Позади и правда обнаружились две машины с пробитыми колесами. Но нужной не было.
– Хм… Наверное, они не увидели, что мы заехали на заправку, – рассуждал водитель, разворачиваясь, – и уехали дальше. Ладно. Попробуем нагнать.
Ночь. Степь. Чужая страна. Чужой человек. Неизвестно, где друзья. Непонятно, как найтись, где встретиться.
Настя крутила в руках телефон, попеременно набирая то мой, то Вовин номер. Нет связи. Нет связи. Нет связи. Гудок! И, кажется, кто-то снял трубку!
– Вова! Ты меня слышишь? Ты меня слышишь?! – В голосе звучало отчаяние. Тишина. Настя отняла телефон от уха, посмотрела на экран – пусто. Нет связи.
Водитель бросил на нее косой взгляд, стараясь не отвлекаться от дороги, полез в карман и протянул горсть семечек.
– На тебе семечки. Ешь. Успокаивает. – Помолчали. – Тут недалеко есть священное место, – продолжил он после паузы. – Люди останавливаются повязать ленту. Может быть, они ждут нас там.
«Хоть бы это было так!» – подумала Настя.
Настин водитель вернулся в машину. Вид у него был хмурый. За последние двадцать минут он поговорил со всеми людьми, остановившимися у священного места, но никто из них не видел нужной машины.
– Ну и что мне с тобой делать-то? – повернулся он к Насте.
– Вы меня не бросайте, пожалуйста. Довезите до границы, я очень прошу, только не бросайте меня здесь. Я не знаю, что случилось, но, пожалуйста, мне очень страшно, не бросайте меня.
– Ну… хорошо… – В его голосе уже не осталось ничего, кроме усталости. – Поехали.
Нагонявший нас автомобиль начал активно сигналить дальним светом. Остановившись, получили весточку – все же второй экипаж отстал и просил подождать. Сразу стало как-то спокойнее. Мы съехали на обочину и включили аварийку. Через полчаса вдалеке появилась машина. Подъехав, она включила поворотник и встала за нами. Дождались.
Из остановившейся машины выскочила Настя, подбежала к нам, распахнула дверь.
– Я здесь! Я в порядке! Я жива! Все хорошо!
– А ты что, куда-то пропадала?
К утру решили сделать остановку на сон. Рустам моментально отключился за рулем. Сидящий на переднем сиденье Вова последовал его примеру, а я все никак не мог устроиться на отданной в мое распоряжение свободной от вещей трети заднего сиденья. Когда же, найдя методом проб и ошибок более-менее удобную позу рогалика, я отмахнулся от жужжащего над ухом комара и глянул в окно, то порадовался, что мы ночуем в машине. Тепло двигателя созвало кровососущих насекомых со всего Казахстана – десятки комаров сидели на окне и таращились на меня голодными глазами.
К сожалению, герметичность машины оставляла желать лучшего – через непредусмотренные конструкцией отверстия в фюзеляже проникали то ли самые умные, то ли самые голодные комары, и спасаться от них было негде.
17 маяГде-то в Казахстане
Поднявшееся солнце осветило две машины посреди бескрайней степи. Зевая и зябко поеживаясь, мы бродили вокруг, пытаясь размять закостеневшие спины. Пора было ехать дальше. Пейзаж по-прежнему не радовал разнообразием – плоская, как стол, равнина насколько хватало глаз. Развлекались разговорами.
– Парни, – обратился к нам Рустам, – а у вас жены есть? Нет? Ну и правильно, в принципе, молодые еще. Знаете, как говорится – если у тебя нет жены, значит у кого-то их две, хах! У меня вот три.
– Э-э-э… в смысле одновременно? – удивился Вова.
– Ну да. У нас можно. Ну то есть по закону, конечно, нельзя, но можно по обычаям. Вот у меня три жены в разных городах. – Рустам помолчал, задумавшись, затем продолжил: – Народили мне семь детей. Эх… Денег нет теперь. Посмотри, что ношу! – Он подергал себя за ворот старой куртки. – Не хватает себе на приодеться, все на детей. Ну да ладно, жизнь.
– А жены знают друг про друга?
– Знают, конечно. Они знакомы.
– И не ревнуют?
– Да кто ж их разберет? Может, и ревнуют.
Наши пути разошлись у села Бейнеу. Парни уехали в сторону Актау, а мы остались ловить следующую попутку к узбекистанской границе и обеспокоенно поглядывать на небо – легкая утренняя дымка сменилась тучами, быстро наливающимися чернотой. Повезло, ждать машину пришлось недолго.
– Надеюсь, успеем до дождя. – Водитель тоже посматривал на небо с тревогой. – Тут если начинается дождь, то все останавливается. Видишь, дорога какая. – Он кивнул на шуршащую под колесами грунтовку. – Если дождь пойдет, развезет. Застрять можно.
Шел ливень. Останавливаться было поздно, пережидать негде – он застал нас посреди ничего, на равном расстоянии от границы и любой другой цивилизации. Оставалось только ехать вперед. Дорога стремительно превращалась в месиво. Печальные грузовики, которых мы время от времени обгоняли, уходили в землю уже на пару десятков сантиметров, но продолжали ползти.
