там Ее и без того мучили дурные сны, а уж после этого она и вовсе не могла заснуть, ворочаясь на неудобной жесткой кровати почти до рассвета; и едва-едва закрыв глаза снова оказывалась там, слушая, как под пустым сводом разносится проклятый хор. Очередным утром, умываясь в бочке с водой, Мелэйна вгляделась в собственное отражение и невольно выдохнула — боги, выглядела она так, словно вернулась с того света… Но не время было размышлять об этом, ведь сейчас у нее есть куда более важная забота — вытащить их всех из плена. Но как это сделать? Мелэйна до последнего надеялась, что решение явится ей само собой, точно чудом — или же Стефан и Джейми придумывают какой-нибудь хитроумный план; однако все идеи, что приходили ей на ум были одна глупее другой, а после разговора со Стефаном девушка и вовсе упала духом, ведь и ее друзья не ведали, что им делать. Остаток дня она попросту бесцельно слонялась по двору, пытаясь придумать хоть что-нибудь и, уже совсем отчаявшись, решилась было отправиться спать, как ее окликнул громкий голос: о Ее и без того мучили дурные сны, а уж после этого она и вовсе не могла заснуть, ворочаясь на неудобной жесткой кровати почти до рассвета; и едва-едва закрыв глаза снова оказывалась там, слушая, как под пустым сводом разносится проклятый хор. Очередным утром, умываясь в бочке с водой, Мелэйна вгляделась в собственное отражение и невольно выдохнула — боги, выглядела она так, словно вернулась с того света… Но не время было размышлять об этом, ведь сейчас у нее есть куда более важная забота — вытащить их всех из плена. Но как это сделать? Мелэйна до последнего надеялась, что решение явится ей само собой, точно чудом — или же Стефан и Джейми придумывают какой-нибудь хитроумный план; однако все идеи, что приходили ей на ум были одна глупее другой, а после разговора со Стефаном девушка и вовсе упала духом, ведь и ее друзья не ведали, что им делать. Остаток дня она попросту бесцельно слонялась по двору, пытаясь придумать хоть что-нибудь и, уже совсем отчаявшись, решилась было отправиться спать, как ее окликнул громкий голос:
— Святая сестра!
Это был господин Арам Готт — командир этого гарнизона, что наблюдал за ней из раскрытого окна, скрестив руки на груди; высокий худощавый мужчина, лет сорока от роду, с бесцветными глазами, острым подбородком и вечно поджатыми губами. Практически с первого дня, как их привезли в крепость, Арам то и дело вызывал к себе Мелэйну: поначалу он дотошно расспрашивал ее о ней самой, Стефане и Джейми — та, конечно же, врала, как могла, стараясь не запутаться в собственных словах — а после стал приглашать ее просто так, поговорить о разных пустяках; однако девушка всегда держала ухо востро, так как уже пару раз чуть не попалась, когда прямо в середине беседы Готт вдруг снова задавал какой-нибудь неожиданный вопрос о ее спутниках, точно пытаясь поймать ее на лжи.
Еще он любил будто бы невзначай упоминать о том, как чудом выжил в бойне с визрийцами; если судить по его словам, он едва не спас жизнь короля, самолично поубивав почти две дюжины имперцев — даже если разговор шел о завтрашней погоде — но судя по усмешкам и шуткам, что бросали ему в спину обычные солдаты, верил в это исключительно он сам. Да и проведя столько времени рядом с Джейми, Мелэйна без труда могла отличить бывалого воина от хвастуна — и Арам явно был не из первых.
Мелэйна изобразила на лице самую дружелюбную улыбку, на которую была способна и взмахнула рукой — и спустя короткое время она уже сидела за круглым столом в покоях Готта. Надо сказать, что на убранство, как и одежду он не скупился: вся мебель была обита шелком и обшита золотыми нитями, под ногами стелился изысканный ковер, явно привезенный из-за моря, а пузатый шкаф едва ли не лопался от тончайшего хрусталя; нарядов же у Готта было не меньше чем у столичного франта и менял он их едва ли не каждый день — сегодня его выбор пал на салатовые шоссы и короткую тунику, поверх которой был накинут тонкий бирюзовый плащ с беличьим воротом.
Арам достал кувшин вина и большое блюдо с темными шариками, спросив, не сочтет ли она за наглость предложение запить печеные каштаны бокалом другим — Мелэйна естественно не сочла, хотя в горло ей вряд ли бы полез и кусочек; поначалу Готт как обычно говорил о том, о сем, но вот он умолк, Мелэйне — до того принимавшей участие в беседе лишь кивками и поддакиваниями — тоже нечего было сказать и какое-то время они сидели молча. Арам внимательно наблюдал за девушкой сквозь полуприкрытые веки, изредка пригубливая вино, пока та старательно напускала на себя непринужденный вид, изображая, будто наслаждается трапезой.
— Хороший сорт, — наконец, нарушила молчание Мелэйна, делая маленький глоток. — Что за урожай?
— Завтра утром сюда прибудут Святые Мечи, — пропустив мимо ушей ее вопрос, произнес Готт.
От неожиданности Мелэйна едва не выронила бокал, к счастью, сумев взять себя в руки; в крепости они провели не меньше семи дней, но до Алого Оплота путь предстоял неблизкий, так что она и не думала, что весть может дойти так быстро — если только им настолько не повезло, что поблизости случайно оказались люди ордена.
