— А чего со мной сделается — Я поморщился от боли — Ты поаккуратнее, медведь, а то прибьешь ещё на радостях.
— А почему вас только трое⁈ — Стоящий рядом Фрол Куницкий обеспокоенно оглядывался — Где Тупун⁈
— На мысе остался, охотиться — Ответил я, — Очень уж там тюленей много, решил мяса заготовить впрок. Да не переживай ты за него, это чудовище где угодно выживет и даже с комфортом устроится. Повезло нам с проводником, неоценимый кадр оказался!
— Так до мыса вы дошли? — Фрол и Арсений навострили уши.
— Дошли, и даже построили там небольшую базу. — Подтвердил я — Три иглу, склад и укрытие для собак. В складе уже четыре тюленя лежат.
— Ха! — Арсений снова врезал мне, на этот раз по плечу. Радость он выражал только так — А я и не сомневался. Смотри Фрол, мы тут надрываемся, прем ящики с пеммиканом и керосин, а он налегке туда смотался, но при этом умудрился ещё и еды там заготовить!
— А ещё серьезно облегчить нам путь. — Куницин в отличии от Арсения был серьёзен — Я в восхищении, Иссидор Константинович! Честно! Мы идем по проложенному вами маршруту, не тратя время на разведку и обустройство лагерей. Переходы выбраны оптимально, нам даже не нужно искать ориентиры, собаки легко идут по вашему следу!
— Так ещё бы им не идти — Рассмеялся я, хотя полученный от артиллериста комплемент был мне чертовски приятен — Вся дорога собачим дерьмом заминирована! Сапоги ваши, когда их в иглу сушите по ночам не пахнут?
— Всё бы вам шутки шутить — Фрол не повелся на подколку — Как бы вы не смеялись над моими словами, а между тем организация этого похода по строительству стартового лагеря и обустройству промежуточных складов задумана и воплощена великолепно!
— Согласен с тобой Фрол — Арсений поддержал коллегу — Не зря мы тебя выбрали для этого дела Сидор. Ох не зря! По сути за одно лето и часть осени мы выполнили основную нашу миссию. Повторно прошли к мысу Волкова, и в этот раз по леднику, и снова убедились в отсутствии проливов. Весной там побывает Чарли Гросс, проведет исследования побережья, напишет свой отчет, и тогда не видать Америке этого острова как своих ушей! Это уже можно считать большим успехом, даже если мы на полюс придем вторыми.
— Мы придем первыми! — Невольно вырвалось у меня — На мысе я уже был дважды, и мне не нужно было ничего и никому доказывать. Рано или поздно туда пришли бы другие, и правда всё равно вышла бы наружу. Я тут только ради полюса!
— Ну не горячись дружище, подумаешь полюс… — Арсений с трудом увернулся от моего пинка, и тут же поднял руки вверх, как будто сдаваясь — Я не то имел ввиду! Конечно мы выиграем эту гонку. От мыса Волкова до полюса расстояние меньше, чем вы прошли сейчас! У меня нет сомнений, всё получится.
— Так-то лучше… — Пробурчал я, и обвел взглядом суетящихся возле собак и груза людей. Забот нам сегодня заметно прибавится — Надо строить вторую иглу, в старую мы все не поместимся.
Утром мы расстались. Две группы снабжения вышли на маршрут к стартовому лагерю, а мы, пополнив припасы, пошли в обратную сторону. Как бы не хотелось нам с парнями устроить здесь дневку и как следует пообщаться с коллегами и отдохнуть, но сделать это мы себе позволить не могли. До наступления полярной ночи нам предстояло ещё не мало потрудится, и успеть сделать ещё одну ходку по маршруту.
Глава 19
Заканчивалась долгая полярная ночь. Мы всё же успели сделать всё, что запланировали до её наступления. Точнее не так, полярная группа, совершившая второй рейс в стартовый лагерь вернулась уже в полной темноте, преодолев обратный путь без потерь. А потери вполне могли быть, так как возвращение вышло сложнейшим. Не прекращающийся буран, который буквально выматывал из нас душу всю дорогу, резкое понижение температуры, и опустившаяся темнота, превратили тропу почти в непроходимую полосу препятствий.
Задерживаться и пережидать непогоду было нельзя, у нас на это не было предусмотрено резерва запасов. Продукты и снаряжение, привезенные с собой нужно было сберечь, и, хотя мы возвращались от склада к складу, трогать их я запретил категорически. Сложилась парадоксальная ситуация, почти в каждом лагере имелись припасы, но мы и собаки шли налегке и голодали. И возможно всё могло бы кончится плохо, если бы опять не вмешался Тупун.
Этот инуит все больше и больше вызывал у меня восхищение. Когда мы вернулись в стартовый лагерь, уже частично пополненный запасами привезенными группами Арсения и Куницкого, Тупун похвастался нам своей добычей. В мясном складе лежали туши тринадцати добытых и разделанных тюленей! Для провизии, привезенной группами снабжения пришлось строить второй склад! Отличился инуит, нечего сказать… Он ещё и уходить с нами не хотел, уговаривая меня, чтобы я его оставил в лагере ещё на месяц! Мол сам вернётся потом, или зимовать останется. Охотнику было жаль покидать никем не тронутые и богатые на дичь угодья! Я переживал за инуита, и поэтому в этот раз категорически ему отказал, и не зря!
