смущенно ответил Этьен. — Я тоже буду молиться за тебя, сестра… То есть Мелэйна. И за вас тоже.
Джейми подошел к мальчику и по-простому протянул руку, чтобы через мгновение они скрепили ладони крепким рукопожатием.
— Воистину королевская хватка, — пошутил он.
Мальчик улыбнулся, выпустил руку и оглянулся на Гордиана, что уже сидел в седле на грациозной лошади, которая, казалось, прекрасно представляла, кто ее наездник, так как смотрела на всех вокруг с изрядной доли презрения.
— Попробуем хотя бы издалека взглянуть на твою коронацию, — подмигнул мальчику Стефан. — Но, конечно, если в этот день не будем заняты какой-нибудь чешуйчатой хреновиной. Кстати, коли у тебя около дворца вдруг заведется грюл или накер — ты знаешь, кого искать.
Конечно же, они пообещали друг друга, что обязательно встретятся еще раз, хоть каждый прекрасно понимал, что скорее небеса рухнут на землю, чем это произойдет. Но правдивы ли эти слова или нет, их нужно было произнести. Перехватив мешки с припасами, что дали им в дорогу, все трое не торопясь направились в сторону ворот. Уже на подходе к стенам Джейми оглянулся и увидел, что Этьен до сих пор смотрит им в след; мальчик помахал рукой и Джейми в ответ тоже поднял вверх ладонь. Но не успел он оторвать от него взгляд, как вдруг очутился в крепких объятьях, что пахли свежим тестом и корицей:
— Джейми! Джейми! — кое-как вырвавшись на свободу, он замер на месте, точно пораженный, увидев, кто перед ним стоит. — Боги, радость-то, какая! Я до сих пор тебя оплакиваю, думая, что, наверное, тебя и не похоронили-то по-людски, а ты жив-живехонек…
Джейми улыбался так широко, как только мог, слушая знакомый говор, который уже успел позабыть; Стефан с недоумением глядел то на него, то на полную низкорослую женщину в фартуке, перепачканным мукой и сажей — но как Джейми мог объяснить, что впервые за столько лет видит знакомое лицо. Джоргет! Милая тетушка Джоргет, та самая, что жила от них через два двора и чьего козленка он как-то достал из колодца, обвязавшись веревкой; взамен та напекла ему столько пирогов с яблоками, что он с трудом донес их до дома.
— Я думал, — голос Джейми дрогнул и он сглотнул ком, что встал в горле, — вы все погибли…
— Как видишь, не так то просто нас со свету сжить, — Джоргет слабо улыбнулась, и только сейчас он заметил, как та постарела. Морщины, раньше бывшие только в уголках глаз, расползлись по всему круглому лицу, а волосы уже были белы, как молоко, хоть раньше и отливали бронзой. — Но вот не всем так свезло. Матушка твоя как услыхала, что копье, где ты служил, полегло все, так прям где сидела там и слегла. Я и Ро с нее почти месяц глаз не спускали, но… — она замолчала, но Джейми лишь кивнул. Он уже успел проститься с мертвыми, и известие о смерти матери не стало для него неожиданностью. — А как Лоренс наш дорогой погиб, так из города слухи пошли, что визрийцы подступают все ближе и ближе. Почти все наши покинули деревню — кто подался к родным на север, а кто-то и вовсе двинулся, куда глаза глядят, полагая, что уж лучше остаться без дома, но с головой на шее. Однако несколько человек — упрямые стариканы вроде меня, которые скорее помрут на родной земле, чем с места двинутся — решили остаться и будь, что будет. А со мною осталась и твоя невеста, решившая дожидаться тебя до конца. Бедное дитя…
— Ро… — выдохнул Джейми. — Она…
— Когда я видел ее в последний раз, она была цела, — Джоргет смахнула слезинку, а он лишь широко распахнул глаза и затаил дыхание, не веря своим ушам. — В конце концов, Горис — ну помнишь, сын кузнеца, что в город подмастерьем подался — вернулся и чуть не силком рассадил нас всех по телегам. А на тракте мы прибились к обозу таких же беженцев, которые как раз от имперцев удирали. Но вот только поздновато спохватились — что говорить, с вещами на горбу, стариками да дитями махонькими быстро не уедешь. Вот и настиг нас один из отрядов змеюк этих, — она кинула неприязненный взгляд в сторону визрийцев. — Обобрали до нитки, чуть ли башмаки не сняв, а заодно… заодно забрали с собой несколько молодых крепких парней, да самых красивых девушек. В том числе и твою невесту… Уж как я на главного их кидалась, кричала, била, умоляла, покуда тот за меч не схватился, а Горис меня еле-еле силком оттащил. Боги, бедная девочка…
— Но что ты здесь делаешь? — Джейми перехватил ее ладонь и чуть сжал, все еще не веря, что перед ним стоит человек из плоти и крови, а не фантом или призрак. — И зачем визрийцы забрали девушек? Зачем им Ро?..
— Горис нас сюда отвез, а господин Мару приютил, да работу подкинул, кто еще хоть что-то делать мог. Порядочный господин, — ответила Джоргет и обвела себя полукругом. — А что касается Ро… — она понизила голос и вновь стрельнула глазами в сторону имперцев, заканчивающих приготовления к отъезду, — слыхала я, что иноземцы эти не только золотом и тканью торгуют, но и людьми. Боюсь, что Рочелл — бедная моя лебедушка! — сейчас служанка у жены какого-нибудь ихнего богатея, если не того хуже… Боги, ты же был таким милым мальчиком с красивым личиком… — женщина протянула пухлую ладонь и с материнской нежностью погладила его изуродованное ухо.
