Доктор Доннели собрал нас всех в кабинете Коннора Шеридана.
— Я дал ей снотворное, — сказал он. — Сейчас трудно определить, нанесен ли ущерб ее здоровью. Необходимо обследование, а это означает госпитализацию. Леди Мод никогда в жизни не была в больнице. Но, зная ее, я могу сказать, что подвергать ее этому опаснее, чем просто оставить ее в покое. Когда она отдохнет и придет в себя, я смогу решить, как ее лечить дальше.
Доктор обвел нас всех укоризненным взглядом, словно спрашивая, как же мы могли допустить то, что случилось этой ночью. Никто из нас, включая даже миссис О'Ши, не смог сказать ни слова в свою защиту.
— При должном уходе она скоро поправится. Леди Мод может прожить еще немало лет, хотя уже и в преклонном возрасте, а Тирели — не очень крепкий род… — Он начал писать рецепты. — Миссис О'Ши, пожалуйста, поезжайте в Клонкат и скажите, чтобы…
Пока продолжался их профессиональный разговор, я посмотрела на Коннора. Я следила за ним с тех пор, как доктор сказал, что старая леди может прожить еще долго. Он неплохо владел собой, но я поняла, насколько неприятно ему было это слышать. Годы шли, унося его молодость, а власть и богатство так и не пришли к нему. Ему хотелось посвятить все свои силы, опыт и способности возрождению завода Шериданов, но хозяином, а не в качестве слуги старой леди. Я полагала, что этой ночью он предпринял очень опасный, отчаянный шаг, чтобы получить свободу, и потерпел неудачу… Ощущение досады и горечи оттого, что снова придется все это терпеть, казалось, было написано на его лице.
Глава 10
Остаток ночи тянулся долго, и, кажется, никто, кроме миссис О'Ши, не спал. О нашем совместном завтраке с Коннором не могло быть и речи. Едва дождавшись утра, я тихонько ушла из дома. Коннор, видимо, слышал, как я уезжала на своей машине, но не вышел и ни о чем меня не спросил.
Женщина в Южной сторожке замка узнала меня.
— Рано вы сегодня, мисс, — заметила она, отворяя ворота. — Но вот мистер Прегер едва ли так рано встает.
Я проехала по территории замка до Северной сторожки. Брендам услышал, как подъехала моя машина.
— Вы сегодня рано, сударыня, — заметил он, почти точно повторив слова женщины, но в голосе его звучало беспокойство. — Не случилось ли чего?
— Сама бы хотела знать, — ответила я, входя в его домик. Судя по упакованным чемоданам, узлам, разбросанным вещам, он действительно готовился к отъезду.
— Вы выглядите ужасно, — откровенно сказал он. — Погодите немного.
Брендан быстро приготовил кофе со сливками и поставил передо мной одну из двух чашек, которую я приняла с благодарностью. Угостив меня сигаретой, сказал:
— А теперь рассказывайте.
Я, по возможности кратко и связно, рассказала о том, что случилось у нас в доме в предрассветные часы. Он меня внимательно выслушал, потом спросил:
— Вы уверены, что открыли обе двери и выключили газ?
— В том, что я открыла обе двери, уверена настолько, насколько человек вообще может быть в чем-то уверен (когда тебя спрашивают об этом, поневоле начинаешь сомневаться в себе). А газ я определенно не зажигала. Я спешила скорее помыться, даже не подумав обогреть ванную. Леди Мод сочла бы дурным тоном, если бы я находилась в ванной слишком долго.
— А коврик?
— Его я точно повесила на ванну. — Мне было все труднее сохранять спокойствие — слишком много волнений выпало на эту ночь и утро. — Знаете, теперь я просто боюсь. Я не знаю, что из всего этого будет. Я боюсь там оставаться, но мне страшно и оставить ее с ним наедине…
Брендан подошел к телефону и набрал номер.
— Доброе утро. Это О'Киффи? Мистер Прегер уже встал? Хорошо, скажите ему, пожалуйста, что я сейчас привезу в замок мисс д'Арси. Минут через пять. Спасибо. Собирайтесь, — сказал он, обращаясь ко мне. — Мы поедем вместе.
— Почему вы хотите с ним увидеться?
— Настало время кое-что обсудить.
О'Киффи встретил нас на ступеньках.
— Доброе утро, мисс д'Арси. Доброе утро, сэр… Привет, Брен.
— Привет, Кевин. Как дела?
— Замечательно.
Чувствовалось, что они испытывают друг к другу симпатию. Сперва это удивило меня, но потом я поняла, что они, должно быть, знакомы с детства, а может быть, даже учились в одном классе. В такой стране, как эта, где жизнь идет неспешно, а войны давно не было, где нет городской суеты и все знают друг друга, отношения между людьми становятся почти родственными. Вот почему и леди Мод, которая не имела сейчас ни богатства, ни реальной власти, до сих пор многие воспринимают как авторитет.
Мы пили кофе с тостами и беседовали с хозяином. Он не проявил удивления при нашем появлении, только его акцент был как будто сильнее, словно в столь ранние часы ему было труднее говорить по-английски.
— Итак, мистер Кэролл? — начал он.
Брендан пересказал ему, более кратко, все, что узнал от меня. Видно было, что они обеспокоены случившимся, и их обоих волновала моя судьба. Они только не знали, с каким холодным расчетом сделал мне предложение Коннор и как он был уверен в успехе.