Склады нам так и не пришлось вскрывать, мы разнообразили наш скудный рацион по другому!
— Сейчас вернусь — В первую же нашу незапланированную из-за непогоды днёвку, во время которой я приказал урезать рационы людей и собак втрое, инуит взял с собой свой мешок, и ушел на ледник.
Вернулся Тупун через пять часов, когда мы уже начали за него всерьез волноваться. Буран и не думал стихать, а потеряться в незнакомой местности было проще простого. И тем не менее обратную дорогу инуит нашёл, а вернулся не с пустыми руками. Шесть полярных куропаток, стали его добычей!
— Хорошее время для охоты — Усмехнулся Тупун, когда я спросил его, как ему это удалось. Ружья, или даже копья он с собой не брал. — Ыалыкы в такую погоду на земле сидит, близко к себе подпускает, почти не летает. Сеть кидал, и ловил.
— Да как ты их в таком буране и темноте находишь⁈ — Ричард с интересом рассматривал небольшую, сплетенную из сухожилий сеть — Их и в хорошую погоду-то не видно особо!
— В буран они в снегу зарываются, только голова торчит — Поделился секретом Тупун — Клюв чёрный у них, они головой верят, я вижу. Не по ветру черная точка поворачивается, или на месте стоит, не заметает её. А если не увижу, и она из-под ног взлетит, то далеко не уходит, ветер и буран не дает. Тогда ждать надо, пока не сядет снова. А так просто всё, нужно просто сеть вовремя кинуть.
— Просто у него всё… — Ричард с уважением посмотрел на эскимоса — Пар на льду увидеть просто, куропатку в буран тоже просто… У тебя что, вместо глаз бинокли вмонтированы⁈
— Жри чё дали, не ворчи! — Меня такие тонкости тогда не интересовали. Шесть куропаток, хоть и временно, но избавляли нас от голода!
Так и шли мы на зимовье. Во время движения питаясь нашими скромными запасами, а если задерживались где-то на долго, то Тупун уходил из лагеря, и почти всегда возвращался с добычей. Именно в большей степени благодаря этому инуиту, наша осенняя эпопея завершилась благополучно, за что и стал Тупун обладателем новенького ружья и ножа, которые я выделил ему в качестве премии.
Позади были несколько месяцев темноты, жесткого графика жизни и постоянной борьбы с непогодой и депрессией. По своему прошлому опыту я уже знал, что пускать дело на самотек нельзя, и сразу же после возвращения из крайнего выхода на подготовку стартового лагеря установил на зимовке суровые правила. Сон, прием пищи, дежурства, работа — всё это строго регламентировалось. Мне очень повезло, что мои спутники в основной своей массе были военными, и к дисциплине, а также к соблюдению субординации им было не привыкать. А ещё нам очень повезло с тем, что нашими соседями по зимовке оказались инуиты.
С приходом темноты, разбавляемой недолгим временем сумерек в середине дня, инуиты принялись праздновать. Именно так, не жить в ожидании первых лучей солнца, а праздновать! Полярную ночь они называли кайвитийвик. Когда стойбище готово к зимовке, когда ему не грозит голод, кайвитийвик — время танцев и развлечений, которое начиналось с заходом солнца и заканчивалось, когда оно вновь появлялось на небосклоне. Песни, пляски, игры… В иглу, построенных эскимосами мы не видели мрачных и хмурых лиц, инуиты ходили с довольной улыбкой на лице, с ней же и ложились спать.
Стойбище стало для нас чем-то на вроде клуба, куда мог прийти любой полярник в свое свободное время, и отлично там его провести, на время забыв о суровом графике жизни и непрекращающейся работе, которую всё время им находил неугомонный командир. Каждый мог найти в стойбище занятие по душе. Потанцевать, послушать охотничьи истории и песни эскимосов, да и чего там греха таить, каждый мог провести время с женщинами, так как инуиты были вовсе не против поделится ими с белыми соседями. Странная для белого человека культура этого народа призывала делится с ближним всем, том числе и жёнами. И пусть инуитки не были писанными красавицами, пусть они были не искушены в манерах, но выбирать нам не приходилось. Стойбище быстро стало самым популярным местом время провождения на нашей зимовке.
Но посещение стойбища ещё надо было заслужить. Почти не имея других возможностей воздействовать на команду, я «увольнительные» использовал и как кнут, и как пряник. Провести время в стойбище мог только тот, кто неукоснительно соблюдал распорядок дня. Людям это давалось тяжело. Одна только зарядка перед завтраком, и обязательные прогулки на лыжах в любую погоду чего стояли. И если офицеры понимали необходимость ежедневных тренировок, так как им вскоре предстоял тяжёлый поход, то матросы и обслуживающий персонал станции предпринимали невероятные усилия, чтобы придумать способ избежать этого мероприятия.
— Живот болит, Исидор Константинович — Жаловался мне матрос по имени Евлампий, перед началом очередной зарядки. Держится за пузо, и вид страдальческий у морячка — Мне бы отлежаться сегодня. Можно я зарядку пропущу?
— И у меня! — С готовностью поддержал болезного стоящий рядом кочегар «Единорога», с библейским именем Пётр.