жет быть вы и уследите, но может такое быть, что поделать с этим ничего не сможете. Ладно, продолжайте вести наблюдение господин капитан! Был бы только с этого толк…
С того памятного разговора, по милости Ричарда я теперь спал в пол глаза и просыпался от малейшего шороха. Гросс, впрочем, вел себя как обычно, и ни каких попыток ослушаться моего приказа не предпринимал. В отличии от нас с Арсением, который тоже не спускал с американца глаз, он, сволочь такая, полноценно отдыхал.
Эти три перехода, что отделяли нас от полюса, мы прошли форсированным маршем, проводя в пути по десять-двенадцать часов. На удивление, погода и не думала портится, а перед нами была практически идеальная снежная поверхность строго льда. Ни торосы, которые мы в изобилии видели по сторонам от нашего маршрута, ни полыньи, не встретились у нас на пути. Утомленные собаки шли быстрым шагом, время от времени переходя на бег, а люди старались от них не отстать. Пользуясь тем, что солнце тут светило практически круглосуточно, мы не привязывались к времени суток, останавливаясь на отдых только тогда, когда полностью выбивались из сил. Соорудив лагерь и поспав несколько часов, мы снова, практически так толком и не отдохнув, выходили в путь.
Двенадцатого апреля 1892 года, примерно в девятнадцать часов вечера, мы наконец-то достигли Северного полюса!
В этом месте не было ничего примечательного. Вокруг всё тоже самое, что мы наблюдали последние несколько десятков дней — лед, снег и солнце, которое слепило и сливалось в своем сиянии с ледяным щитом Северного Ледовитого океана. Мы завершили последний, такой долгий переход нашего путешествия на север. Полюс был у нас под ногами. Усталость, накопившаяся за все последние дни и ночи форсированных маршей, дефицит сна, постоянный риск и нервное напряжение — все это, казалось, в один миг обрушилось на меня. Я был настолько вымотан и изможден, что не в силах был в полной мере прочувствовать всю торжественность этого момента. Я хотел просто лечь спать!
Теперь можно было подсчитать, что средний марш за все путешествие от суши до полюса у нас составлял не менее двадцать пять километров в день. Несколько раз нам даже удалось пройти почти по сорок километров, а за три последних перехода, если считать от точки, где мы нашли лагерь Соверса, средняя дистанция была около сорока трех километров!
В этот день только Игорь сделал сьемку координат, чтобы убедиться, что мы на месте, и больше мы ничего не делали. Кое как построив иглу, в этот раз одну на всех, мы дали собакам двойную порцию мяса, и сами наскоро поужинав, выпив по стакану привезенного с собой самогона, всей группой, даже не оставив дежурных, завалились спать. Я рассудил, что дежурные в эту ночь нам не нужны, раз мы не собирались вставать пока как следует не выспимся. Наш путь завершен, теперь нам оставалось только вернуться по пройдённому уже маршруту назад, и надеяться на то, что мы успеем добраться до суши, пока летнее солнце, ветер и океанские течения не разрушат нашу тропу.
На следующий день, началась не менее тяжёлая работа, чем путь к полюсу. Нам надо было тщательно, и не упуская даже мелочей, провести измерения, и все их зафиксировать на фотопленку. Лично для меня, этот день был адом, и я едва не лишился зрения.
Если в течение многих дней и недель глаза постоянно подвергаются воздействию яркого дневного света и неизменно напрягаются при прокладке курса, когда необходимо все время держать в поле зрения некоторую фиксированную точку-ориентир, то проводить серию наблюдений в этих условиях — сущий кошмар. Напряжение при наведении фокуса, точном совмещении солнечных отражений, считывании показаний верньера — это могут представить себе только те, кто проводил такие наблюдения при ярком солнечном свете на нетронутом снежном пространстве Арктики. Обычно после таких измерений глаза наливаются кровью и болят еще в течение нескольких часов. Нам же всем, за исключением инуитов предстояло сделать несколько таких наблюдений за день. И ладно бы только это, но в каждой контрольной точке финальным аккордом измерений, служила магниевая вспышка фотокамеры! Защитные очки, которые мы все постоянно носили во время переходов, хоть и помогали, но не снимали напряжения полностью. Тут сварочная маска нужна, а не примитивные дымчатые окуляры!
Себя со стороны я не видел, но за состоянием своих напарников мог наблюдать постоянно, и мог себе представить, как я выгляжу со стороны. Сейчас я больше всего походил на кем-то обиженного вампира. Глаза слезятся, светобоязнь, белки красные… Все признаки снежной слепоты — временного повреждения роговицы от воздействия ультрафиолетовых лучей.
Более-менее не пострадал только Ричард, который сделал только один замер. Он и до этого уже жаловался на боль в глазах, и поэтому я поручил ему не усердствовать, а взять на себя гидрологические замеры. Пока мы до темных кругов перед глазами всматривались в горизонт и слепящее солнце, он бурил лунки, опуская в них лоты и вертушки, измеряя толщину льда, соленость воды и так далее.
Исколесив на разгруженных нартах десятки миль в разных направлениях от полюса, к концу дня мы все, превратились практически в беспомощных слепцов. В итоге, Ричард, Тупун и Алюк, цокая языком от осуждения к нашему безрассудству, перевязали наши глаза кожаными повязками, и по одному отвели в иглу, которое сверху покрыли шкурами и нашими одеялами, чтобы солнечные свет не проникал сквозь почти прозрачные стены и купол.
