– Черт! Не хватает всего нескольких юаней! – сокрушался я.
Вова исчез и вдруг появился с широкой улыбкой и китайскими деньгами: «Купил в зале ожидания у людей по курсу». Пошла последняя минута до отправления автобуса.
– Настя! Беги хватай автобус и не давай ему уехать! Брось рюкзак, мы дотащим! Главное, автобус задержи!
Побежали в кассу, купили билеты. Потом схватили с Вовой три рюкзака и снова побежали – через весь вокзал на взвешивание. «Хоть бы не перевес, хоть бы не перевес». На дополнительный багаж денег не хватило бы, а снова прибегать к народному обмену слишком долго – этак Насте придется водителя в заложники брать, иначе не успеем. Но перевеса нет. Мы выдохнули, снова схватили рюкзаки и снова побежали – на этот раз на посадку. Успели!
Недолгая поездка, недолгая очередь, щелчок – выездной штамп Китая.
Недолгая поездка, недолгая очередь, щелчок – въездной штамп России. Здравствуй, дом.
Часть 5Россия, Дальний Восток
3 июляВладивосток
Возвращение в Россию вызвало чувство окончания путешествия. Количество китайцев вокруг немного уменьшилось. На улицах выросли такие знакомые панельные многоэтажки. Все-таки удивительно, столько проехав и оказавшись на самом краю континента, видеть ту же самую архитектуру, что и дома. Удивительно и немного огорчительно. Безликие дома даже не пытались вписаться в окружающую красоту. Словно кто-то высыпал горсть серых кубиков на зеленые сопки.
Но огорчаться пришлось недолго. Стоило покинуть жилые окраины, как нас встретил хорошо сохранившийся исторический центр. Конечно, древним Владивосток не получится назвать при всем желании. Пост на этом месте основали в 1860 году, а в город он превратился еще через двадцать лет. Читая историю, я не мог отделаться от восприятия Приморья как этакого русского Дикого Запада. По крайней мере, пальбы тут хватало. Пусть и мирной по большей части. Первая построенная в городе церковь созывала прихожан на службу не колокольным звоном, а пушечными залпами. А прожившая в городе несколько десятилетий американка Элеонора Прей так описывала ритуал захода в порт французского корабля:
«В восемь часов утра французский корабль поприветствовал батарею двадцатью одним пушечным выстрелом, причем каждый отдавался эхом, летевшим от сопки к сопке, производя неимоверный грохот. Батарея ответила на приветствие, тоже дав двадцать один залп. Затем пятнадцатью залпами француз поприветствовал адмирала на борту «Нахимова», и, конечно же, «Нахимов» ответил еще пятнадцатью. Затем одновременно французы подняли свой флаг, и их оркестр играл «Марсельезу», а русские – свой, и их оркестр играл «Боже, Царя храни». Затем французы подняли русский флаг, и их оркестр играл «Боже, Царя храни», а русские корабли в то же самое время поднимали французский флаг и играли «Марсельезу». Затем на какое-то время обмен любезностями приостановился, и я смогла позавтракать».
Большую часть дня мы бродили по холмистым улицам. Смотрели с высоты на панораму многочисленных бухт. На тянущиеся в небо пилоны вантовых мостов. На дома конца девятнадцатого – начала двадцатого века. Их немало сохранилось в городе. Владивосток никогда не подвергался разрушениям, хотя порой по нему все же стреляли. Первыми попробовали японцы в 1904 году. Блин вышел комом – лед в бухте мешал кораблям подойти близко, снаряды уходили в молоко. Любопытствующие жители высыпали на сопки с биноклями и трубами, наблюдая за неприятельскими маневрами. Каждый японский промах вызывал хохот и остроты. В толпе сновали мальчишки, продававшие осколки бомб на сувениры. А полицейский околоточный Смирнов, как только окончилась бомбардировка, арестовал один из неразорвавшихся снарядов «за нарушение тишины и спокойствия» и лично доставил его в полицейское управление.
Пришло время озаботиться билетами на корабль с Сахалина на Шикотан. Недолгий поиск в интернете показал следующее: обилетиться можно только в кассе. Помимо прочего, из двух курсирующих между островами кораблей один встал на ремонт. Количество людей, едущих работать на путину – массовую миграцию рыбы, – при этом меньше не стало.
– Если мы будем покупать билеты лично, то потом придется недели три сидеть ждать. Надо найти помощника.
Полистав каучсёрфинг, Настя написала живущей в Южно-Сахалинске девушке Маше:
«Привет. Мы с друзьями несколько месяцев едем в большое путешествие на Шикотан. И сейчас узнали, что билеты нельзя купить через интернет. А из-за того, что один корабль сломался, билеты на второй заканчиваются со страшной скоростью. Можно попросить тебя купить их нам? Деньги переведем».
«Привет, – ответила Маша. – Ну, если вы мне доверяете – переводите, я попробую завтра».
Вспыхнуло короткое совещание, по результатам которого мы единогласно решили, что доверяем Маше.
