— Ты грязная мерзкая шлюха, — взвизгнул Гейн, брызжа слюной. — Не смей дотрагиваться до него своими руками! Ты его запачкаешь!
Монах ринулся прямо на них, размахивая тесаком — Мелэйна едва успела оттолкнуть Этьена и отпрыгнуть в сторону, дабы самой не пасть от руки безумца. Из-за двери в углу раздалась приглушенная брань, а Гейн вновь было двинулся на девушку, но тут увидал мальчика, который пытался отползти в сторону — схватив его за лодыжку свободной рукой, он притянул его к себе, не обращая внимания на удары, коими его осыпал Этьен.
— Ты… такой… чистый… — по щеке монаха вдруг сползла крупная слеза, а голос его стал почти что бархатным. — Эти люди не успели запачкать тебя? Нет, не успели, я чувствую… Я дам тебе новую жизнь — как и другим сироткам, которым не было места в этом мире. Всего один миг и…
Гейн протянул к его лицу свободную руку, и не успела Мелэйна сделать и шаг, как мальчик схватил из очага пылающую головешку и ткнул ею прямо в морду склонившегося над ним монаха. Тот заверещал, уронил тесак и отшатнулся, схватившись за лицо, а Этьен, поднявшись на ноги, через мгновение уже стал рядом с Мелэйной, дрожа от страха.
— Вот как? — прохрипел Гейн, убирая толстые пальцы от свежего ожога, зияющего прямо под глазом, и наклонился за тесаком. — Значит, они все же успели тебя испортить. Жаль. Мишель тоже поддался порче, — монах кивнул на желтоватую неровную мисочку, стоявшую на столе. — Пытался стащить из кладовой бутыль с вином. И Дени, — он указал на низкий табурет, обитый кожей. — Предлагала мне себя за кусок хлеба. И даже Толан… — Гейн взглянул на котел и вытер уголки глаз. — Хоть и был моим любимчиком — слушался меня как отца, помогал мне во всех трудах, но, как оказалось, все это время лгал мне прямо в глаза и прошлой ночью попытался сбежать. Клянусь, я рыдал, когда слышал его крики из подвала. А теперь и ты… Что ж, значит, такова судьба. Пускай ты не обретешь спасение, но послужишь в этом мире еще чуть-чуть…
— Этьен, беги! — крикнула Мелэйна за мгновение до того, как на них бросился Гейн.
Мальчик в нерешительности застыл на месте, видимо, не желая оставлять девушку наедине с сумасшедшим монахом, но потом все ж юркнул за дверь, а та, ухватив какой-то горшок, бросила утварь в мужчину — это задержало его не более чем на пару ударов сердца, но все же Мелэйне хватило времени вооружиться кочергой, стоявшей у очага. Хоть жизнь ее и — как и ее друзей — была в смертельной опасности, она до последнего надеялся обойтись без Дара, дабы не использовать его против человека, пускай и полного безумца. Гейн направился было вслед за мальчиком, но девушка ткнула монаха в спину, а едва тот оглянулся, обрушила кочергу прямо ему на голову. К несчастью, монах оказался куда проворнее и сильнее — увернувшись от удара, он ухватил запачканное сажей железо и, вырвав прут у девушки, отбросил его в угол.
— Не смей МНЕ мешать! — взвизгнул Гейн. — Вы все только и делаете, что встаете у меня на пути. Как Ашиль, Годрик, Ланс и другие глупцы. Только Я вижу Истину! Я! Я разговаривал с НИМ! Сам ГОСПОДЬ пришел ко мне во сне и рассказал, как освободить души несчастных! И ОН был прекрасен, лик ЕГО перекрывал небеса, а голос ЕГО звучал тысячей труб…
С каждым словом он приближался все ближе и ближе, возбужденно размахивая руками; глаза его сверкали безумным блеском, ввалившиеся щеки загорелись румянцем, а на лбу выступили капли пота. Мелэйна уже вжималась спиной в стену, а монах был на расстоянии локтя, бормоча все более бессвязную чушь, то и дело срываясь на истеричные вопли. И вот он уже поднял тесак, когда девушка выпалила единственное, что пришло ей в голову:
— Вы… вы правы! Да! Я тоже говорила с богом!
Гейн нахмурился и опустил руку, но уже через мгновение затряс головой и процедил:
— Не ври МНЕ, шалава. НИКТО кроме МЕНЯ не говорил с НИМ. ОН сам МНЕ это рассказал. Я — тот избранный, что приведет этих несчастных к вечному спасению, Я!
— Нет-нет, я говорю истинную правду, — закивала девушка и попыталась выдавить улыбку. — Про спасение грязных душ… Именно он… — ей в голову вдруг пришла безумная догадка, — … К’хаар! К’хаар указал нам дорогу сюда, дабы мы помогли вам!
Гейн застыл на несколько мгновений, точно пораженный, и девушка уже было подумала, что он ее попросту прикончит, как монах схватил ее за рукав и вновь принялся говорить, от поспешности то и дело глотая слова. Мужчина то рычал, то плакал, или же вовсе хохотал, запрокидывая голову назад, а она видела перед собой лишь нить слюны, свисавшую из его рта и заляпанное засохшей кровью лезвие, мелькавшее в нескольких пальцах от ее носа. Из-за двери в углу послышался какой-то шум, а следом глухие крики — и Мелэйна воздала похвальбу матери за то, что та уберегла Джейми и Стефана, а вот монах, напротив, от злобы заскрежетал зубами.