Казахстанские пограничники, молодые парни, пропустили нас практически без досмотра. Один поинтересовался у Насти:
– С мужем путешествуешь?
– Да, вон он, прошел только что, – указала она на меня.
– Этот? А чего усатого не выбрала? – Он наклонился к самому Настиному уху. – Усатые куннилингус лучше делают!
Ближайший сослуживец заржал, другой смутился, нырнул в каморку и вернулся из нее с пачкой печенья. Протянул ее Насте:
– Вы извините этого пошляка.
– Знаете, – пунцовая Настя догнала нас с Вовой, – по-моему, это первый случай в моей жизни, когда пограничник смог меня смутить.
На узбекистанской части границы все не в пример строже. Под внимательными взглядами таможенников пришлось полностью перебрать рюкзаки. Рассказать про каждую таблетку из аптечки, что это и от чего. Затем начался просмотр гаджетов – в Узбекистан запрещено провозить порно, и наши телефоны и нетбук проверялись на наличие оного.
И вот мы ступили на землю Узбекистана. Дождь уже закончился, но землю эту развез порядком. Через несколько шагов сандалии стали вдвое больше и тяжелее от налипающей грязи. Солнце клонилось к степи, ничего похожего на автобус не обнаруживалось. Водители грузовиков устраивались на ночь, надеясь, что к утру дорога немного просохнет. Пришло время искать ночлег и нам.
– Спать в палатке отказать! – Вова был непререкаем. – На монгольской границе у нас случай был: ночевали в палатке, ожидая открытия перехода. Утром просыпаемся – рюкзака моего брата нет. Украли ночью из-под тента. Брат остался вообще без вещей – только спальник и одежда, какая на нем была. Ну, я говорю: «Не расстраивайся, что без рюкзака остался – будешь мой таскать». – Вова хрипло рассмеялся. – Он потом еще и штаны единственные подрал, скатившись с горы. Все у меня новые клянчил.
– А ты зажал?
– А что я? Это его жопа их порвала.
– Можно напроситься в фуру, – предложила Настя. – Ну, точнее, в несколько. У них там по две кровати в кабине, а ездят в основном в одиночку, чтоб денег больше заработать.
Мне как-то не улыбалась перспектива напрашиваться в гости, тем более что после двух дней автостопа хотелось уединения, хотя бы в рамках нашей компании. Единственным ближайшим оплотом цивилизации выступало небольшое кафе, туда я и направился.
– Не подскажете, можно у вас переночевать? – задавая этот вопрос, я предполагал расстелить спальники где-нибудь в уголке.
– Да, можно. Там сбоку комната есть, в ней три кровати.
– Ну-у-у… уютно…
Комната, судя по всему, редко видела гостей и по основному профилю служила складом барахла. Кровати из-под него пришлось выкапывать, зато мы обзавелись личным жильем, да еще и по цене около 300 рублей на всех.
Очень хотелось есть, но кухня в кафе уже закрылась. И так бы и пришлось нам заглушать бурчание желудка чаем, но тут жестом фокусника Настя извлекла из рюкзака подаренную ей в извинение пачку печенья. Самого вкусного в мире печенья.
18 маяКазахстанско-узбекистанская граница
Нельзя не любить обменный курс, думал я, попивая утром чай, чашка которого обошлась мне в пять рублей. Настя как главный специалист по общению с людьми отправилась опрашивать дальнобойщиков, не хотят ли они нас подвезти, а мы с Вовой сидели и гоняли чаи, поглядывая на спальный мешок, лежащий у стены.
Вскоре мешок зашевелился, и из него появилась взъерошенная голова.
– Привет, – поздоровалась голова, поймав наши взгляды. – Я Данил.
Данил приехал ночью и сегодня собирался перейти в Казахстан и двинуть дальше в сторону дома. Путешествовал он еще бюджетней нас, передвигался исключительно автостопом, ночевал или в гостях, или на свежем воздухе.
– Слушай, такой вопрос, – начал я. – Читал, что в Узбекистане иностранцу необходимо делать регистрацию либо постоянную, либо временные в гостиницах раз в несколько дней. Ты как делал?
– Да-а-а… – протянул Данил, почесывая затылок. – Я, честно говоря, вообще не делал ничего. Не регистрировался ни разу и в отеле ни разу не останавливался.
– А как же ты сейчас выезжать будешь?
– А черт его знает. Как-нибудь выйду. Все равно у меня денег нет, что они меня, запрут тут, что ли?
Желающих брать стопщиков на границе не нашлось. Сидеть в грязи надоело, чай уже не лез. Попрощались с Данилом, обменялись контактами, чтобы узнать потом, как отнеслись пограничники к отсутствию регистраций и можем ли и мы на них забить. Взвалили на плечи рюкзаки и, побулькивая, отправились в путь. До Ургенча было добрых шестьсот километров по не самым заселенным в мире местам. Не знаю, сколько из них мы успели пройти. Под палящим солнцем казалось, что никак не меньше половины, но есть подозрение, что на самом деле километров пять. Кстати подвернувшаяся «Газель» дорожных рабочих согласилась провезти нас весь оставшийся путь за скромную сумму. Что-то вроде пятисот рублей на всех.