— Мне кажется или вы расстроены? — поднял бровь Готт.
— О, нет! — нарочито бодрым голосом ответила Мелэйна и выдавила улыбку, надеясь, что ее показушная радость не сквозит фальшью. — Напротив — хвала богам, что братья отозвались так быстро.
— Воистину, — хмыкнул мужчина и, поднявшись со стула, подошел к окну, заложив руки за спину. — Не могли бы вы повторить свою историю еще раз? Так, на всякий случай, чтобы точно знать, что я ничего не упустил.
Мелэйна еле слышно вздохнула и вновь принялась за рассказ, судорожно припоминая любую подробность, которую она успела выдумать за эти дни. По пути в крепость она успела немного поразмыслить и решила все же утаить правду, так что Готту она поведала следующее: Мелэйна по поручению настоятельницы как раз направлялась из Риана в Соронье, когда по пути повстречала двух мужей, что любезно предложили сопроводить жрицу в дороге. Поначалу она даже обрадовалась — времена сейчас неспокойные и опасно хрупкой девушке (пускай и Посвященной) путешествовать в одиночку; но как-то перед тем, как уснуть, она случайно подслушала разговор ее новых спутников, что обсуждали ограбление одной богатой церкви — дескать, оружия у священнослужителей нет, а вот чем поживиться найдется. Жрица попыталась было улизнуть, дабы предупредить ни о чем не подозревающих духовников, но бандиты сумели изловить ее и силой заставили идти с ними, обещая при случае вырвать язык и вырезать пятки, если та пискнет хоть слово или попытается сбежать. Мелэйна боялась кинуть лишний взгляд от ужаса и хвала богам, что на пути им попался столь прозорливый и храбрый человек, как тот рыцарь, что с одного взгляда увидел истинную натуру этих подлецов. А так как ограбление священного места — суровое преступление, Арам решил не вершить правосудие сам, а передать пленников в руки Святых Мечей; собственно, эту идею ему подсказала сама Мелэйна, надеясь выиграть хоть немного времени. И не прогадала.
Готт слушал ее, не перебивая; лишь изредка он то хмыкал, то кашлял себе в кулак, но Мелэйна с трудом могла понять, издает ли он эти звуки случайно или нарочно, словно насмехаясь над ее рассказом. Когда девушка закончила, он еще некоторое время внимательно смотрел в окно, точно увидев за ним что-то необычайно интересное, а потом произнес:
— Не думал, что два головореза окажутся проблемой для Посвященной.
— Мы не имеем права применять свой дар против обычных людей, — ответила Мелэйна, в этот раз говоря чистейшую правду. — Какие бы ужасные поступки они не замышляли. Делать это можно лишь в исключительных случаях — и каждый из них может взять на рассмотрение Белый Совет. Если сестры сочтут, что Посвященная могла обойтись без дара или использовала его для злого умысла, ее могут отречь от церкви и лишить медальона, а то и много хуже.
— О, эта благородность, — протянул Арам и, подойдя к окну, захлопнул ставни. — Рисковать честью и жизнью, но до конца блюсти священные обеты — достойно уважения. Проясните, пожалуйста, еще один момент — помнится, поначалу вы говорили, что ехали в столицу, но теперь упомянули Соронье. Разве не так?
— Я хотела сделать небольшой крюк, — попытался вывернуться девушка, судорожно соображая, пытается ли он взять ее на крючок или она и впрямь напутала. — От Соронье рукой подать до Соленого Тракта, а по нему самый прямой и безопасный путь в столицу.
— Понимаю.
Мужчина отошел от окна, не спеша прошел мимо девушки и двинулся к двери; поначалу она подумала, что он пригласит ее уйти, но щелкнул замок, а спустя несколько мгновений Мелэйна вдруг ощутила, как на плечи ее легли крепкие ладони.
— Господин Готт?.. — с легким недоумением произнесла она.
— Зовите меня просто Арам, — мужчина протянул руку, и плащ ее упал на пол. — Давайте будем откровенны, «сестра» — врете вы намного хуже, чем думаете.
— Я? Вру? — с излишним возмущением воскликнула Мелэйна, пробуя освободиться от его хватки. — Могу поклясться именами всех…
— Хватит, — голос мужчины стал мягок, точно шелк, и он провел ладонью по щеке девушки. — Мы оба понимаем, что вся ваша история от начала и до конца — выдумка. Вы прекрасно знаете тех подонков — и думается, приложили руку и к монетам, что они у кого-то стащили. Ну, а из этого следует, что никакая вы не Посвященная а обычная проходимка, каким-то образом сумевшая достать амулет, дабы вводить в заблуждение добрых мирян. И уж если это увидел ваш покорный слуга, то люди ордена вытянут из вас вся правду — в том числе и то, где и у кого вы достали медальон. Поверьте, это будет не только быстрее, но и куда болезненней. Если только…
С каждым его словом Мелэйна точно ощущала, как ее шее точно затягивается тугая петля; ладони взмокли холодным потом, в висках стучало, а сердце ушло куда-то под желудок. Только через несколько мгновений время она поняла, что в комнате стоит тишина, точно Арам ожидал от нее ответа.