– Туркмэнистааан? Э-кхм… Часа через четыре.
– Что?! Остановите! Остановите прямо сейчас!
У водителя такое удивленное и растерянное лицо, прямо олененок Бэмби, что совершенно непонятно, как на него злиться. Зато кристально ясно, что мы в какой-то жопе, а секундомер до закрытия посольства уже запущен.
Перебежав на другую сторону трассы, мы остановили первую попавшуюся машину и протянули водителю листочек с адресом посольства на фарси. Он посмотрел и сказал «ок». Я уже не доверял этим двум буквам. Поехали.
Доехали мы только до первой стоянки.
Водитель вышел из машины, поговорил с таксистами и вернулся со словами «в Тегеране нет такого адреса». Да что за?!
Я выхватил у него листочек и влетел в самую большую группу таксистов, размахивая адресом и беспрестанно повторяя «Инглиш! Ху спикс инглиш?!». Один нашелся – помимо улыбки и «ок» еще несколько слов. Вот и наш победитель. Заверил, что знает адрес. Только отъехали – начал звонить по всем знакомым. Я различил только слово «Туркменистан». Когда знакомые у водителя закончились, он стал останавливаться рядом с каждой встречной машиной такси и расспрашивать коллег.
Как ни странно, но это принесло плоды. Туркменские флаги! Успели! Радостные подбежали ко входу, потянули дверь… Заперто. «Они не работают в ближайшие три дня», – раздался голос из-за спины.
Собственно, почему нам потребовалось в Иране ломиться в туркменское посольство? Потому что в эту страну так просто не попадешь. Получить туристическую визу можно, лишь купив тур у одной из аккредитованных компаний. Стоит это совершенно ненормальных денег, учитывая, что на выходе вы получаете путешествие со степенью свободы коридора без дверей – сюда ходи, туда не ходи. Закрытость страны плодит в интернете информацию, отдающую легким ароматом бреда, мол, у них там золотая статуя вождя в течение дня поворачивается вслед за солнцем, люди строем ходят и вообще такая себе Северная Корея в среднеазиатских декорациях. Все это привлекает массу желающих поглядеть, что оно там как на самом деле, и окошком для таких любопытствующих является транзитная виза. Ну, как окошком – скорее форточкой. Три дня, чтобы успеть пересечь страну и желательно увидеть хоть что-то, кроме дороги сквозь пустыню.
Знающие люди утверждают, что получить транзитную визу проще тогда, когда ты уже вот рядом с Туркменистаном и тебе нужно в страну с другой стороны от него. Соответственно, наш план заключался в том, чтобы попасть туда, проезжая из Ирана в Узбекистан.
Итак, выходные, которые тут, кстати, четверг и пятница, плюс какой-то там то ли национальный, то ли религиозный праздник, и в следующие три дня посольство нам не светило. Съев мороженое, чтоб не расстраиваться и заодно охладить полыхание, решили – а поехали Исфахан [15] посмотрим!
Помню, когда-то в школе услышал, что волк, мол, санитар леса, потому что убивает старых, слабых и больных животных. Это само по себе вызывает некоторые вопросики касательно специфики работы санитаров. Но речь не о том. Тегеранский автовокзал – это санитар системы общественного транспорта, так как убивает людей, страдающих мигренью, а тех, кто ею не страдает, доводит до нее, ну и далее смотри пункт 1. Перевозчики – частные компании, конкурирующие между собой за пассажиров. Под крышей вокзала ютятся десятки касс-офисов, работники которых напоминают тружеников авиакомпаний – рубашки, пиджаки, что-то вроде погон на плечах.
Давайте представим, что вы перевозчик и ездите по маршруту Тегеран – Исфахан. Как и еще десяток компаний. У вас комфортные автобусы. У других тоже. Вы в пути пассажирам раздаете сок и кексы – конкуренты не отстают, а некоторые уже бросились варить рис. И цена у вас у всех примерно одна и та же. Как же заманить к себе пассажира? Ответ есть – нанять орущего мужика. Вокзал при этом превращается в огромную клетку с попугаями, где между путешествующими снуют зазывалы, весь день-деньской горланящие «ИСФАХАН-ИСФАХАН-ИСФАХА-А-АН» или там «ШИРАЗ-ШИРАЗ-ШИРА-А-АЗ». Причем отлавливать жертв они начинают еще на подходе – стоило нам въехать на территорию на такси, зазывалы потянулись к машине словно зомби, застучали по крыше и завели свое ШИРАЗ-ШИРАЗ.
С покупкой справились быстро – «Исфахан. Сегодня. Ночь. Три человека» – и порадовались, что время отправления помимо местных цифр продублировано арабскими. Автобусы тут двух типов – обычные и VIP. Разница что-то около пятидесяти рублей, так что, как сильные мира сего, мы выбрали на сегодняшнюю ночь Вэри-Импортант-Персон автобус.
Заехали к Алексу забрать вещи и попрощаться. Вся честная компания опять у него, за разговорами засиделись допоздна. Парни заказали доставку еды, и через полчаса курьер привез несколько ланчбоксов с кебабами.