— Если они обидели моих сироток… — просипел он уже сорвавшимся от воплей голосом. — Тронули их хоть пальцем… Я убью их. Но не спасу их души, нет — убью так, чтобы они горели вечным…
Увидев, что Гейн отвлекся, Мелэйна сделала единственное, что пришло ей в голову — со всей силы оттолкнув от себя сумасшедшего, она схватила с огня котелок — прикусив губу от боли, когда накалившийся чугун обжег ей пальцы — и выплеснула кипящее варево прямо в лицо монаха. Он взвыл так, что едва не задрожали стены, и рухнул на пол, а Мелэйна уже было бросилась вызволять Джейми и Стефана, как позади нее раздался свистящий хрип:
— Мелэйна…
Оглянувшись, она увидела какого-то незнакомого мужчину — великана еще больше Джейми, одетого в черный панцирь — который держал за шиворот Этьена, прижав меч к его горлу. Мальчик же выглядел так, словно вот-вот рухнет без сознания, а позади них толпилось еще с десяток вооруженных воинов, среди которых Мелэйна узнала одного из тех, у кого они не так давно забрали мальчика.
— Сделаешь хоть шаг — малец умрет, — будничным тоном произнес мужчина, перевел взгляд на Гейна, который стонал на полу от боли и чуть повернул голову назад. — Это один из ее дружков?
— Не, Северин, — заверещал лысый мужчина, выглядывая из-за его плеча и тыча в Мелэйну пальцем. — Девица та, верно, а вот этого недоноска я впервые вижу. Не иначе их подельничек — с ними еще круглолицый хрен болтается и урод с кочерыжкой вместо уха. Он знаешь, на кого похож? Помнишь вояку того…
— Заткнись, — бросил Северин и тот тут же умолк, отступив назад. — Совсем скоро они все будут походить на покойников. Доброй ночи, сестра. Мое имя — Северин Броди. Вряд ли имеет смысл тратить время на излишние любезности — боюсь, что знакомство наше будет весьма скоротечным — но, все же, я как никак рыцарь, так что титул обязывает соблюсти необходимые манеры. Признаться, я весьма удивлен — не думал, что Посвященные занимаются грабежом.
— А я не думала, что рыцари убивают в спину тех, кому присягнули на верность, а потом похищают их оруженосцев, — ответила девушка, спрятав руки под плащ и начиная про себя проговаривать слова молитвы, чувствуя, как пальцы ее, ноющие от ожогов, наполняет тепло. Своими силами она здесь не справится. Она больше не жрица. Она сделала свой выбор. Пускай мать отвернется от нее — но перед тем поможет в последний раз…
— Что ж, думаю, каждый сегодня остался чуточку разочарован, — пожал плечами Северин и небрежно, словно куклу, швырнул Этьена назад, где его тут же ухватили за обе руки. — Не буду врать, что хоть что-то заставит меня отпустить вас и ваших друзей с миром. Мальчишку я получу так и так, а вот вы подписали себе смертный приговор в тот момент, когда встали у меня на пути и забрали то, что принадлежит мне. А уж если этот щенок рассказал вам и все остальное, то, увы, оставлять вас в живых нет ни малейшего смысла. Да и желания. Убейте ее.
Спустя несколько мгновений он поднял одну бровь и оглянулся, но мужчины, стоявшие позади, только мялись и переглядывались, точно ожидая, что кто-то другой возьмет грязное дело на себя. Думается, медлили они из-за того, что богиня — коя, безусловно, не потерпит убийства своей дочери — внушала страх куда больший, нежели их лидер. Мелэйна же была рада каждому мигу промедления — голова ее уже шла кругом, в животе сквозил холодок, а свет, переполняющий ладони, казалось, вот-вот разорвет кожу, дабы вырваться наружу. Еще чуть-чуть. Еще немного… Тяжело вздохнув, Северин тихо выругался и сделал шаг в сторону девушки.
— Как обычно, приходится все делать самому. Больно не будет.
«Тебе — будет», — подумала Мелэйна, отступая назад. Матерь всевышняя, подари еще несколько мгновений… Проходя мимо Гейна, все еще корчившегося на полу, Северин не одарил его и взглядом, как тот вдруг вцепился ему в ногу:
— Не… смей… его… трогать… мальчик… мой…
Северин попытался было стряхнуть монаха, но тот держался так крепко, словно от этого зависела его жизнь, скрежеща обломанными ногтями по латному башмаку.
— Ладно, ты умрешь первый, — протянул Северин, перехватил рукоять двумя руками и поднял меч над головой…
Но тут прямо за дверью в подвал послышались громкие вопли, глухой стук и нарастающий топот; все в зале, как один — кроме Мелэйны, что усилием воли концентрировалась на том, дабы собрать как можно больше сил — повернули головы в сторону шума, и даже Северин застыл на месте, как… Громкий грохот разорвал воздух, засов треснул, и дверь в подвал осыпалась обломками, а потом в залу влетела верещавшая тварь с зияющими чернотой рваными ранами вместо глаз, что рухнула на пол, содрогаясь в последней агонии, и затихла. Следом за ней показалось еще несколько низкорослых чудовищ с длиннющими руками, которые, проникнув в залу, принялись оглядывать находившихся вокруг людей, щуря глаза от света и раздувая ноздри. Грюлы… Это… это и есть те самые «сиротки»?! Лицо Северина вытянулось прямо на глазах, среди его людей пронеслись испуганные возгласы, а Мелэйна, наконец, почувствовала, что готова.
— Матерь наша помоги мне озарить тьму! — выкрикнула она, вскинула ладони и зажмурила глаза, надеясь, что Этьен сумеет ее понять.
К счастью, он понял, и в тот же миг, вырвавшись из хватки низкорослого мужчины с заячьей губой, рухнул на пол, закрыв голову руками. Через мгновение зал осветила яркая вспышка, а после наступила звенящая тишина, которая тут же лопнула визгом, ревом и воплями.