Справа, прижав голову к коленям, молилась Настя.
Спереди что-то нервно бормотал водитель – может, молился своим богам, может, проклинал день, когда решил подвозить автостопщиков.
– Пригнитесь, – сказала Настя, – вдруг они будут стрелять.
Но ничего дальнобойнее шокера у них не нашлось. У въезда в город мотоцикл съехал на обочину и остановился. С колотящимся сердцем я смотрел в окно, как его фара становится все меньше.
– Нам нужно в полицию, – обратился я к водителю. Ни о какой ночевке в парке после такого не могло быть и речи. Куда заселяться, непонятно. Полиция выглядела неплохим вариантом – узнаем у них, где можно остановиться.
Полицейские изучали наши паспорта и по очереди приглашали поприсутствовать на досмотре рюкзаков. Никто из них толком не говорил по-английски, и Насте пришлось без слов объяснять, какие таблетки в нашей аптечке для чего нужны. Сержант извлек упаковку тампонов, покрутил ее в руках и поднял вопросительный взгляд. Настя задумалась над подходящей пантомимой. В это время более эрудированный коллега подошел и что-то тихо сказал сержанту, указывая на упаковку. Тот резко смутился и убрал ее обратно в рюкзак.
В это время я ходил по двору, разговаривая по телефону с российским посольством. Узнал много интересного. В частности, что для ночного автостопа мы выбрали самую криминальную провинцию страны – Керман, – через которую идет основной наркотрафик из Пакистана и Афганистана.
Управившись с проверками, полицейские решили заселить нас ночевать и повезли в гостиницу. В целях экономии мы, как правило, проводили ночи в дешевых клоповниках, поэтому при виде большой территории, фонтанов и богато украшенного холла кошельки сжались от ужаса в рюкзаках. Единственная одобренная полицией гостиница определенно была из верхней ценовой категории. Сержант – высокий, коротко стриженный, плечистый, похожий больше на героя фильма про полицейских, чем на настоящего полицейского, – мило побеседовал с девушкой за стойкой рецепции.
– Номер на троих будет стоить 90 долларов, – повернулся он к нам.
У меня в мозгу застучали счеты. Пока что нам удавалось тратить в среднем меньше 30 долларов на человека в сутки, считая еду, ночлег и проезд.
– Для нас это дороговато.
– Хм… Сколько вы готовы заплатить?
Опять перестук счет.
– Может быть 45?
Сержант переговорил с администратором.
– Хорошо, вас заселят за 45. Я приеду завтра утром. Спокойной ночи.
Щелкнул замок, я открыл дверь и включил свет. Тот факт, что в отелях можно торговаться, как на рынке или в такси, вот так здорово сбивая половину цены, стало приятной неожиданностью. Но в целом, глядя на внешний вид гостиницы, я предполагал, что за 45 долларов мы получим клетку, где еле умещаются три кровати.
Вспыхнувшие лампы осветили огромную комнату-гостиную с диванами. Слева от входа находилась кухонька, справа – дверь в спальню с большой кроватью, на которую тут же заявила права нерастерявшаяся Настя. Нам с Вовой достались диваны.
От этого долгого дня нам оставались не только воспоминания, но и арбуз. Уселись за столик в гостиной.
– Ну что ж, – заключил я, вытирая текущий по подбородку сок, – наши методы поиска ночлега, возможно, несколько странные, но по итогу вышло недурно. Шикарный отель вместо капустного поля.
29 апреляГде-то в провинции Керман
– Мы не можем отдать вам паспорта, пока не приедет полиция.
Накануне мы как-то не обратили особого внимания на слова сержанта, что он вернется утром. А теперь не могли покинуть гостиницу, не дождавшись его. Вчерашнее приключение несколько охладило любовь к автостопу, и доехать в Бендер-Аббас мы решили на автобусе. И он уже вот-вот должен отправиться.
– Послушайте, мы опаздываем на автобус.
– Извините, но полицейский просил, чтобы вы дождались.
Прошло двадцать минут, но ситуация не изменилась. Сделав максимально хмурое лицо, я снова обратился к администратору:
– Пожалуйста, отдайте наши документы.
– Но полицейский…
– Пожалуйста. Отдайте. Наши. Документы. Мы уезжаем. Сейчас.
Проворчав что-то на фарси, девушка протянула мне паспорта.
Поймали такси. Впереди рядом с водителем сидел мальчик лет восьми с огромным рюкзаком. Нимало не смущаясь появившимися клиентами, таксист сначала отвез ребенка в школу, а только потом поехал куда сказано. Пока мы катались таким образом по городу, полиция все же доехала до гостиницы и, узнав, что мы отправились на автовокзал, направилась туда же. Там и встретились. Закидывая рюкзаки в багажный отсек автобуса, мы увидели идущего к нам улыбающегося сержанта. Он хотел лично удостовериться, что эти трое идиотов покинут зону его ответственности.
