– А море разыгралось, – продолжала Настя. – Гул, грохот. Мы легли спать. Меня буквально накрыло страхом. Ветер поднялся. Палатку гнет. Ощущение какого-то одиночества – как будто некуда деваться и помощи ждать неоткуда. Вова меня пытался подбодрить. Ходил несколько раз проверять, как там дела. Один раз возвращается взволнованный – бревно затопило на фиг. Море дошло практически до нас, залило все отметки. Вова начал рыть ров какой-то. Я думаю, раз дошло до такого, значит, дела наши совсем плохи. И спать невозможно. И море словно совсем рядом. Мы отодвинулись насколько смогли, вжались в самую скалу. Потом меня уже просто вырубило от усталости. Утром проснулась, выглянула – море ушло далеко-далеко. До самого утеса с чайками можно было пешком дойти.
18 июляЮжно-Сахалинск
– Пока мы тут ездили, нам один водитель предложил на телевидение позвонить, – сказала Настя, не отрываясь от изучения меню. Получив в отделении ФСБ пропуска в погранзону, необходимые для посещения Курильских островов, мы сели отметить это дело обедом в ближайшем кафе.
– Зачем? – не понял я.
– Ну, о путешествии нашем рассказать.
– Да ну, кому это интересно будет?
– Да вот многим будет! У нас все попутчики впечатлялись, когда мы им рассказывали, сколько едем и где побывали.
– Ну ладно, давайте позвоним… А кто будет говорить?
– Твоя идея путешествия – ты и говори!
Гудки.
– Алло, – раздался в трубке женский голос.
Я пробормотал что-то в духе: «Здравствуйте, мы четыре месяца едем через десять стран из Москвы на остров Шикотан, вот сейчас в Южно-Сахалинске, вдруг вам будет интересно», не в состоянии отделаться от неловкости и мысли «Боже, что за бред я несу?». Против всех моих ожиданий, на том конце провода произошло невероятное оживление.
– Правда? Это очень здорово! Вы можете завтра встретиться? Давайте завтра встретимся утром. На Горном Воздухе! Нет, лучше на Аллее Славы! Все, договорились? Отлично! До завтра!
Я положил телефон.
– Как прошло? – поинтересовалась Настя.
– Ну, как-то она прям очень воодушевилась. Завтра будем интервью давать.
– У них тут ничего не происходит, наверное, – предположил Вова. – Писать не о чем вообще. А тут новость!
Выломать мясо из краба оказалось нетривиальной задачей. Оно скрывалось внутри прочной шипастой брони.
– Шорт! – бубнил я, обсасывая уколотый палец. – «Я не моршкой монштр, я рошочка!»
Настя и Вова за неделю на Сахалине уже наловчились в деле разделки крабьих туш – на их тарелках успели образоваться горы очисток, пока я ковырял первую ногу. Вот раздался треск. Я вытащил добычу и начал сосредоточенно жевать. Да это же… Нет, не может быть… Но все же…
– Да ведь это по вкусу как крабовые палочки!
На лицах друзей отражалась вся палитра чувств, которую испытывает человек, добывший на краю земли краба, протащивший его через весь Сахалин, чтобы угостить друга, а тот говорит, что это по вкусу как крабовые палочки. Они крутили пальцами у виска и утверждали, что я рехнулся, но ошибки быть не могло. Кажется, это будет мое самое сильное впечатление от Сахалина.
19 июляЮжно-Сахалинск
– Я сразу поняла, что это вы! – Корреспондентка Нина лучилась. – Давайте сейчас снимем несколько проходок. Вот, пройдите тут. Давайте девушку поставим в середину. Очень хорошо. Так, теперь отсюда снимем, как вы по ступенькам идете… Так. Хорошо, а теперь вот сюда. Отлично. Сними еще с уровня земли, – повернулась она к оператору. – Очень хорошо!
Как только прозвучала фраза «ведите себя естественно», мы превратились в трех деревянных буратин. Мышцы закостенели, двигались только ноги и глаза. Чтобы отснять материал, где мы все-таки похожи на людей, пришлось исходить половину аллеи.
Затем перешли к интервью. Нина усадила нас на скамейку, сама села рядом на корточки.
Я что-то вроде готовил заранее в своей голове, но, видимо, стоило поместить это на более надежный носитель. Как только очередь говорить дошла до меня, между ушей наступила тишина, нарушаемая только стрекотом сверчков. «Импровизация!» – обрадовался язык и пошел мелить черт знает что.
– Чего вы ждете от Шикотана? – Нина протянула мне микрофон.
– Знаете, я уже боюсь чего-то ждать, потому что у меня было представление, как все это будет, а все получается совершенно иначе. Где-то интереснее, где-то наоборот: то, чего я ждал и думал, что это будет чем-то великолепным, на самом деле оказывается совершенно проходящим. Я ничего не жду теперь. Мне просто интересно, что будет дальше.
На этом наши дела на Сахалине подошли к концу. Автобус отвез нас в Корсаков, откуда завтра выйдет корабль на Курилы. С чем нам определенно здесь везло – так это с каучсёрфингом. В Корсакове нас приютила милая интеллигентная семья – Елена, Эдуард и дочка Оля. «Мы сами любим путешествовать, но пока нет такой возможности – принимаем путешественников у себя. Хотя нечасто кто-то сюда добирается».
