— Никто не вернулся, — эхом повторил Гаспар. — Не могли бы вы...
— Я мог бы навести справки у нотариуса, который оформлял сделку, — закивал г-н Резидор. — Но он вряд ли знает кого-нибудь, кроме человека, продавшего замок, — это был старый генерал, и звали его Тристан Раструб.
— Тристан Раструб, — пробормотал Гаспар.
Он снова повернулся к большому окну и долго смотрел на залитое солнцем озеро.
— Если Элен приедет сюда, — произнес он наконец, — она сама все узнает.
— Обожаю детское воображение! — воскликнул хозяин. — Но надо сразу сообщить обо всем господину Драперу.
— Не сообщайте ему ничего, прошу вас! — испугался Гаспар. — Он против того, чтобы Элен искала свою семью и свой край. Он не хочет отпускать ее от себя ни на минуту.
— Я вполне его понимаю — такая талантливая девочка! Господин Драпер просто не переживет, если она покинет его ради неведомо какой семьи и будет всю жизнь гоняться за грезой.
— Это не греза, — пылко возразил Гаспар.
— Как я люблю детскую непосредственность! — обрадовался г-н Резидор. — Ну и что же вы намерены делать, молодой человек?
— Я хотел бы дать знать Элен. Чтобы она приехала сюда без ведома господина Драпера.
— Баша история меня просто очаровала! — воскликнул г-н Резидор. — Как же вы меня порадовали, молодой человек, я давно не слышал ничего столь захватывающего. Похищение! Ромео и Джульетта!
— Не в этом дело, — сказал Гаспар и покраснел.
— Ладно, ладно, не в этом, но какой, однако,
сюжет!
Гаспар не знал, радоваться ли бесцеремонности хозяина. Может быть, и вправду благодаря ему Элен сумеет отыскать свою семью, как ни противится ее желанию г-н Драпер, коль скоро Эммануэль Резидор рвется участвовать в этой, по его мнению, комедии...
— Я — продюсер, — объяснил г-н Резидор. — Финансирую фильмы. Создаю рекламу будущим звездам. Даю советы режиссерам. Иногда даже сам снимаюсь. Клянусь, я отдал бы целое состояние, лишь бы увидеть вашу Элен, если она хоть вполовину так красива и так талантлива. Молодой человек, надеюсь, вы познакомите меня с этим сокровищем?
Гаспар уже не сомневался в том, что Эммануэль Резидор не в своем уме, но с тех пор, как мальчик покинул Ломенваль, он убедился, что в этом мире правят чудаки и что главное — не перечить людям, с которыми сталкиваешься, ибо они желают тебе добра.
— Нас, видите ли, всегда влечет в мир фантазии, — продолжал Эммануэль Резидор. — Жизнь — не что иное, как кино, я не устаю повторять это всем.
— Нет, — покачал головой Гаспар. — Элен вправе искать свою семью и свой край.
— Посмотрите только на этого юношу — он разглагольствует о правах и обязанностях, — про-
возгласил г-н Резидор, словно обращаясь к невидимой аудитории. — Посмотрите только — он берет на себя смелость утверждать, что жизнь будто бы лучше, чем кино.
Наконец, после многословных и, в сущности, пустых речей, г-н Резидор заявил, что рад будет принять Элен и сделает это с особенным удовольствием, если она приедет без ведома своего опекуна.
— Хотите, я пошлю ей приглашение по всем правилам этикета? — спросил он.
— Я хотел бы сначала сам ей все рассказать, — замотал головой Гаспар. — Я ведь не знаю, что она решит и что вообще может сделать.
— Как вам будет угодно, молодой человек. Подготовьте сами нашу встречу. Не желаете ли взглянуть на мою коллекцию кошачьих усов?
Гаспар согласился. Последовав за хозяином, он смог составить полное представление о размерах и планировке замка. Они шли через комнаты, обставленные роскошной мебелью, но попадались и нежилые, затянутые паутиной и заваленные всевозможным хламом, непонятно как здесь оказавшимся. Странно было видеть собранными в одном месте раковины и обломки скал, стенные часы, цепы для молотьбы и печи, множество печей, странных и более новых, самого разного происхождения — русские, немецкие, фламандские.
— Здесь я черпаю вдохновение для моих фильмов, — объяснял г-н Резидор. — Мне нужны свидетели жизни всех эпох и всех уголков земли.
Они шли дальше по коридорам, украшенным картинами, скульптурами и конскими хвостами. Гаспар увидел головные уборы со всего света и даже щиты с дорожными знаками и указателями. Лестницы выводили их то на сверкающие мрамором площадки, то на совершенно обвалившиеся чердаки.
Наконец в каком-то дальнем уголке замка г-н Резидор распахнул низкую дверцу, за которой оказалась комната, вся обитая шелком. На стенах висели большие и маленькие рамки, и Гаспар смог увидеть кошачьи усы во всем их многообразии, приколотые булавками к подушечкам. Имелись здесь и усы других хищников семейства кошачьих; под рамками можно было прочесть их научные названия, написанные золотыми буквами.
— Смотрите, мой юный друг, смотрите, — повторял Эммануэль Резидор. — Вообразите себе этих котов, этих пантер и ягуаров. Взгляните: вот этот был, должно быть, задумчивым, а этот — очень злым. Длинные усы — признак горделивого нрава, а коротенькие говорят о надменности.