Через несколько часов, сменив два автобуса и один корабль и добравшись до острова Кешм, мы с Настей сидели и волновались. Вова отсутствовал уже довольно долго. У нас почти закончилась местная валюта, и, не найдя работающего банка, мы перешли к опросам местных жителей. Один взялся показать обменник. Чтобы не таскаться по жаре с рюкзаками, мы кинули их в тени. Вова ушел с провожатым, мы с Настей остались сторожить барахло. Прошло уже полчаса, а Вова до сих пор не вернулся. Работающий телефон у нас один на всех, связаться никак нельзя, оставалось только ждать. По прошествии еще пятнадцати минут мы с Настей окончательно уверились, что Вову завели в какую-нибудь подворотню и ограбили. Вчерашнее происшествие здорово подорвало нашу веру в безопасность Ирана.
На самом деле Иран по праву считается одной из самых безопасных для туриста стран на Ближнем Востоке. Преступления против иностранцев тут происходят крайне редко. Случай накануне в этом плане просто выходил из ряда вон – никто из наших знакомых и знакомых знакомых, путешествовавших по Ирану, в том числе и автостопом, не сталкивался ни с чем подобным. Мы расслабились, нарушили простое правило здравого смысла, гласящее «не лови машины в темноте в глуши».
Теперь у нас произошла обратная реакция, поэтому час спустя мы были крайне рады видеть уставшего, но неповрежденного Вову.
– Мы с тем парнем полгорода обошли. – Вова тяжело плюхнулся на рюкзак и закурил. – Сегодня выходной у них. Ни одного работающего банка или обменника.
Иранских денег оставалось в обрез. Настя и Вова предложили встать лагерем где-нибудь на берегу на окраине города. Мне идея не понравилась. По-прежнему чувствуя отсутствие безопасности, я бы предпочел стены потолще, дверь покрепче и по возможности пулеметное гнездо на балконе. Но так как у нас демократия, то победил выбор большинства, и мы побрели сквозь город.
Город Кешм, столица острова Кешм, поразительно отличался от всех виденных нами ранее иранских городов. Вместо узких дорог с вечными пробками широкое многополосное шоссе, по которому раз в пару минут кто-нибудь проезжает. Вместо тысяч маленьких магазинчиков на первых этажах домов – несколько гигантских торговых центров. Кешм – особая экономическая зона, и иранцы приезжают сюда прибарахлиться подешевле.
Город закончился. Потянулась какая-то бесконечная стройка. У воды валялись бетонные блоки, на редких свободных от них площадках стояли машины, орали магнитолы. Обещаниями хорошей ночевки на природе завтра и приукрашиванием неудобств ночевки тут сегодня мне удалось склонить друзей к гостинице.
– Номер на троих будет стоить 1200 туманов, – подсчитала администратор.
Тут я вспомнил, как мы заселились накануне.
– А может быть 800?
– Хорошо, 800.
Обожаю местное ценообразование.
30 апреляОстров Кешм
Автостоп внутри города – довольно дурацкое занятие, ведь большинство машин не собирается его покидать, а ездят по своим делам туда-обратно. Мы с Вовой сошлись во мнении, что надо взять такси до трассы, а там уже ловить попутки.
– Вы, блин, буржуи! – Насте наша идея почему-то не понравилась. – Мы слишком часто ездим на такси. Нам нужно быть экономнее.
– Погоди, Насть, – выступил я в защиту буржуазного образа жизни, – тут очень дешевое такси. Нам сейчас на троих выехать из города будет дешевле, чем в Москве всем вместе проехать на автобусе.
– Да? М-м-м… Ну хорошо, поехали.
Кешм, в смысле город, выглядел как-то даже по-европейски – торговые центры, широкие улицы, газон в качестве разделения встречных потоков машин. Но вскоре на большом черном пикапе с бело-красным рисунком на капоте мы въехали в совершенно другой мир.
В деревне Бендер-Лафт ожила восточная сказка. Песчаные дороги, узкие улицы, одноэтажные дома из глины с соломой, над которыми возвышались башни бадгиров. Протянулись в небо тонкие бело-синие минареты. Пользуясь отливом, прилегли на мелководье рыбацкие корабли, слегка накренившись набок.
Из магазина вышла девушка с пакетом продуктов, что-то крикнула через улицу своей знакомой и отправилась восвояси. Я смотрел ей вслед, забыв о приличиях, помноженных на местную строгость нравов. Не то чтобы она была какой-то красавицей. Я даже не видел ее лица. Но в этом-то и заключалась суть. Я не увидел ее лица, потому что она носила маску. Кешм населяла преимущественно народность бандари – «люди побережья». Перевод возможно не самый точный – слово «бандар» или «бендер» означает «порт» и очень часто встречается в названиях деревень и городов этой области. Сами по себе бандари относятся скорее к арабам, чем к персам, и отличия народностей бросаются в глаза в первую очередь в женской одежде. Например, чадра – в континентальной части страны она, как правило, черная, а на Кешме всегда яркая, часто с цветочным орнаментом. Но главное – это, конечно, маски. Чем дольше мы бродили по улицам, тем больше встречали женщин, скрывающих под ними свои лица. Есть версия, что это отголоски времен португальского завоевания – мол, надев маску, похожую на усы, женщина спасалась от домогательств, потому что издали ее принимали за мужчину.