Кариса была опытной травницей и лекаркой. В небольшом пристрое за домом она хранила пучки разномастных сборов и рассказывала мне, что, когда ее не станет, я легко здесь все найду, потому что «здесь от горячки, а вот этот угол забит травами от простуды или кашля».
Я привыкла к тому, что ее поведение менялось как погода весной. То она адекватная и мудрая, то несет такую чушь, что и подумать страшно, что в этом есть смысл. Но после случая, когда она предсказала мне приезд барона, я внимательно слушала даже самый бредовый ее бред.
— Темно скоро будет, а ты одна, госпожа. В тебе хоть и есть вторая умная, пожившая, но все же, пора домой, - вдруг сказала мне она в один из таких вечеров, когда и правда, пора было идти домой.
— Во мне? – переспросила я, словно пытаясь переубедить ее в сказанном, делано улыбнувшись и удивившись.
— А в ком же? Наша госпожа теперь новый человек.
— Кариса, мне не о себе надо знать, а о брате. Об Истане, - стараясь сменить неугодную для меня тему, спросила я.
— Судьба твоя теперь в его руках, госпожа. Он уже в пути, - снова размыто сказала Кариса и пошла меня провожать до ручья.
Она стояла там до тех пор, пока я не перешла лес. Ее все еще яркий, хоть и выцветший порядочно, передник мелькал, когда я оборачивалась.
— Да, радоваться, видимо, нечему, - сказала я сама себе. – Значит, моя судьба в его руках? Король мог дать ему права? Или король одобрил пожелание брата на брак с бароном?
Мне хотелось кричать от своей слабости и невозможности что-то поменять. И в этот момент я поняла, что это тело начинает овладевать мною. Его привычки, страхи и слабости становятся мне не чужими. Или же все-таки все как прежде, и просто у меня не было похожих ситуаций в жизни?
***
Все домашние дела и поле не давали много времени, чтобы думать о брате. Но вторая неделя его отсутствия заставляла выстроить в голове такие варианты дальнейших событий, что вечерами, когда я оставалась одна, голова начинала болеть.
Помогла мне тогда Кариса. Рано утром она принесла в замок травы и заглянула ко мне. В этот день не нужно было поливать, а тесто мы ставили на ночь, и я перенесла все свои дела с зерном на вечер.
— Вот, госпожа, это трава, которую тебе надо пить с утра. Самый первый глоток сделаешь до завтрака, и забот будет меньше, - протянув мне мешочек, сказала старуха.
— Спасибо, Кариса. Не думаю, что она мне поможет. Все переживания у меня в голове, - ответила я, но приняла ее дар.
— Она и от них тоже помогает. Знаю, не спишь. А ты на себя взвалила немало, так что, не отказывайся. Я расскажу Лидии как ее заварить.
— Кариса, лучше расскажи мне, что ты имела в виду, когда говорила, что моя судьба в руках брата? Он заставит меня выйти замуж? Добьется королевского приказа? – я заставила ее присесть и села напротив, дав понять, что без ответа не отпущу.
— Брата? Я не сказала, что брата, госпожа, - удивленно ответила Кариса.
— Как же? Когда я приходила к тебе несколько дней назад… Ты сказала именно это. Что судьба вся в его руках, и что он уже возвращается.
— Не в его руках, госпожа, а в руках того, кто с ним едет. Хотя, ты и сама это все поймешь. Я же не знаю имен, не знаю, как это представит граф. Только знаю, что в той карете и приедет тот, от кого все зависеть будет.
— Значит… не брат? – я силилась вспомнить сказанное ею слово в слово, но сейчас, когда она меня переубедила, я не была уверена в том, что помнила их точно.
— Точно не он. Да и не враг он вам, а так, молод еще, глуп… простите, госпожа, что так о графе, - она опустила глаза.
— Да знаю, что молод и глуп. Оттого и не злюсь на него. Значит, едет к нам новый враг?
— Да чего же вы слова мои переворачиваете? Не враг, не друг, а тот, от кого судьба зависит, - почти по слогам повторила Кариса.
— А хорошее он принесет или нет? – не унималась я.
— Вы сами распорядитесь, что это будет. Хорошее, или плохое, мне оно не ведомо, - Кариса встала и пошла из зала в кухню.
— Спасибо, дорогая, теперь мне и вовсе не заснуть будет. Раньше хоть о брате думала, не спала, а теперь и вовсе – человек от короля. Его, поди, как парнишку, к ногтю не прижмешь, не перевоспитаешь. Вот и придется под чью-то дудку плясать. А там и срок выйдет, когда Истан полноправно станет хозяином, - шепотом, но зло, пробубнила я себе под нос.
— Госпожа, я вам чай принесла, горячий, - Лидия поставила на стол кружку и ушла обратно в кухню.
Я автоматически отхлебывала из кружки, смотрела во двор через открытую дверь и искала еще хоть какие-то плюсы в этом моем попаданстве, кроме молодости. Выходило так, что плюсов-то больше и не было. Даже больше того, было достаточно минусов. И самый главный – невозможность все обставить так, чтобы все зависело от меня.
Мне повезло в прошлой моей жизни и с родителями, и с мужем, и с дочерью. Никто не мешал делать так, как я хотела. Даже на работе я была на хорошем счету – все шло по моему плану. А здесь ситуация оказалась прямо противоположной. Мне приходится подстраиваться, перевоспитывать кого-то, выдумывать и врать. Раньше для достижения своих целей мне врать не приходилось.
