. а — Дело говоришь, девица, — кивнул мужчина. — Нутро за богатства не купишь, а одежка — тьфу. Бывает с виду граф, а башка в дырах, как говорится. Не хочу в советчики навязываться, но опасно сейчас такими ходами ходить, да еще и без оружия, уж поверьте мне на слова. Времена нынче совсем темные настали — люди дикие пошли, ничего святого. Даже церковь ограбить не побрезгуют, если чего не хуже… Ну, это все ж люди, с ними хоть договориться можно — а вот чудин всяких на каждом шагу хоть пруд пруди, не понятно откель повылезали. Вон у меня сосед недавно чуть в нору вирмовскую не угодил — и это едва отойдя от частокола! Хорошо заметил вовремя — мы ямку маслом кипящим залили, а червяка топорами порубали. Но, то еще понять можно — деревня деревней, однако лес-то рядом, а в чащах каких ток образин не встретишь. Сейчас говорят чудища и по городам шастать не стесняются. Я вот под Мьезой прошлой ночью остановился — поспать под крышей да чего горячего похлебать и такого наслушался… Расскажу вам — не поверите.
Услыхав слова Эдмонда, Джейми невольно переглянулся с друзьями и осторожно спросил:
— И что же случилось?
Эдмонд огляделся, чуть привстав на козлах, будто боясь, что кто-то может случайно их подслушать и слегка понизил голос:
— Прям под Проводы нелюди какие-то на городскую площадь заявились, где народ праздновал — с десяток тварей, а может и добрых два. Огроменные, страшнючие, об двух башках и клыках, что добрый кинжал. Пока то, се, паника да гомон, они немало народу поубивали — хорошо в ту ночь Святые Мечи в городе были и бестиям отпор дали. Город то закрыт теперь — ни въехать, ни выехать без указа братьев. Пришлось мне под стенами всю ночь меж бочек ворочаться — заноз посадил, ай…
— И откуда ж такой нечисти в городе взяться? — вмешался в разговор Стефан. — В Мьезе же и храм есть и Посвященная. Да и двухголовых я…
Не успел он прикусить язык, как Мелэйна ударила его локтем в бок, а Джейми наградил тяжелым взглядом. Но к счастью Эдмонд и не обратил внимания на его слова, занятый собственный болтовней — сняв шляпу и почесав затылок, мужчина пожал плечами:
— А бес его знает. Слухи разные ходят — кто говорит колдун какой проклятие навел, а кто — что боги разгневались и грешников в тварей превратили… А кто-то вообще уверяют, что это сказки все. Перепились какие-то ряженые да склоку устроили.
— Скорее всего, — сказал Джейми, бросив еще один взгляд на слегка смущенного Стефана. — Какой праздник без хорошей драки.
— И я также думаю, — кивнул Эдмонд. — Любит народ все перевирать. Это как бывает — один что-то увидит, второму расскажет, тот не расслышит и понеслась. Хех, помню вот…
Оставшийся путь они проделали под болтовню Эдмонда, что без устали травил им одну историю за другой. В ответ они в основном лишь кивали головой или изредка поддакивали — но возница, казалось, совсем не возражал такому течению разговора, явно обрадованный свежим ушам. Солнце уже прошло самую высокую точку и уже кренилось к горизонту, как свернув на развилке, они натолкнулись на процессию, что невольно перегородила им путь. В середине находилась крупная крытая повозка, обитая стальными пластинами, что помимо возничего облюбовали несколько воинов с арбалетами. Сопровождали же воз около дюжины всадников в полных доспехах: латы, кольчуги и закрытые шлемы. На щитах и сюрко — гербы, на поясах — топоры, мечи и цепы.
Эдмонд натянул вожжи, дабы пропустить встречных — но вместо того, чтобы ехать дальше, всадники обменялись несколькими репликами и не спеша направились в их сторону. По спине Джейми прокатились мурашки — он по привычке коснулся рукой пояса, но вместо эфеса меча пальцы ощупали пустоту. Подъехав поближе, самый ближний из всадников слез на землю и поднял забрало, показав широкое лицо с густыми усами.
— Здравия, путники. Далеко едете?
— Приветствую, господин. Я вот рыбу из Мьезы везу, — ответил Эдмонд, кивнув за плечо. — А со мною праведники — святой ход совершают. По дороге нам оказалось, вот и решили путь компанией скрасить.
— Вот как? — хмыкнул мужчина и потер подбородок. — И куда же ваш ход идет?
— До Брилля, господин, — тут же подала голос Мелэйна, — где захоронена святая мученица Амарэйнт Молчащая.
Незнакомец перевел взгляд на Джейми, встретившись с ними глазами; а потом, ничего не сказав, обошел повозку сзади и заглянул вовнутрь, внимательно озирая ее содержимое.
— В бочках точно рыба?
— Эт что ж вы нас, за контрабандистов каких принимаете или разбойников… — с возмущением произнес Эдмонд, но рыцарь лишь взмахнул рукой, заставив того умолкнуть.
— Головорезов нынче расплодилось словно мышей — не успеваем одну банду на ветвях развесить, как новая с другого конца ту же деревню грабит. Так говоришь, рыбу везешь? А это тогда чье, парень? Твое? — он ткнул пальцем куда-то на дно повозки, прямо под ноги Стефана.
