ям трудится на благо общего дела. Вот мы и сидим, все, кроме лейтенанта, потому как Чарли чай пить не стал, у него дела поинтереснее нашлись. С горящими от возбуждения глазами, и выражением лица как у религиозного фанатика, лейтенант, едва понял, что он свободен от повседневных хлопот, схватил сумку с приборами и ушуршал в сторону ближайшего холма. Откуда только силы взялись…
Вообще, Чарли вполне достойно себя показал во время перехода. Ни разу он не отстал и не просил остановиться на привал раньше времени. Чарли размеренно шел на лыжах, и старался не отсвечивать, чтобы как можно меньше привлекать к себе моё внимание. Когда бы я не повернулся к лейтенанту и не посмотрел бы на него, я всегда встречал его взгляд, и видел на лице улыбку. Чарли следил за мной, стараясь не пропустить момент, когда я обращу на него внимание, чтобы ничем не выдать свою усталость и страдание от боли в поврежденных конечностях. Чарли боялся меня, боялся, как огня, ведь он точно знал, что своё обещание оставить его возле ближайшего склада, если что-то пойдет не так, я точно сдержу.
— Как отдохнешь, флаг поменяй — Я поставил свою кружку на снег, достал из ящика, стоящего рядом с моими нартами аккуратно сложенный триколор, и протянул его Арсению, указывая на каменных гурий, что высился над лагерем — Только аккуратно, старый не повреди, мне его потом отдашь.
— Зачем он тебе? — Удивился капитан, бережно принимая из моих рук один из символов государства.
— Он мне удачу приносит — Я взглянул на потрепанный ветром, кое-как сшитый, но всё еще прочный самодельный флаг, что развивался над лагерем — Когда я его шил, я думал, что никогда сюда не дойду, хотя конечно надеялся на это… и вот теперь я здесь, и уже в третий раз, а он несколько лет реет над самой северной точкой Гренландии. Этот флажок похож на меня, у него всё так же криво и косо, зато крепко и надежно, и главное он там, где его не должно было быть, так же, как и я. Хочу именно его на Полюсе первым установить.
— Ясно — Арсений тоже посмотрел на гурий — Я буду аккуратен, не переживай. И кстати, когда мы выходим?
— Мы? — Я задумался — Не скоро дружище. У нас есть несколько дней. Первой, уже завтра пойдет группа Сизова, потом Корнеева, потом Куницина, ну а мы уже за ними. Так что сегодня до конца дня отдыхаем, а завтра поможем Чарли. У него планы как у Наполеона, решил охватить необъятное, впрочем, и правильно. Бездельничать мы не будем, это точно. Нужно устроить две метеостанции, станцию гравиметрии, магниторазведки и обсерваторию. Пока мы будем в походе, Чарли будет проводить наблюдения. Не зря же мы все эти приборы сюда тащили? Так же сделаем два коротких выхода на лед, пройдем по побережью мыса на полдня пути в обе стороны. Нужно провести хотя бы частичное картографирование. Еще надо привести себя в порядок и снаряжение ещё раз проверить. Помоемся, сменим бельё. На это не жалко выделить немного топлива, тем более, что жира тюленей тут теперь хватает, и отопление иглу можно на жировые лампы полностью перевести, экономя керосин. Поедим в волю, собак подкормим.
— Ну слава богу, хоть нарты немного разгрузим от барахла Чарли, — Ричард, сидящий рядом с Арсением, подключился к разговору — Может и часть теодолитов и сектантов выгрузим? Зачем нам столько? Да и все остальные тоже. Я понимаю, фотоаппаратура нужна, барометры, метеооборудование, но зачем нам гидрологические приборы? Мы же не собираемся задерживаться в пути? Нам хватить одного теодолита, сектанта и компаса на всех.
— Нет братуха, — Я отрицательно покачал головой — Это всё останется. Каждый из нас будет на каждом привале независимо друг от друга определять координаты, пользуясь только своим набором инструментов и приборов. У каждого будет свой хронометр, теодолит и секстан от разных фирм и разных конструкций! Мы не должны промахнуться! А гидрологические исследования мы проведем на Полюсе. Замерим плотность воды, солёность, глубину, температуру и скорость течения. Тоже самое сделает Чарли, возле мыса. Это его просьба, и я согласился помочь, в конце концов мы не просто спортсмены или погулять вышли, у нас научная экспедиция.
— Это тоже надо, хорошее дело — У парней все вопросы похоже отпали.
— Вот именно — Я допил чай и встал — Хорош сидеть на ветру, потопали сушить вещи. Потом ужин и лично я сразу спать лягу. Раз уж выпало нам счастье потратить пол дня на отдых, предлагаю пользоваться моментом.
Впервые за две недели я выспался так, что проснулся сам, а не от побудки дежурного. Нас, основную группу никто не беспокоил, полное обеспечение лагеря, готовку и кормежку собак взяли на себя наши товарищи. Встал я вовремя, чтобы проводить Сизова в путь.
Старший боцман со своими инуитами уходил передовым отрядом на лед Северного Ледовитого океана. Они пройдут ровно столько, на сколько им хватит припасов, оставят свой груз, заложив новый склад, а потом вернутся в стартовый лагерь, и не задерживаясь отправятся на зимовку. Потом так же поступит Корнеев и Куницкий. По моим расчетам парни таким образом проложат нам дорогу километров на триста-четыреста, ну а дальше мы пойдем сами, рассчитывая только на свои силы.