– А включите, пожалуйста, новости, – попросила хозяев Настя, когда мы все вместе ужинали на кухне. – У нас сегодня брали интервью, сказали покажут.
И правда, показали. Под нарезку коротких видео, которые мы снимали по дороге, под фотографии и кадры интервью, телевизор рассказывал, какой мы проделали путь. Как долго дружим. Как храбро отбивались от иранских бандитов.
– До чего техника дошла, – засмеялся Эдуард. – Вашу маму и там, и тут передают!
20 июляКорсаков
Корабль не поезд – расписание очень примерное. Когда-нибудь сегодня отчалим. Поспав в зале ожидания на неудобных стульях, мы с Вовой решили сходить проветриться, съесть самый дальневосточный в своей жизни беляш, а заодно посмотреть на город. Ни один из этих пунктов не привлек Настю – особенно почему-то не вызвал энтузиазма беляш, поэтому она осталась за сторожа при рюкзаках.
Но и нашего запала хватило ненадолго. В визуальном плане Корсаков не предлагал туристам ничего интересного. Те же панельные многоэтажки, что и в любом другом городе нашей страны с юга до севера и с запада до самого вот Дальнего Востока. Немного живописности им добавляло только расположение на сопках да притаившиеся то там, то тут одноэтажные японские здания. Но и в них самой – а точнее сказать, единственной – интересной деталью была национальность. В остальном выглядели они как обычные кирпичные склады.
Объявили посадку. Так как мы при помощи Маши ухватили последние доступные билеты, то каюты нам достались разные. В эконом-варианте жили мы с Вовой и еще двумя соседями, а Настя расположилась выше по социальной лестнице, в каюте повышенного комфорта. Повышенный комфорт выражался в наличии личного душа и всего одной соседки.
Но даже наша каюта была несравнимо лучше той, в которой я плыл на Сахалин. Светлая, просторная, с морем за окном, удобными кроватями и без детей! В их отсутствие роль неприятного соседа занял едущий на заработки парень, быстро и качественно напившийся с друзьями в соседней каюте. Вернувшись к себе, он первым делом упал с кровати и остался спать на полу, раскинувшись звездочкой.
Пришлось постучаться к соседям.
– Там ваш друг на полу спит.
Пьяного унесли, его место занял другой, и в каюте наступила тишь.
Я вышел на палубу и встретил там Настю.
Облокотившись на борт, мы наблюдали, как скользит мимо Сахалин. Как туча белых чаек кружится у серого маяка.
– Задумался тут недавно, – начал я, разглядывая берег. – Я ведь не хотел звонить на телевидение. Чувствовал сильное внутреннее сопротивление. Почти отказался. И знаешь почему?
– Ну?
– Был уверен, что это никому не интересно. Придумал отказ за других людей. А стоило только набрать номер – и оказалось, что у этих самых других людей совершенно иная точка зрения. Что сложностей, которые я себе в голове придумал, в реальной жизни не было. И что-то подсказывает, что это открытие мне в жизни стоит применить не только к звонкам на телевидение.
– Поздравляю, – ответила Настя. – Я тебе об этом сколько лет толкую. Рада, что ты наконец-то понял.
Я пропустил комментарий мимо ушей.
– Мне на днях приснился сон, – сменила тему Настя, – что мы уже побывали на Краю Света, вернулись и даем какую-то пресс-конференцию в большом зале. И вы с Вовой выходите в походной одежде, а я в белом платье. И говорю, что решила завязать с путешествиями, а платье – символ начала чего-то нового.
Я вопросительно посмотрел на нее.
– Кажется, я и правда нагулялась. И есть ли более подходящая для последнего путешествия цель, чем Край Света?
– Ты серьезно?
– Да. Я… хочу чего-то другого. Остановиться, перестать бежать. Завести семью.
Я смотрел на горизонт. Подобное происходило уже много раз, и наша некогда большая и шумная компания с каждым годом становилась все меньше.
– Мне будет тебя не хватать.
– Ну, мы же не прощаемся. Жизнь не только из путешествий к черту на рога состоит.
– Да, но… ты знаешь, как это бывает.
Корабль вышел в открытое море. Следующая остановка – Курильские острова.
21 июляТихий океан
Причалив ненадолго к острову Итуруп, корабль продолжил путь на восток. Сразу же испортилась погода. Налетели тучи, поднялись волны, опустился туман. Тут же выяснилось, что до этого качки не было. Так, ерунда. Теперь же окружающее пространство ходило вверх и вниз, вперед и назад, влево, вправо и по диагонали. Те пассажиры, что не сошли на Итурупе, поделились на бывалых и не очень. Принадлежность угадывалась по цвету лица.
Качка качкой, а обед по расписанию. Взяв в каждую руку по кружке с растворимой лапшой, Настя отправилась за кипятком. И уже почти успела вернуться обратно, как корабль качнуло особенно сильно. Пол ушел из-под ног, двинувшись куда-то в сторону стен. За короткий промежуток времени Настя успела обдумать не так много мыслей. Точнее, всего одну. «У меня в каждой руке по кружке с кипятком. Из-за этих ирландских наручников я не могу ни за что ухватиться. Что делать?» Пол быстро одумался и вернулся на место. Чудом избежавшая ожогов, Настя задумчиво смотрела на сползающие по стене макароны. «Похоже, придется сходить заварить еще раз».