4 июляВладивосток
Исходив накануне город, сегодня мы отправились на ближайшую природу – на остров Русский. Впрочем, это все еще был Владивосток, и ходил туда обычный городской автобус. Попивая пиво, мы грелись на солнышке и смотрели на лениво плещущуюся у ног воду. Воду Японского моря.
Тут, на острове, когда-то находился очень необычный детский лагерь. В 1918 году несколько сотен петроградских детей от пяти до пятнадцати лет отправились на каникулы на Урал. Но не успели они добраться до места назначения, как началась Гражданская война. Вернуться домой все не получалось. Детей расселили по уральским деревням. Некоторые воспитатели уезжали. Вместо них иногда добирался кто-то из родителей. Наконец удалось договориться с представителями Американского Красного Креста (АКК), и под защитой американских солдат три железнодорожных состава с детьми отправились во Владивосток.
На острове Русском они прожили без малого год. АКК обеспечивал их всем необходимым и готовил возвращение домой. Но когда в 1920 году во Владивосток вошли японские войска, американцы получили приказ сворачиваться. Отправлять поезд в Петроград без вооруженной охраны означало обречь его на встречу с бандитами. Вместо этого АКК зафрахтовал японский корабль-угольщик. На нем дети отправились домой через два океана, через Хоккайдо и Сан-Франциско, Панаму и Нью-Йорк, французский Брест и Финляндию. «Саенара», – говорили они японским морякам, сходя на землю после трехмесячного плавания.
Прежде чем отправить подопечных по домам, руководство Красного Креста писало письма, выискивая родственников. Последние из детей покинули Финляндию в январе 1921 года. Прошло три года с того момента, как они уехали на каникулы, обернувшиеся кругосветным путешествием.
«Привет, – написала вечером Маша. – У меня сегодня не получилось зайти в кассу, но завтра схожу».
5 июляК северу от Владивостока
Весь день мы провели, удаляясь от Владивостока на север на попутных машинах.
Цель путешествия становилась все ближе. Уже не приходилось сильно уменьшать масштаб на телефоне, чтобы оказаться с ней на одном экране карты. К вечеру Маша написала, что ей удалось взять нам билеты на ближайший доступный рейс. До него оставалось две недели.
Мы поставили лагерь на берегу мелкой речки, развели костер.
– Что будем делать? Мы можем быть в Южно-Сахалинске уже дня через три, но теперь как-то и незачем, – завела разговор Настя.
– Можно в Хабаровске потупить, например, – предложил я.
– Там делать нечего столько времени, – возразил Вова. – Да и дорого в городе жить.
– У нас там вписка есть, – напомнила Настя. – Но, конечно, не на неделю. Так, на два дня. Этот парень, Ярик, кстати, сначала не хотел нас принимать. Сказал, русских они не вписывают обычно. Но я уговорила. Он еще спросил: «Ну вы хоть пьете?»
– Отлично, это мы с Андрюхой берем на себя.
– Да я и не сомневалась.
Помолчали.
– Кстати, с деньгами действительно становится печально. Китай сильно подкосил, – продолжил я после паузы. Друзья покивали. – Может, попробовать в Хабаровске поработать? Помните, как та девушка в хостеле Тбилиси? Поправим финансы – еще домой как-то добираться.
– Давайте лучше на Сахалин поедем. – Вова закурил и лег на бок, подперев щеку кулаком, – Походим пешком, поездим автостопом, поживем в палатке, поготовим на костре. По деньгам будет почти бесплатно.
– А там медведей много?
– До фига. А что?
– Да не, просто интересуюсь.
– На Камчатке случай был, – вспомнил Вова. – Мужик пошел до ветру в кусты. Сидит, размышляет. И тут на него из зарослей вываливается медведь. Немая сцена. Медведь удивлен. Мужик крайне удивлен. Медведь начинает рычать. Мужик трясущимися руками берет сигнальную ракетницу и дает залп в небо. Медведь плюхается на задницу, смотрит, как ракета летит: «у-у-у». – Вова сделал лицо удивленного медведя. – Ракета гаснет. Медведь вспоминает про мужика – встает на лапы, опять начинает рычать.
Мужик вторую ракету пускает в небо. Медведь опять «у-у-у» и смотрит. Короче, показывал мужик медведю салюты, пока ракеты не кончились. А там медведь посмотрел на него, решил, что теперь тут скучно, и ушел обратно в кусты.
Потрескивал костер, искры поднимались в черноечерное небо. Там, где они гасли, загорались звезды. И чем дольше я смотрел в темноту, тем больше и больше в ней появлялось света. Пока звезды не заполнили ее целиком.
6 июляХабаровск
– Путешествия – это хорошо. Я когда-то в парусную кругосветку ходил, – вспоминал наш очередной попутчик, пока за окнами пригород сменялся Хабаровском.
– Больше всего мне на Кубе понравилось.
– Говорят, там дешевые проститутки. – Настя всегда умела поддержать разговор интересным фактом.
– Ну не сказа-а-ал бы… Вот у нас платишь за час, а там – за контакт. Представляешь, сколько длится контакт после месяца в море?