За эти месяцы и за эти походы, что офицеры авизо провели бок о бок со своими спутниками эскимосами, они сильно поменялись. Сизова почти нельзя отличить от окружающих его инуитов, и дело тут не в одежде, которая у всех была одинаковая. Обветренное и загорелое лицо потемнело, возле постоянно прищуренных глаз появились морщины, а седая борода скрывала его европейское происхождение, не хуже актерского грима. Вылитый эскимос! Он даже общается на их языке лучше любого из нас, изучив его почти в совершенстве. Дружная у него команда получилась, видимо потому, что бывший плотник сам был простого происхождения и без надобности «начальника не включал». Всё у них в команде построено на взаимном уважении, и инуиты готовы за своим старшим идти куда угодно. Перед отправлением они шутят и смеются, подкалывая друг друга. На них даже смотреть приятно.
Другое дело команды Корнеева и Куницина. Там чувствуется дистанция между коренными гренландцами и их работодателями. Ну оно и понятно, кадровые морские офицеры привыкли так общаться с нижними чинами, чтобы не возникало панибратства. Только вот разница между дисциплиной в армии, и дисциплиной в племени инуитов огромна. В армии и на флоте всё построено на принуждении, а в обществе эскимосов главную роль играет заложенная веками традиция подчиняться старшим и более опытным товарищам. Хотя никакого пренебрежения и Егор с Фролом к своим спутникам не проявляют. Но всё же, до команды Сизова им как до луны. Поэтому Сизов со своим отрядом и был мною выбран в качестве авангарда.
— Ну давай Карп Фадеевич, удачи тебе! — Я по-дружески обнял Сизова — Будьте аккуратнее, всё же вы теперь не на твердой земле, и даже не на леднике. Смотрите на состояние льда, обходите торосы и полыньи, не надо мне чтобы вы прямой путь выбирали, выбирайте безопасный, даже если пройдете меньше запланированного.
— Всё будет нормально командир. — Сизов кажется был тронут моей заботой, мне даже на минуту показалось, что у него покраснели глаза — Мои аборигены мужики опытные, с ними я как за каменной стеной. Они лед чувствуют, они его знают. Вот ты знал, например, что для обозначения снега и льда в их языке больше пятидесяти слов есть⁈ Для каждого льда и снега своё!
— Знаю — Я рассмеялся. Тупун во время наших походов мне о многом рассказал — Сам был в шоке, когда узнал. Но всё же, побереги себя. Тебе первым идти, тебе первым и возвращаться, от тебя многое зависит. И знай, что если бы не вы, то у нас бы даже сюда дойти не получилось, я это очень ценю.
— Да ладно, одно дело делаем — Отмахнулся от похвалы Сизов, однако было видно, что ему приятно — Главное, чтобы у вас всё вышло, чтобы не зря.
— Мы постараемся Фадеич, очень постараемся. — Давать пустые обещания я не стал, это север, а тут что угодно может случится в любой момент. — Ну давай, не буду задерживать, с богом!
Всё пока шло по плану. С промежутком в один день все три вспомогательные группы ушли на маршрут. За эти дни мы тоже сделали всё, что запланировали. Построенные из снега станции наблюдений за приборами мы установили на следующий же день после прибытия. На вершине ближайшего холма встала незаконченная иглу, без купола, в которой Чарли разместил обсерваторию. В условиях полярного дня следить за звездами было невозможно даже в сумерках, но Чарли собирался проводить телескопические и спектральные наблюдения за Солнцем и Луной. По словам Чарли, Северный полюс, предлагает особые условия для астрономических наблюдений, так как там в течение шести месяцев длится полярный день. Это позволяет проводить непрерывные наблюдения за определенными участками неба, что затруднительно в других регионах.
Разделившись на две группы, мы так же провели частичное картографирования побережья мыса Волкова, потратив на это ещё один день, ну а остальное время мы занимались приведением снаряжения в порядок, готовясь к выходу.
Первого марта 1892 года, ровно в четыре утра основная группа в составе семи человек, при четырех нартах, в которые были впряжены по шесть инуитских собак вышла в поход, оставив в стартовом лагере только Чарли Гросса и одного из инуитов. С собой мы везли минимум груза, рассчитанного только на питание людей и собак в пути до первого промежуточного склада. По мере продвижения к полюсу, мы будем пополнять припасы за счёт вспомогательных отрядов, которые так же будут нам оставлять и самых сильных собак из своих упряжек. К тому моменту, когда последняя вспомогательная группа отправится в обратный путь, наши нарты уже будут битком забиты необходимым грузом, а собак в упряжке прибавится.
Мой Маньяк тоже занял место в упряжке, его помощь в преодолении трещин ледника уже не требовалась, а собак, стараниями полярников Соверса, у нас было буквально впритык.
Идти проложенным авангардом маршрутом было легко и комфортно. Наезженная колея, которую ещё не занесло снегом и не повредило подвижными льдами, избавляла нас от необходимости прокладывать путь по снежной целине. Погода стояла почти безветренная, хотя показания термометра указывали на понижение температуры воздуха до минус тридцати пяти градусов. Мы уверенно продвигались вперед, не делая резких рывков и не ускоряясь. Мы берегли силы и свои и собак. Едва достигнув готового иглу, поставленного нашими предшественниками, даже если мы и могли идти дальше, мы останавливались на ночлег. Наступать на пятки вспомогательным отрядам было бы неправильно, с мужиками мы должны были встретится только тогда, когда встретим их возвращающимися назад.