Люсию как ветром сдуло, а я, посидев еще несколько минут, так и не найдя в себе ни капли расстройства от ее слов, порадовалась за Алисию внутри себя – растет девочка, учится справляться с переживаниями и обидами.
Мария, похоже, пуще меня ждала отъезда своей маман, которая до последнего обнимала ее, будто провожала на войну, но по взглядам на Вариса я поняла, что мама подруги тоже та еще многодовщица. Ведь Варис – не такой уж и плохой вариант для ее дочери, которая отчаянно отвергает браки без любви, не особо стремится ко двору, да и, по сути, не особо привлекает кавалеров.
Мы сидели с Марией в последнем, не разобранном еще шатре и молча смотрели на удаляющийся караван. Каждый думал о своем, теплый ветерок обдувал лицо, холодный чай в кружках был особенно вкусен в этой тишине.
— Здесь точно есть какая-то тайна, Алисия, и мы должны ее разгадать, - вдруг сказала Мария, и я закатила глаза.
— Где, Мария? – спросила я, раздосадованная тем, что тишина закончилась.
— В отъезде герцога, дорогая. Это очень странно.
— Знаешь, еще страннее то, что я не помню себя до моей болезни, не помню, что у меня были к нему чувства. А еще страннее всего то, что он не обращал на это внимания. Хорошо, допустим, ты и братья знают, что со мной случилось, а он? И почему мне это подалось братьями вот так?
— Как? – не поняв, о чем я, переспросила Мария.
— Ну, мне представили герцога так, словно я его до этого не видела, да и сам герцог долго не говорил, зачем он здесь, отмахиваясь тем, что приехал по приказу Его Величества, чтобы проверить здешние границы. Он выезжал с Истаном на эти самые границы всего два или три раза, - решилась я, наконец, высказать вслух то, что беспокоило меня с момента, когда я узнала, что вижу его не впервые.
— Об этом лучше не думать, Алисия. Я сегодня напишу письмо дочери одного из герцогов. Помнишь Верити? – она смотрела на меня так, будто хотела взглядом передать всю информацию и вернуть мне память.
— Нет, Мария. Ничего я не помню. И если это узнают все, меня сочтут умалишенной.
— Ты слишком много всего делаешь для умалишенной. Варис рассказал мне, что все это придумала ты сама, - прошептала Мария, хотя рядом никого не было.
— Ну, коли так, я хочу, чтобы ты рассказала обо мне все. С самого начала, от времени, когда ты меня помнишь. Обо мне и о моей семье.
Рассказ Марии был долгим, но часто уходил в ненужное русло, где она тщательно описывала быт и наши игры, баловство и умение избежать наказания от родителей за шалости. Но она сказала и важное: Алисия всегда была «себе на уме» и ее перепады настроения были известны. Имя Алисии Бельвуар в этом королевстве твердо ассоциировалось с сумасшедшинкой. Родители этого в ней просто не замечали. Позволяли многое, как единственной дочери, не принуждали к общепринятым нормам.
Вариса опекали чрезмерно, и его это раздражало. А вот Грегори, как я и посчитала с самого первого дня, родительской любви и заботы доставалось мало. Он не только внешне отличался от родных, но и поведению его придавалось большое значение: «не горбись», «говори спокойно и уверенно». Его дрессировали так, словно он должен был быть наследником всего графства, а не Истан.
— Твои родители так сильно любили друг друга, что им завидовали все вокруг, Алисия. Нехорошие слухи родились именно из-за зависти, да еще и этот срочный вызов в поместье…
— Мария, ты говоришь с человеком, который не понимает намеками. Давай подробнее, - попросила я.
— Никто не знал, что твоя мама ждет ребенка, когда король призвал графа ко двору, а потом матушке пришлось переехать в поместье. Я тогда радовалась, надеялась, что вы будете жить недалеко от нас, и мы будем видеться чаще, но вас так и не привезли. Оставили в замке. И когда Грегори родился, они вернулись в замок.
— Нам было, выходит, года по четыре. Ты это помнишь? – с удивлением переспросила я.
— Чуть больше четырех, когда мы с матушкой приехали поздравить твою матушку с рождением Грегори. Я вот это запомнила хорошо, Алисия. Тогда закончилась война, мой отец вернулся, и мы зажили как прежде. Мои братья старше меня, и мне не с кем было играть. Когда ты приехала на бал спустя пять лет я вспомнила тебя, и с тех пор мы вели переписку, встречались на приемах, часто были друг у друга в гостях. Но Грегори редко приезжал с вами, вот тогда и начали говорить, что твоя семья скрывает что-то ото всех. Ну а потом… все увидели, что он просто не похож на вас, - закончила Мария и выдохнула.
— Такое бывает, Мария. Он может походить на бабушку или вовсе прадеда, - ответила я спокойно.
— Я никогда не сомневалась в твоей матушке, Алисия, поэтому, можешь даже ничего и не говорить, - Мария положила свою ладонь на мою и добавила: - А теперь, нужно подкрепиться, потому что за общим столом я наслаждалась не едой, а кислым лицом Люсии.
Глава 23
Тайны, как говорится, тайнами, а обед по расписанию, решила я и, не обращая внимания на новую подругу, удивленную моими походами на поля, отправилась на долгожданную проверку.