Через несколько минут я поняла, что в голове более-менее прояснилось. Ноющая боль в висках отступила, от нее остался лишь тоненький след, который тоже по чуть начал заглушаться. Почувствовав облегчение, я сидела на стуле с высокой спинкой и боялась двинуться, чтобы эта боль, мучившая меня несколько дней, не вернулась.
— Легче стало, госпожа? – голос Карисы за спиной не напугал меня, а звучал сейчас как песня. Эта женщина своим присутствием творила чудеса.
— Да, Кариса. Как ты узнала? – я обернулась и удивленно посмотрела на нее.
— Это все травки. Лидия заварила их вам, - заговорщицки сощурившись, почти пропела она.
— Теперь я согласна их пить, - подтвердила я. Не хотелось думать, что это какие-то вредные вещества. Я решила, что буду называть их «Валерианочкой».
Я проводила ее до леса, и всю дорогу мы молчали. Я думала лишь об одном – сейчас я нахожусь на месте моей Лизоньки, а эта женщина – мой Ангел-Хранитель, на моем. Мне вдруг стало все понятно… Нужно позволить людям заботиться о себе, потому что не всегда у людей есть возможность быть сильными и самостоятельными. Слабость некоторых – любовь. Лизонька очень любит свою семью, забывая о себе. А я сейчас начинаю идти ее дорогой: начинаю любить этих мальчишек, прощаю им все, что они делают. Эта стариковская черта стала мне присуща лишь с Лизой.
Через два дня поздно вечером крик мальчишек, который здесь работал как звонок, заставил меня выйти на улицу.
— Карета, госпожа, там карета, скоро будет здесь, - перебивая друг друга кричали запыхавшиеся мальчишки. Видимо они бежали наперегонки, чтобы первыми принести новость в замок, который живет своей тихой жизнью.
— Королевская? – пытаясь успокоить бьющееся сердце, спросила я.
— Нет. Карета без герба, да и охраны нет, - ответили мне дети и убежали за ворота. Им важно было встретить прибывающий транспорт метров за пятьдесят и бежать рядом, поднимая еще большую пыль.
— Госпожа, вам нужно одеться, - заканючила Лидия по привычке. – Хоть там и ваш брат, но с ним может быть сопровождающий.
— С ним должен быть Бирк. И я рада его возвращению, пожалуй, больше, чем приезду брата, - буркнула я.
— Госпожа, - снова заныла девушка.
— Я одета, Лидия, - осмотревшись, ответила я и поняла, что она права: после очередного полива подол юбки весь в разводах, пыль, которую Лидии придется выполаскивать в реке ровным слоем лежит на платье, да и голова, которую я планировала помыть перед сном выглядит не самым лучшим образом. – Да и поздно уже, - добавила я, увидев, наконец, за открытыми воротами движущийся в нашу сторону столб пыли.
Я уже и не знала, что лучше: пыль или грязь, которая развезется по всему двору и дорогам после дождя, которого все очень ждали.
Глава 15
Дорогие читатели, да, я помню, что сегодня и завтра выкладки быть не должно, но сейчас я добавляю часть за среду, а вечером выйдет часть за четверг. Ближайшие четыре дня я попробую отметить свой день рождения, а потом мы продолжим. (Ну, отмечать я буду не все 4 дня, это я конечно загнула.)))) А вторая причина - нельзя было оставлять вас на выходных с этим чувством ожидания - кто же там явился - запылился. Так что, не знаю, рады ли вы тому, что три следующих дня прод не будет)) но сегодня будет много.
Да, карета была попроще, чем та, в которой Истана увезли, но все равно, мне этот транспорт казался сказочным. Словно я попала в засмотренную до точного повторения диалогов, “Золушку”. Да и возницей теперь был Бирк. Я думала об одном – как наш гость вернется обратно? А еще я переживала, чтобы мне не пришлось ехать куда-то в ней. У меня, понимаешь ли, тут капуста, морковь…
— Госпожа, - спрыгнув, сразу, как карета подкатила к двери дома, поклонился Бирк. Я пыталась прочитать в его глазах хоть какую-то информацию. Интересно было знать: что нас теперь ждет. Но он совершенно точно дал понять, что и сам ничего не знает.
Бирк открыл дверь кареты. Сначала из нее вышел уставший Истан… а за ним следом молодой мужчина. Был еще один, но скорее всего, слуга этого молодого мужчины, потому что тут же принялся отвязывать громоздкий багаж в виде пары сундуков, закрепленных за каретой.
— Графиня, - незнакомец красиво наклонил голову и, быстро её подняв, посмотрел прямо в мои глаза. Сказать, что он отличался от местных – не сказать ничего…
На меня смотрели глаза цвета коньяка. В отблесках заходящего солнца они казались золотистыми. Смуглая кожа, темные волосы, собранные сзади, были волнистыми. Высокий, статный. Лет двадцать пять на вид. Рядом с ним Истан казался еще моложе.
— Добро пожаловать… - я не знала, как обратиться к гостю, и он, растерявшись, моментально понял, что совершил непозволительную оплошность. А может, братец, который сейчас с отвращением смотрел на мой грязный подол и растрепанные волосы, должен был представить нас.