Глава 26
Чтобы заняться капустой со всей отдачей, я решила навестить Истана. Почти два месяца от него не было ни привета, ни ответа. Либо парень так увлекся, что стало не до нас, либо сейчас в нашей новой деревне всем занимается Бирк.
Мария, которая решила ехать со мной, начала было собирать все необходимое в дорогу, а за день до отъезда, когда я сообщила что пробуду там не меньше трех дней, сказалась больной: и кашель у нее открылся весьма кстати, и головные боли. В общем, подруга не собиралась расставаться с моим братом так надолго.
Бочки для капусты были готовы. Кроме них, если все же не войдет все, в хозяйстве есть бессчетное множество деревянных ведер. А еще хотела оставить сколько-то кочанов свежими, чтобы и осенью можно было полакомиться салатом или теми же голубцами.
Поездка на телеге доставляла не много радости, да и кутаться приходилось уже серьезно. Вся зимняя одежда местных женщин – шерстяной плащ с меховой подбивкой и огромным капюшоном. Ноги мне, естественно, завернули мягким меховым ковром, природа которого была мне непонятна. Или же он когда-то служил и правда ковром, или это такая дорожная утварь, используемая сейчас по назначению.
Я боялась даже думать о том, как сейчас дела у Истана, и продолжает ли огонь в его глазах гореть с той же силой, как когда он решил сам заняться нашим пограничьем.
К месту мы подъехали уже в полной темноте. Бирк встретил меня сам. Домишко, который раньше был будкой для человека, взимающего плату за проезд и убирающего упавшие на дорогу деревья, стал выглядеть иначе. Его обшили досками, ставни закрыли, но дым из трубы радовал меня как никогда. Хотелось в тепло.
— Зря не предупредили, госпожа, - начал Бирк, подавая мне руку и помогая выбраться из телеги. – Встретили бы по дороге, освободили дом.
— Отправлять глашатая сейчас не время, Бирк. Каждый человек на счету, ты знаешь, да и ночевать я могу за тряпичной перегородкой, - ответила я и направилась за ним к домику. – Истан здесь?
— Нет, госпожа, - как-то грустно ответил мой первый помощник, и у меня «опустилось» сердце.
— Значит, все же, не осилил того, за что взялся? Я очень надеялась, что он заинтересуется, загорится этим делом, Бирк. Я обещала привезти домой хорошие вести о брате, - почти перебила я Бирка и выдохнула.
— Отчего это не «не осилил»? – удивленно переспросил он меня. – На дороге он. Там с ним человек сорок-пятьдесят. Вырубают новые проезды, где старые уже бесполезно каждую весну засыпать. Ребята, что приходят за мясом и рыбой говорят, что с топором выходит самым первым, а за стол садится последним. Я тоже было не поверил такому, но потом сам туда повез веревку и увидел своими глазами. Его сейчас от работников даже и не отличишь с первого взгляда, госпожа, - ухмыльнувшись, ответил Бирк.
— А-а… - удивленно протянула я, и Бирк засмеялся.
— Вот и я так же стоял, выпучив глаза, увидев его с топором. А самое главное, госпожа… он ведь сам предложил перенести часть дороги, очистить новый пролесок, когда полностью проверил ее. Потом даже нарисовал, отметил столбы, заставил поставить их, чтобы легче было потом объяснить на каком отрезке что-то чинить надо. Я когда от него это услышал, подумал даже, что не Истан передо мной, а Варис. Те же слова, тот же ладный язык и идеи.
— Вот уж неожиданность, так неожиданность, - все еще пребывая в изумлении, ответила я.
В домике набилось человек десять. Судя по всему, это были старшие всех рабочих бригад, что пришли. Часть работали за то, чтобы поставить тут свой домик, а часть за деньги. К слову, все вырученные нами деньги и те, что получили с налогов, шли именно сюда. Возможно, я зря сделала такую большую ставку, но невозможно было пропустить возможность и думать только о наших изобретениях. Это место будет приносить доход постоянно, коли за ним смотреть.
Мужчины собрались было выйти уже, освободив домик, но я попросила их остаться. Расспросила о том, что они думают о нашей новой деревне, о том, какие у них на нее планы. Выслушала и все «фи», касаемые плохой дороги в непогоду, но решила оставить наш главный козырь нераскрытым. Наша дорога будет почти всегда в хорошем состоянии.
Весной, когда земля уже полностью растает, мы займемся тем, что с обеих сторон нашего пути пройдем плугом и отвалим землю к лесу. Так, тающий снег, или вода после сильного ливня не будет задерживаться на ней. Это, конечно, не асфальт, но глина – хорошая штука, когда дело касается отливов. Если пропахать до нее, то вода будет скатываться, не размывая край.
Деревья и кусты, высаженные на участках, где дорога проходит через поля, будут удерживать снег на поле, и дорогу не будет задувать выше шеи. Это все я рассказала людям, но видела, что они продолжают смотреть на мои планы не просто скептически, а даже несколько с неодобрением, мол, пустая работа, но кто музыку заказывает, тот за нее и платит.