Но едва тот наклонился, как мужчина вдруг резко схватил его за грудки и одним броском скинул на землю. Джейми вскочил было на ноги, и въевшимся под самую шкуру движением потянул руку у поясу, где обычно висел меч — но арбалеты щелкнули клиньями, заставив его усесться обратно. Мелэйна тихо вскрикнула, Эдмонд раскрыл рот и выпучил глаза, а рыцарь, опершись ногой в спину извивающегося Стефана, вывернул ему руку и задернул рукав, показав на свет белый полукруглый шрам.
— Думали нам зубы заговорить, умники? — прорычал он. — Я слепой что ли — да у вас одежа вся в крови засохшей, а на руке вон клеймо бандитское!
— Мы и впрямь паломники, — пропыхтел Стефан, — на чем хотите поклянусь. А это мне в детстве горячий уголь на руку уронили, вот шрам и остался.
— И кровью тебя тоже кто-то облил? Так, обыщите их, — отдал приказ мужчина.
Всадники спешились и через некоторое время Джейми, Мелэйна и Эдмонд тоже оказались на земле; а еще через несколько мгновений солдаты принялись открывать бочки и вываливать оттуда рыбу, под стоны и причитания последнего и ощупывать всех снизу донизу, шаря по карманам. Один из всадников стащил со Стефана сапоги, взвесил их в руке, а потом кинул один из них на землю и достал нож — раздался треск рвущейся кожи, голенище лопнуло, и на свет показался позвякивающий мешочек. И вот перед ними на земле уже лежала горстка серебряных — луны, пятаки и даже пара десяток — почти все, что осталось от уплаченной мэром короны. Судя по выражению лица Стефана, он впервые в жизни пожалел, что не успел спустить все в таверне или борделе; при виде же такого богатства один из воинов присвистнул, а их командир, подняв с земли серебряный, завертел его в пальцах, глядя на то, как солнце играет по блестящему металлу.
— Кого вы ограбили?
— Никого, — огрызнулся Стефан. — Мы их заработали.
— Правда? — наигранно удивился мужчина и, сжав кулак с монетой, потряс им у носа Стефана. — Да здесь почти на корону наберется! Заработали целый золотой? Это чем же? Короля нашего, прости господи, в задницу целовали? А кровь на твоей рубахе не иначе как от «заработка»? Жак, а ну, тащи веревку! Это походу недобитки из банды того ублюдка Бобрового, что на восток успел слинять.
— Девушка и возница не причем, — произнес Джейми. «Нет!», — закричал взгляд Мелэйны; «Глупо погибать всем вместе», — без слов ответил он, пожав плечами. — Они не с нами.
— Этот хрыч, — один из воинов пнул дрожащего от ужаса Эдмонда в спину, уронив того в пыль лицом, — только что сказал, что вы трое — паломники. Кончайте заливать.
— Он ничего не знает! — выкрикнула Мелэйна и засунула руку за пазуху. Солдаты напряглись и ухватились за мечи — но едва на свет показался медальон Посвященной, как они нахмурились и переглянулись. Один из них даже осенил себя полукругом, правда, так и не выпустив оружия. — Мы — охотники на…
— Мы двое и впрямь охотники, — громко произнес Джейми, перебив девушку. — Деньги мы выручили за дичь, а кровь принадлежит косуле. Подстрелили ее в лесу вблизь Мьезы, разделали и сдали знакомым мясникам. Эти двое не причем.
— Но ведь… — пробормотал Эдмонд, поднимаясь с земли, но тут же захлопнул рот, словив тяжелый взгляд Джейми.
— Допустим, я тебе поверю. И допустим, ты и впрямь не головорез, а охотник. Но разрешения на охоту от местных властей, как я понимаю, у вас при себе тоже нет? — процедил рыцарь, который даже не взглянул в сторону Мелэйны, меряя Джейми тяжелым взглядом. — Вы то паломниками себя кличете, то охотниками, а то и вовсе просто рыбу везете, да только рассказы ваши отчего-то не сходятся, так что будет проще намного проще вздернуть всех четверых прямо на… Чего тебе?
— Девица то вправду Посвященная, — один из воинов, который до того безуспешно пытался завладеть вниманием командира, указал на выбившийся из-под одежды девушки медальон. — Вы сами то гляньте. Эт не подделка какая-нибудь. Меня самого один раз сестры спасли, когда я малой руку себе вилами распорол, так что я амулет их за лигу отличу, клянусь богами.
Мужчина на время крепко задумался, пожевывая собственный ус, а потом сплюнул на землю и махнул рукой.
— Ладно, отвезем их в крепость, а господин Готт пускай и решает, что с ними сделать. Повесить их всегда успеем, да может он из них правду вытянет — думается, не одни эти ублюдки от Бобрового отстали, мож кого еще сдадут. Вот только чего с бродягами святая сестра забыла — этого я не совсем понимаю. Правду говорят, времена ныне не те, не те… Вяжите их.
— А с этим что? — один из солдат кивнул на хлопающего глазами Эдмонд.
— Пес с ним, походу и впрямь крестьянин, — буркнул мужчина и повысил голос. — Но чтоб глаза мои тебя больше не видели, понял?!
Связав всех троих по рукам и ногам — а для верности еще и привязав друг к другу — их бросили в телегу и уже через мгновение они поехали прочь, пока Эдмонд, растерянно почесывая затылок, смотрел им вслед, стоя у опрокинутых бочек.
— Уголь на руку уронили? — пробормотал Джейми сидевшему рядом с ним Стефану.
— Придумал бы чего поумнее, — буркнул тот в ответ. — Жричка тоже хороша. Паломники… мы на паломников похожи как жаба на корову.