Обменялись контактами, попрощались, как старые приятели. Так странно – и знакомы всего два дня, и гигантский языковой барьер, но при этом мы успели не только пообщаться, но и подружиться. Такси доставило нас на автовокзал, и скоро мы уже устраивались в больших мягких креслах ночного автобуса. Стюард разносил еду – кексы и сок в пакетиках. Мы уезжали из такого неинтересного внешне, но такого невероятного, благодаря новым знакомствам, Тегерана куда-то в новую иранскую ночь.
22 апреляИсфахан
Главный плюс каучсёрфинга это вовсе не экономия денег на жилье, как может показаться поначалу. Это люди, у которых вы останавливаетесь. Каждый запоминается чем-нибудь этаким. Исфаханец Мухаммед решил, что ничто так не взбодрит людей, проведших ночь в автобусе, как подъем на гору. И знаете, действительно взбодрило неплохо.
Город под ногами. Зелени тут еще меньше, чем в Тегеране, желтых и коричневых оттенков еще больше, а белый турист – еще удивительней для местных. По крайней мере, на вершине горы с нами быстренько устроили фотосет все находившиеся там иранцы. Мухаммед тяжело отдувался после подъема – «я уже не так молод». Он выглядел лет на 45 и напоминал Али, с которым мы познакомились в первый день – тоже кучеряв, смугл, с небольшим пузцом. И тоже немного смущенно улыбался, когда нам не удавалось друг друга понять из-за обоюдных проблем с английским. Мухаммед владел двумя домами на окраине города. Один занимал он сам с семьей, а во втором, который почти достроен (осталась только внутренняя отделка), хозяин принимал гостей. В любое время, в любом количестве, похоже, что тут всегда кто-нибудь жил.
В подвальчике по соседству находилось кафе, куда Мухаммед настоятельно рекомендовал сходить, чтобы познакомиться с местной кухней. Последовав его совету, мы открыли для себя волшебный мир кебабов, странного нажористого йогурта, про который сначала думаешь «ну и дрянь», а через минуту: «хочу еще», и какого-то плода любви супа и жаркого в горшочке. А еще холодильника с газировкой, в том числе неотличимой по вкусу от безалкогольного пива. Пока ждали заказ, я вовсю глазел по сторонам. Это было настоящее «кафе в глуши», какое можно найти у нас где-нибудь на окраине уездного города, только под ближневосточным соусом. Вместо пластиковых столов и стульев – топчаны, застеленные повидавшими жизнь коврами. Старенький вентилятор, соревнующийся в жужжании с мухами. Никто, включая меню, не говорит по-английски, но и вариантов еды не так много – просто тычешь наугад в особо живописную строчку и ждешь, попивая холодную газировку.
Самые главные достопримечательности Исфахана компактно расположены по краям площади Имама, выступая над тянущимся по периметру двухэтажным зданием базара. В центре – фонтан, где по случаю жаркой погоды носилась по колено в воде местная детвора, вокруг него газоны, цветы и аккуратно постриженные кусты. На западе – дворец Али-Капу. Напротив – синий купол мечети шейха Лотфоллы, узнать в которой непосредственно мечеть мешает как минимум полное отсутствие минаретов. Дело в том, что она не предназначалась для публичного использования, а исключительно для обслуживания духовных потребностей шахского гарема. Другая мечеть, более монументальная и на этот раз публичная и с минаретами – мечеть Имама, – расположилась на южной стороне площади. Весь комплекс (не считая фонтаны) разменял уже плюс-минус четыре сотни лет и выглядел потрясающе восточно.
Но самое удивительное – базар. Вход размером с крепостные ворота, наверху порядком облупившаяся, но еще различимая роспись – усатые мужики на конях и пешком стенка на стенку сокращают свое поголовье. В тени высоких сводчатых потолков теснились сотни лавочек, и чего там только не было – свернутые в рулоны километры ковров, тонны серебра в стеклянных витринах. Гирляндами свисали стратегические запасы сухофруктов на веревочке. Разноцветные специи, с горкой насыпанные в тазы, наполняли воздух странными коктейлями запахов. Гомон азартной торговли смешивался с ударами молоточков – мастера чеканки увеличивали количество своего товара, не сходя с торгового места. Ручным трудом занимались не только чеканщики. Часто попадались витрины, заставленные кувшинами различных оттенков синего. Это мина́ – медные сосуды, покрытые глазурью. Войдя в лавку, расположенную за этой витриной, с большой вероятностью можно было увидеть девушку, склонившуюся с кисточкой над очередным произведением.
Мы бродили по этому великолепию, не скрывая восторгов. После Тегерана, после Тебриза мы уже несколько разочаровались в иранском колорите, точнее, в полном отсутствии восточной сказки, по крайней мере в визуальном плане. Весь встреченный нами до того Иран более походил на какой-то дикий рынок эпохи 90-х, а исторические строения невероятным образом скрывали свой возраст получше молодящихся кинозвезд – вроде и знаешь, что мечети триста лет, а никак она не выделяется на фоне. Это если днем. По вечерам на них вспыхивает неоновая подсветка кислотных цветов, и было бы непросто отличить культовое сооружение от ночного клуба, существуй вообще в Иране ночные клубы.