В себя большинство из нас пришло только спустя три-четыре часа проведенных в полутьме иглу. За это время, наши инуиты не сидели без дела, они продолжили поиски… Северного полюса!
— Не нашел я Северный полюс начальник! — Докладывал мне утомленный Тупун — Нету тут его, в другом месте надо искать!
— Ага, нету — Подтвердил Алюк — Я тоже искал! Кроме льда и снега нет тут ничего, даже тюленей и моржей!
— И чё не нашли? — Хохотнул Арсений, лежа с закрытыми глазами на шкуре овцебыка — А хорошо искали?
— Хорошо искали! — Загорячились инуиты — Везде смотрели!
— Заткнись Арсений — Я сам едва сдерживал смех, но обижать инуитов не хотел. Они не виноваты в том, что не имеют наших знаний. — Всё нормально мужики, мы уже сами его нашли.
— А чего тогда нам и Ричарду не сказали⁈ — Всё равно обиделся Тупун — Зачем мы тогда искали⁈
— Ну извини, не подумал — Покаялся я перед инуитом — Думал, что вы знаете.
— Теперь знаем. — Серьезно кивнул головой Тупун — Покажешь начальник? И надо бы Ричарда догнать, а то он назад пошел, наверное, думает, что мы мимо прошли, не заметили.
— Чего? — Не понял я инуита — Куда Ричард пошел?
— Назад пошел — Пояснил мне Тупун — Пеммикан взял, винтовку взял и пошел. Искать пошел, а вы нашли уже.
— Давно он ушел⁈ — От былого шутливого настроения Арсения не осталось и следа, он подскочил с лежанки, уставившись красными глазами на инуита.
— Вы в иглу ушли, и он ушел — Пожал плечами Тупун — Недавно.
— Не досмотрели… — Арсений повернулся ко мне — Ты же знаешь Сидор, зачем он это сделал…
— Знаю. — Я с трудом сдерживался, чтобы не сорваться на разведчике. Он не виноват, это только моя вина. Я сам поставил Ричарда на гидрологию, освободив от других замеров. Точнее это он меня попросил, сославшись на недомогание…
— Что делать будем? — Арсений смотрел на меня вопросительно — Четыре часа у него фора, а этот лось быстрее собак на лыжах ходит.
— Догонять будем, что ещё делать? — Я решительно встал, отбросив в сторону оленью шкуру, которой укрывался. — Я возьму с собой одни нарты и Тупуна. Замеры мы тут закончили, сейчас, пока инуиты готовят нарты, быстро ставим флаг, делаем фото, и я выхожу. Ты Арсений, тоже не тяни, соберетесь и за нами в след топайте. Если не найдете нас у американского лагеря, возвращайтесь в стартовый самостоятельно. По нашим следам вы должны вернуться без проблем. Если тропу льдами поломало, Игорь вас доведет. Я же этого кретина догоню, и мы за вами следом выйдем. Догоним на маршруте. Я надеюсь…
— А может не надо Сидор? — Арсений взял меня за плечо, удерживая на месте. — Ты понимаешь, что мы сделали? Что ты сделал⁈ Ты герой, первый русский полярник, который достиг таких высот, и всего за два года! Достиг севера Гренландии, и покорил Северный полюс! Нам нужно обязательно вернутся! Ты нам живой нужен! Стоит ли этот американский полудурок такого риска, которому ты себя собираешься подвергнуть?
— Этот полудурок мой друг, и я его не брошу! — Я скинул руку Арсения со своего плеча — И для тебя бы козла я бы тоже самое сделал! Для любого из вас! А если я не пойду, то Ричард наверняка погибнет. У него с собой кроме банки пеммикана и спиртовки ничего нет! Пусть он и догонит Соверса, но их там трое, а он один! Да и потом, даже если он их постреляет или арестует, он один не выберется! Он попросту не сможет нас найти, заплутает и сгинет тут без следа! Арктика не для одиночек! Теперь ты в этом походе главный, я сделал что мог, довел вас до полюса, научил всему тому, что знал сам, и теперь вы должны справиться.
— Я так понял, что я тебя не удержу? — Арсений вдруг снова улыбнулся — Ладно, черт с тобой! Верни этого янки, а если не получится… Спустите эту гниду Соверса под лед, чтобы даже следов не осталось, этот говнюк заслужил! Удачи брат!
Мы обнялись с Арсением. Хороший он всё же мужик, хоть и погоны носит. Да, о чем это я? Вокруг меня одни военные: мои моряки, Арсений, Чарли… А на войнушку идем только мы с Ричардом, единственные гражданские среди полярников… Не логично. Я усмехнулся, уловив дурацкие мысли, которые возникли у меня в голове. А ведь стычке с Соверсом быть! Даже если я догоню Ричарда, насильно я его домой вернуть не смогу, а значит мне придется идти с ним. Ладно, у самого руки чесались, надеюсь у нас всё получится.
На фотографии я стоял в центре короткого строя русских полярников, держа в руках лыжную палку, на которой развивался самодельный Русский флаг. За моей спиной высился уже стационарный флагшток с триколором, воткнутый в купол иглу. Первые покорители Северного полюса, правда не в полном составе… Вспыхнул магний, потом ещё раз и ещё, и я снял со своего лица натянутую улыбку. Цель достигнута, а мне снова пора в путь.