Хозяин продолжал разглагольствовать; лишь спустя час он счел, что с Гаспара довольно. После этого, проследовав через новый лабиринт коридоров и комнат, г-н Резидор вывел гостя на крыльцо замка. Гаспар снова во все глаза уставился на озеро среди леса, березы и пальмы. Огромный, длинный, похожий на гигантское веретено автомобиль бесшумно подкатил к ступенькам крыльца.
— Я распорядился, чтобы вас отвезли домой, почтенный Гаспар Фонтарель, — сказал Эммануэль Резидор. — Разрешите представить вам Синипуза.
Синипуз оказался круглым как шарик человечком в костюме в черную и серую клетку. Он сидел за рулем машины и вышел, чтобы поклониться Гаспару.
— Синипуз — моя правая рука, — объяснил г-н Резидор. — Он не раз выигрывал автомобильные гонки, соревнования по бобслею, привел к победному финишу мою яхту. Этот человек способен один вырубить за полдня целую рощу.
Всякого успел насмотреться Гаспар, но никогда еще он не был так ошеломлен. Да что же это за люди такие, и по каким законам они живут? Г-н Резидор любезно попрощался с Гаспаром и обратился к Синипузу:
— Отвези молодого человека в Ломенваль.
— Но мне не надо в Ломенваль! — запротестовал Гаспар. Мне надо в Бельгию, в деревню под названием Трент.
— Господин Синипуз, — кивнул Эммануэль Резидор, —вы отвезете господина Фонтареля, куда он пожелает, хоть во Владивосток, если ему будет угодно.
Совершенно ошалевший, Гаспар сел в машину, не зная, что и думать. Или Эммануэль Резидор начисто забыл о теме их утреннего разговора, или вообще все смешалось у него в голове — недаром ведь он был артистом. Гаспар вдруг встревожился: ему показалось, что Синипуз поехал не в ту сторону. И действительно, выжимая сто километров в час, он долго петлял по лесным просекам, но наконец каким-то замысловатым путем выехал в долину Мааса, и Гаспар вздохнул с облегчением. Границу пересекли без всяких сложностей: таможенники и Синипуз обменялись на ходу несколькими любезными фразами. В рекордное время автомобиль подкатил к Тренту. Гаспар попросил Синипуза остановиться на краю деревни и побежал к тому месту, где Никлас накануне разбил свой маленький лагерь.
Никлас сидел на бричке, свесив ноги. Жером и Людовик, очевидно, только что вернулись: они наперебой рассказывали о ночной вылазке, одновременно с жадностью поглощая хлеб с маслом. Завидев Гаспара, братья кинулись ему навстречу.
— Откуда ты взялся? Мы хотели дождаться тебя, но вышел слуга, и пришлось уносить ноги. Хорошо еще, нам посчастливилось найти дорогу.
— Ну и дела! — воскликнул Гаспар.
Он рассказал обо всем, что с ним произошло, упомянул и о том, как увидел нацарапанное на ставне имя Женни. Труднее всего ему было объяснить друзьям странное поведение Эммануэля Резидора.
— Теперь я должен известить Элен, — радостно заключил Гаспар.
Никлас сказал просто:
— Мне жаль, что мое предположение подтвердилось. Да, очень жаль. Озеро, березы и пальмы — как описала Элен. Такое и впрямь увидишь нечасто. Но вот замок и его хозяин что-то не внушают доверия.
Весь этот день они посвятили сбору сведений об Эммануэле Резидоре. На бельгийской земле он был личностью популярной. В сущности, никто толком не знал, что это за человек, но все сходились на том, что у него золотое сердце и чистейшая душа. Если в нем была нужда, он готов был отдать последнюю рубаху. По слухам, владелец замка залез в долги, чтобы помочь пострадавшим от наводнения, и будто бы даже едва не потерял на этом все свое состояние. По счастью, его выручила удачно подвернувшаяся сделка. Но ему самому все было нипочем; он знай себе посмеивался, и люди говорили, что у него мозги набекрень.
— Он примет Элен, — повторял Гаспар, — и поможет ей найти семью.
— Не знаю, не знаю, — качал головой Никлас. — Что до меня, я так не думаю.
— Я должен поговорить с Элен, — не отступался Гаспар.
И Никлас скрепя сердце согласился дать мальчику немного денег, чтобы тот мог поехать в Антверпен поездом. Не надо бы этого делать, думал Никлас про себя, но, как всегда, не смог долго противиться желанию сыновей, которые в один голос просили за Гаспара.
И вот Гаспар, несмотря на усталость, вскоре после полудня добрался автобусом до ближайшей железнодорожной станции. В купе он уснул и едва не проспал пересадку. Мальчик приехал в Антверпен, когда уже стемнело; ночь он провел в зале ожидания. И с рассветом отправился на поиски Элен.
Найти дом г-на Драпера не составило труда: Элен подробно его описывала. Гаспар решил спрятаться за углом и ждать, когда девочка выйдет. Он как-нибудь сумеет подать ей знак, а уж она найдет способ поговорить с ним. Не один час простоял он перед домом, но никто так и не вышел. Под вечер Гаспар решился спросить слонявшегося по улице мальчишку, не знает ли тот, где хозяева. Постреленок с гордым видом сообщил ему, что г-н Драпер уехал отдыхать в Темсхен. Больше Гаспар ничего от него не узнал. До Темсхена он добрался на пароходе.