Встреча с братом произвела на меня просто неизгладимое впечатление: в какой-то непонятной куртке, похожей на гамбезон, в которых здесь ходили деревенские, с завязанной на голове своей бывшей рубашкой, в сапогах и заправленных в голенище грязных штанах, Истан рубил молодые деревца с такой силой, будто объявил им войну.
— Надо рубить под корень, чтобы он остался и держал землю потом, - уведомил он меня в первую очередь, как только увидел.
— Я тоже тебя рада видеть, но не ожидала, что ты… сам…
— Алисия, ты думала, я белоручка, который может что-то только для своего блага? – больше для бравады, нежели он и правда так думал, ответил брат.
— Я никогда не думала о тебе плохо. Я прекрасно знаю, что каждый человек возьмет в руки топор, если он увидит в этом необходимость.
— Хорошо сказано. Мое время, судя по всему, пришло, - ответил Истан и положил топор на землю. – Идем, я покажу тебе какая дорога сейчас, а потом ты увидишь то, что сделаем мы. Здесь будет не стыдно провезти и Его Величество. А если он попадет в плохое для дорог время, то искренне удивится.
— Идем, - довольно ответила я и пошла за братом, приподнимая низ довольно длинного, явно созданного не для подобных променадов по стройкам, плаща.
Весь день мы с Истаном провели вместе. Шалаш на дороге передвигался прямо перед сном. Спали в нем вповалку все вместе. Наскоро собранная печь постоянно топилась, и для этого был дежурный. Эти условия и Истан в них… У меня никак не складывалась в голове подобная картинка. Неужели ощущение борьбы с человеком, которому ты завидовал, и которого хочешь перещеголять – такая движущая сила?
Я вернулась в домик к Бирку поздно ночью, прямо к ужину. Люди, которые днем строили гостиницу, а вечером домики для того, чтобы перезимовать, ели вместе. Два костра, над которыми ароматным облаком поднимался пар от котлов, мазаная каменная печь, в которой запекали мясо или пекли хлеб сами мужчины, длинные столы под легким навесом. Холода были уже ощутимыми, особенно по ночам, и все надеялись лишь на то, чтобы не пошли дожди.
Бирк обещал, что через пару месяцев гостиница и домишки буду готовы. Пока люди согласились жить коллективно в небольших бараках и рассудили, что если здесь придется жить и женщинам, то проще построить женские и мужские дома. Жёны с детьми, у кого они есть, должны были прийти сюда, как только будет готово жилье.
Следующий день я переписывала имена работников, их умения, знания, а также их семью. Именно их жены станут здесь кухарками, горничными, а еще я планировала назначить кого-то из женщин воспитателями и нянями – нужно же будет им куда-то пристроить детей на время работы. Мне предстояло описать все, что я задумала так, чтобы никто не был без работы. В этом и заключалась суть нашей деревни без налога. Определиться – все ли в семье станут работать, или только один обязан будет работать в счет оплаты? Будет ли кто-то держать собственное хозяйство?
Зимой мне нужно было приехать сюда с Марисой. Она поможет наладить работу нашего отеля, да и рада будет увидеть мужа и сыновей.
Для обслуживания дороги людей нужно будет много, особенно зимой. Но это меня не страшило, ведь домашнее хозяйство на зиму замирает, а значит, женщины будут свободны от огородов, а мужчины от посевов и скота. Переносить в деревню производство наших изобретений я не думала. Когда наша новая деревня начнет работать, я буду следить за своими же ошибками, а к следующему лету пойму, нужно ли занимать здесь людей или оставить все, как было и расширять производство там, в замке.
И тут я вспомнила слова Амира… Весной состоится наша свадьба. Что со мной будет после нее? Разрешено ли будет мне остаться здесь, или хотя бы приезжать сюда, чтобы довести начатое до конца? В этот момент я решила, что пора более активно привлекать Марию к моим планам, детально вводить ее в дело, потому что женскую часть плана не осилит ни Истан, ни даже Варис. Я хотела, чтобы наш новый отель соответствовал новым нормам, хотела, чтобы это был не привычный для всех постоялый двор, а нечто новое.
***
Квасили капусту в большой кухне. Мужчины закатывали новые, пахнущие деревом бочки, женщины шинковали, мяли, наполняли эти бочки. В итоге, огромная кухня была заставлена полностью. Оставили проход лишь к печи, чтобы помещение можно было протопить. Вторая кухня, которой теперь заведовал Варис, тоже заполнилась больше, чем на половину, подвинув наших мастеров. Я слезно клялась, что это ненадолго – лишь до того времени, когда процесс квашения закончится и возможно будет выкатить наши соления в холодную кладовку, которая сейчас была занята только подвешенной к потолкам солониной и копчениями.
Почти неделю работа кипела, и вся деревня помогала в сборе урожая. Капуста у нас «получилась», как и морковка. На морковь у меня тоже были планы: крупную мы складывали в хранилище, мелкую шинковали в капусту, а что осталось я решила пустить на морковный чай.
Этот чаёк я всегда связывала со своей бабушкой. Вечерами, после работы в огороде или похода за грибами осенью, бабуля заваривала морковный чай, добавляла в чашки горячего, только вынутого из печи топленого молока. Этот аромат раскрывался в жарко натопленном доме, и дарил мне ощущение покоя, радости и счастья. Из чайника пахло терпко и сладко.