Капуста наша начала завиваться, а это значило, что мы смогли сохранить посадки даже в засуху. Ставить все карты на урожай, даже если брать не этот, которого хватит лишь нам и деревне, а следующий, не стоило, потому что мы начали серьезное для этого мира дело – механизацию труда.
Мои полольники, благодаря которым можно было не гнуть спину над морковью, уже полюбились женщинам и детям. Работа теперь была не такой тяжелой. Морковка уже выпустила настоящую ботву, и я вспомнила, как бабушка срезала ее летом, чтобы накормить кроликов. При этом морковь, на удивление, росла только лучше, крупнее.
— Значит, вот как ты проводишь время на вашем «Краю земель», - Мария нашла меня и здесь. Скорее всего, Варис культурно намекнул, что ее присутствие мешает работе, вот девушка и отправилась искать собеседницу.
— Капуста здесь – еда крестьян, но мы, как ты видишь, оказались в сложной ситуации. Думаю, она будет составлять наш основной рацион зимой, - ответила я, тяжело вздохнув.
— Почему вы не обратитесь к Его Величеству за помощью?
— Потому что мне пока это не нужно. Нам хватает еды, а теперь появилось дело, которое будет нас кормить и дальше, Мария.
— Истан сказал, что герцог вернется осенью, чтобы сопроводить тебя на бал, - заговорщицким тоном продолжила Мария, надеясь, что я заинтересуюсь этой темой и отправлюсь с ней в замок болтать за несколькими кружками чая или вышивать во дворе.
— Ну, значит, тебе он доверяет больше, - стараясь не выказать заинтересованности в женихе, ответила я. – Думаю, ты могла бы помочь мне, если бы переоделась в платье попроще. Варис после обеда присоединится к нам – они начнут пробовать на земле наш новый плуг. Он хоть и пригодится только весной, мой брат хочет к этому времени довести его до идеала и начать делать такие на продажу, - понимая, что для Марии это прекрасный шанс встретиться с братом, добавила я.
— Конечно, дорогая, только, мне и в этом платье удобно, - заявила она, стараясь понять – что я делаю.
Я же в это время собирала в тряпку, привязанную вместо передника, гусениц. Химикатов здесь нет, а зола отпугнула лишь часть бабочек. Их потомство можно было увидеть то тут, то там. Деревенские быстро поняли, что эти самые гусеницы – лакомство для кур, да и подросшие за лето цыплята становятся на ноги быстрее, закусывая этим «даром» природы. Теперь по утрам на поле было полно желающих пособирать их.
Я же выходила сюда, чтобы обдумать следующие наши действия. На земле идеи приходили быстрее. Я видела фронт работ, выбирала земли на следующий год. Благо, хорошо перегнившего навоза у нас было вдоволь, а ряды с широким проездом дают хороший урожай и легкую обработку.
Думая в большей мере о технике, сбрасывать капусту со счетов я не собиралась. Местные совсем не знали о то, что ее можно квасить, и хранили в кочанах до середины зимы. Она считалась скоропортящимся продуктом для работяг, а я хотела «вывести ее в свет». Во-первых надо было понять насколько здесь теплая весна, чтобы сеять ее раньше и получать овощ хотя бы в середине лета. Мы могли бы делать два сева. Во-вторых, та самая граница, на которой нам положено отвечать за хорошую дорогу для проезжающих, может стать отличным доходным местом, если развернуть там что-то на вроде гостиницы, и не только…
— Мария, как ты думаешь, дорога через наши земли… захотели бы люди ездить по ней, если там будет большой постоялый двор, хорошая дорога, базар? – спросила я Марию только для того, чтобы узнать, знает ли она вообще местную географию.
— Дорога через земли графа Вельмунта хороша, Алисия, но, если на вашей дороге будет что-то еще… - улыбнувшись, посмотрела на меня Мария.
— Например, что? – переспросила я, понимая, что Мария сказала не все.
— Например, как ты сказала, небольшая деревня, которая будет обслуживать двор на границе…
— Да, про деревню я не подумала, - закусила я губу, и глаза сузились сами собой. Скорее, это была привычка Алисии, а не моя. Вот оно как! Тело, значит, все же имеет свою память!
— Истан, дорогая! – вдруг вскрикнула Мария, да так, что я обернулась, поняв, что она увидела его, но на дороге к полям и на берегу брата не было. Скорее всего, он спал после завтрака, как всегда. Чтобы к обеду, вынося нам мозг, иметь прекрасное настроение.
— Что Истан? – начав злиться на странное поведение Марии, переспросила я.
Мы дошли до очередной девчушки, собирающей гусениц, я передала той свой передник, в котором уже суетливо барахталась пара горстей деликатесов для кур, и, выйдя с грядок, направились к берегу, куда меня тащила Мария.
— Ты видела сына графа? Алиан. Он старший брат Люсии. Он один из самых завидных женихов до самой столицы, - заговорщицки, будто нас могли подслушать, зашептала подруга.
— Ну, да, согласна. Красивый, заносчивый не меньше, чем сестра, тип.
— Так вот… Знаешь, кто его ненавидит больше всего? – Мария с видом знатока смотрела на меня.