Джейми пропустил мимо ушей непонятный звук, который издал Стефан, услыхав последние слова, крепко-накрепко обнял Джоргет, чмокнул ее в висок, развернулся на каблуках и, не мешкая, направился прямо к Гордиану. По пути его попытался остановить какой-то визриец, но Джейми попросту уронил имперца на землю подсечкой, под неодобрительные крики его товарищей. Культоний выхватил меч, прочие визрийцы тоже похватались за оружие, но принц поднял ладонь и что-то крикнул на родном языке — спустя миг те, пускай, и нехотя, опустили клинки. Подойдя к Гордиану, мерившему его заинтересованным взглядом, Джейми ухватился за луку его седла, точно боясь, что принц сейчас уедет, и спросил:
— Куда вы отвозите рабов?
— Проще сказать, куда мы их не везем, — пожал плечами Гордиан. — Но самый крупный рынок находится прямо в столице империи — Визре. Туда любят заглядывать даже арраканцы, что уж говорить о тех, кто поближе. А к чему такой интерес к нашей культуре? Решил прикупить себе подружку?
Джейми пропустил его слова мимо ушей, оглянулся на друзей, которые подошли поближе, с недоумением наблюдая за их разговором, и произнес:
— Планы изменились. Мы едем в Визр.
Этьен взглянул на него, точно не веря собственным ушам, а потом едва ли не подпрыгнул на месте, задыхаясь от восторга; Мелэйна, судя по всему, вообще не понимала, что происходит, а вот Стефан, немного помолчав, произнес тоном настолько терпеливым и спокойным, что было даже удивительно:
— Итак. Ты полдня и полночи зудишь нам о том, как ненавидишь «визрийское паскудное племя», уж без обид, ваша принцейшество, — Гордиан в ответ лишь чуть склонил голову, дав понять, что все в порядке. — Дескать, ты лучше в ближайшей канаве от сифилиса сдохнешь, но и с места в сторону империи не сдвинешься. Доводишь паренька до хандры, проедаешь нам всю плешь, а потом встречаешь какую-то тетку, говоришь с ней несколько мгновений и внезапно преисполняешься желанием посетить страну, в чью сторону клялся даже не смотреть. Правильно ли я тебя понял?внезапно — Итак. Ты полдня и полночи зудишь нам о том, как ненавидишь «визрийское паскудное племя», уж без обид, ваша принцейшество, — Гордиан в ответ лишь чуть склонил голову, дав понять, что все в порядке. — Дескать, ты лучше в ближайшей канаве от сифилиса сдохнешь, но и с места в сторону империи не сдвинешься. Доводишь паренька до хандры, проедаешь нам всю плешь, а потом встречаешь какую-то тетку, говоришь с ней несколько мгновений и внезапно преисполняешься желанием посетить страну, в чью сторону клялся даже не смотреть. Правильно ли я тебя понял?
— Да, — кивнул Джейми и обратился к Гордиану. — Вели приготовить нам двух коней. Мелэйна поедет в повозке.
— Как скажете, господин, — издал смешок принц, отдал несколько команд и пробормотал. — И припомнить не могу, когда в последний раз мне кто-то приказывал — да еще таким требовательным тоном! Ваш народ не устает меня поражать.
Ничего не ответив, Джейми вновь ринулся к Джоргет, и все оставшееся время, пока конюшие выводили и запрягали лошадей, провел в торопливом разговоре со старой знакомой. Он пытался разузнать как можно больше, отмахиваясь от встречных вопросов и, в конце концов, еще раз крепко обнял женщину — стараясь запомнить душистый запах свежей стряпни, который невольно вышибал у него слезу, навевая воспоминания о доме — пообещав вернуться за ней вместе с Рочелл. Джоргет в ответ только тяжело вздохнула, будто не веря, что увидит его еще раз, расцеловала в обе щеки и пообещала молиться за них обоих каждый день. Когда Джейми вернулся к друзьям, Стефан с Мелэйной тут же пристали к нему с расспросами, но тот пропускал все их слова мимо ушей, пообещав рассказать все в дороге. Да он и не знал, с чего начать — как можно объяснить то, что всего одна встреча вдохнула в него жизнь, придала ей смысл, а уж если он сумеет отыскать Ро…
Голова его все еще кружилась как от хмеля, сердце выпрыгивало из груди, а цвета и запахи вокруг будто усилились стократ; словно бы все это время он был глух и слеп, и только сейчас заметил, как красива золотая листва, стелющаяся шуршащим ковром, да сколь звонко поют вечерние пташки; будто из ушей ему вынули воск, из носа выпали затычки, а с глаз сняли черную повязку. Они уже давным-давно покинули крепость и всей процессией направлялись прямиком на юг, пока налитое пунцовое солнце стремилось вниз, окрашивая все вокруг в багровые тона. Ехали они по самой середине — все четверо, так как Мелэйна отказалась ехать в повозе, правда, кое-как согласившись перебраться в него на ночь, да и Этьен высказал пожелание остаться вместе с друзьями.
— А знаете, что самое странное? — вдруг произнесла Мелэйна и, когда на нее устремилось три пары заинтересованных глаз, хихикнула. — Стефан до сих пор не спросил, есть ли в Визре бордели.