— Дело не только в этом, — сказала я, когда Кэролл закончил свой рассказ. — Я не все могу сказать, но есть достаточные основания полагать…
— Да, достаточные, — закончил за меня Прегер. Его лицо стало бледнее обычного. Он поглядел на Брендана. — Надо ей рассказать. Я понимаю, почему вы сегодня пришли. Мы с вами решили молчать, но только не в том случае, если это может причинить вред другому лицу. Но Море следует не просто услышать нашу часть рассказа. Она должна представлять себе историю в целом. Поедемте в Мирмаунт.
Я проводила Прегера и Кэролла в кабинет Коннора Шеридана, а Энни пошла доложить ему о нашем приходе. Она, как мне показалось, была возбуждена и нервно теребила передник.
Коннор не заставил себя ждать.
— Вот мы все и в сборе, — начал он, как обычно, спокойно и насмешливо. — Мистер Прегер! Давно вы не оказывали честь посетить Мирмаунт. Мора… Брендан… Что привело вас всех сюда в столь ранний час?
— Мора была у меня сегодня, Коннор, — заговорил Брендан.
— Я так и понял. И ее ранний уход встревожил весь дом.
— Ну, хватит! Замолчи и послушай. Она рассказала, что здесь произошло этой ночью.
— Этой ночью? Да, у нас была тревога, но все обошлось. Я решил выругать Лео Даурти и его парней за то, что они плохо поработали, когда устанавливали газовый нагреватель… Мне следовало самому проверить их работу, но я ведь никогда не захожу в ванную, и потом, в этом доме все держится кое-как…
Впервые заговорил Прегер, и его веские слова рассеяли легкость и уверенность, которая исходила от Коннора.
— Мора не считает ночное происшествие несчастным случаем, Коннор.
— Вот как? — Он поднял брови. — Тогда чем же она его считает?
— Она думает… — начал Брендан, но я перебила его.
— Я сама скажу об этом, раз уж возникла в том необходимость. Я думаю, что это вы сами разъединили трубы, закрыли двери и положили коврик таким образом, чтобы до меня не дошел запах газа. Это предназначалось для леди Мод, не так ли? Вы надеялись, что из-за утечки газа с ней случится новый приступ. Миссис О'Ши не заметила коврика в спешке, а вы подняли его, когда я пришла. Но я совершенно уверена, что повесила его на ванну.
— Несомненно. Я сам взял его оттуда.
— Зачем же?
— А как иначе я бы открыл окно? Эту раму никто не поднимал уже лет десять, и мне пришлось стучать по ней кулаками. Коврик я просто подкладывал как смягчающую подушку. Если я потом уронил его, вызвав ваши подозрения…
Я чувствовала на себе вопросительные взгляды Прегера и Брендана и начала уже сомневаться в правильности своих оценок.
— Неужели, — продолжал Коннор, — вы действительно думаете, что я способен на такую грубую работу? Если бы это мне понадобилось, я придумал бы что-нибудь потоньше. Леди Мод и без того достаточно стара, а я уже давно жду своего часа и могу подождать еще немного.
— Но вы, кажется, забыли, что сами говорили мне о завещании и о том, что в понедельник приезжает юрист. Теперь все ваши труды могут пойти насмарку. Положение для вас изменилось, и вы могли решиться ускорить события.
— Не забыл. Но пусть ваша память послужит вам получше. Я еще говорил, что солжет каждый, кто скажет, что никогда в жизни не желал никому смерти. Но желание — одно, а дело — другое. Между этими вещами — большая дистанция. Я еще не преодолел ее.
— Но разве не было случая за последнее время, когда вам пришлось поторопиться? — спросил Брендан. — И желание у вас было. И вам оставалось лишь подловить момент, чтобы оно исполнилось. Никто другой не мог сделать это — Лотти сделала это сама.
Только теперь Коннор начал беспокоиться, он даже изменился в лице.
— Ради бога, не впутывайте сюда Лотти! — воскликнул он. — Ее больше нет на свете, и все кончено.
— Так мы прежде и думали, все трое, — сказал Брендан. — Мы хотели тогда, кажется, оберегать покой леди Мод и Прегера, хотя мы покоя уже не знали. Не надо было рассказывать то, что не следовало знать никому. Так мы думали тогда.
— А я и теперь так думаю, — объявил Коннор. — Что изменилось?
— Многое изменилось. Появилась Мора, и теперь все, что происходит в этом доме, касается ее так же, как и нас.
— Черт побери, при чем тут события нынешней ночи? Вы все несете какую-то ерунду!
— Мы говорим о том, о чем пора теперь сказать. Мора завтра может отсюда уехать, но она может и остаться.
— Нет!
Однако на мой протест никто не обратил внимания.
— Она имеет право, — продолжал Брендан, — как уехать, так и остаться, но при этом ей следует знать все, что знать необходимо.
— Мора здесь ни при чем, — возразил Коннор.
— По-вашему, — сказал Прегер, — я могу допустить, чтобы Мора могла войти в этот дом, ничего не зная? Позовите эту женщину… Энни.
Коннор заявил, что они могут рассказать, что считают нужным, но Энни звать ни к чему, пусть хотя бы не будет ни слез, ни жалоб. Но Прегер настоял на своем.