— Долго еще? — спросил он.
— Максимум десять минут.
Лиза достала свой телефон и набрала Валери Рид, а пока дожидалась ответа, продолжала сжимать ладонь Соломона и следить за тем, чтобы тот не сбивался с правильного дыхания.
— Голосовая почта, — сказала она, продолжая держать телефон возле уха.
— Черт, черт, черт… — запричитал Соломон, раскачиваясь на месте.
— Доктор Рид, это Лиза. Ваш сын с нами, и мы уже в пути. Перезвоните, пожалуйста, как сможете.
— Отлично, — вставил Кларк. — Она подумает, что мы похитители.
— Она умрет и никогда не узнает, — твердил Сол.
Он пытался сосредоточиться на дыхании. И на счете, который не прерывал с тех пор, как Лиза сказала «один». Пять секунд уходило на то, чтобы втянуть воздух, еще пять, чтобы опустошить легкие. Он повторял это снова и снова, пока грузовик не замер.
— Приехали! — сообщил Кларк.
— Не открывай двери, — зашептал Соломон, стараясь не поддаваться панике.
— Как скажешь, приятель. Откроем, когда решишься.
— Что будем делать, Сол? — обратилась к нему Лиза.
— Ты не можешь разыскать их? И посмотреть, как там бабуля? Ее зовут Джоан Рид.
— Джоан. Запомнила, — кивнула Лиза и поднялась на ноги. — Не оборачивайся.
Она приоткрыла шторку и поменялась с Кларком местами. Тот сел рядом с Соломоном, но Сол смотрел вперед и притворялся, что его здесь нет. Тогда Кларк огляделся по сторонам, потом вновь обернулся к другу и тяжело вздохнул.
— Чего? — пробормотал Соломон.
— Мы выбрались в мир, дружище. Разве не странно?
— Ты вроде должен меня отвлекать?
— А… ну…
— Как там у вас с Лизой?
— Пока неопределенно, — отозвался Кларк.
— Спасибо, — сказал Соломон, кивнув на черно-желтый паттерн.
— Я же Уэсли Крашер, если ты не забыл. Герой дня и спаситель мира.
— Кларк, я не смогу выйти.
— Я знаю, Сол. Но ты чертовски далеко отъехал.
Зазвонил телефон Кларка, но Соломон вырвал трубку из его рук.
— Алло! Мам? Как она? Что происходит?
— Ее увезли на операцию. Немало ушибов, несколько переломов, но жить будет. Ты сам в порядке?
— Я снаружи, — ответил Сол, сдерживаясь, чтобы не заплакать. — На парковке.
— У госпиталя, — зашептал Кларк.
— У госпиталя. Мам, а как там папа?
— С нами обоими все хорошо. Только что прибежала Лиза. Но я не могу поверить в происходящее.
— И я, — добавил Сол. — Ты передашь бабуле, что я приезжал?
— Конечно, как только она очнется. Но сначала повидаю тебя. Никуда не убегай!
Парни сидели одни в темноте, и спустя пару минут, продолжая следить за дыханием и считать про себя, Соломон огляделся по сторонам и повернулся к Кларку.
— Мы в порядке, — сказал он и улыбнулся самой широкой улыбкой, какую только смог изобразить. — Все хорошо.
Хлопнула дверца грузовика, после чего мать Сола приподняла шторку и забралась в кузов. Она попросила Кларка ненадолго оставить их наедине с сыном и, когда тот перелез в кабину, села поближе к Соломону и посмотрела ему прямо в глаза.
— Твоя бабушка — крепкий орешек, — произнесла мама. — Месяц спустя будет хвастаться новой машиной… и новым бедром.
Сол растянул губы в улыбке, но на большее его не хватило — напряжение было слишком сильным. Он обводил взглядом желтый квадрат за спиной мамы, но та приблизилась и заслонила обзор. Она не устроила истерику, не стала говорить, что гордится им, не обещала, что он поправится. Лишь посмотрела на него своим обычным взглядом — словно он был единственным на земле. А затем похлопала по ноге и сказала:
— Поехали домой.
Вскоре вернулась Лиза и села напротив Сола. Она взяла его за руку, как прежде, но он вырвал ладонь и, наклонившись, обнял ее за плечи. Объятие было недолгим, но крепким. Отстранившись, Сол сам взял ее за руку и посмотрел ей в глаза. Двигатель завелся, грузовик задребезжал и тронулся.
По приезде домой им пришлось подождать, пока гаражная дверь опустится до упора, только так Сол мог покинуть машину. Затем Кларк и Лиза молча последовали за Соломоном через прачечную и гостиную, сквозь раздвижные двери и по зеленой траве. Пока Лиза включала свет, Соломон уже нырнул в бассейн. В одежде, не раздеваясь. А пару секунд спустя вынырнул с фонтаном брызг.
— Я что, правда сделал это? — крикнул он, протирая глаза от воды.
— Ты смог, — ответил Кларк.
Соломон не знал наверняка, но, возможно, этот момент был счастливейшим в его жизни. И если бы он не ждал этого, он проглядел бы, как Лиза и Кларк, побросав телефоны рядом с бассейном, на секунду сжали руки друг друга и лишь потом прыгнули солдатиком в воду. Соломон выбрался на улицу. И не упал замертво. Но как же чертовски здорово было дома, плавать в бассейне в компании лучших друзей. Это место его полностью устраивало. Здесь Солу ничто не грозило. Все здесь было знакомым и предсказуемым. Да, это лишь жалкий квадратик на поверхности планеты, и он не собирался вновь его покидать. Хотя кто знает?
30. Лиза Прейтор
Мое имя Лиза Энн Прейтор, и я учусь в выпускном классе калифорнийской школы под названием Апленд Хай. Однажды, когда мне было четырнадцать, какой-то школьник разделся у всех на глазах и прыгнул в фонтан, после чего пропал. Долгих три года от него не поступало вестей, ни слова. А прошлой весной я случайно его нашла. Его зовут Соломон Рид, и он — мой опыт общения с психически больными людьми.
Хотя не следовало мне все это затевать. Я не имела права поступать с ним так, но Сол заверил, что все в порядке, и разрешил поведать вам эту историю. Не потому, что мне стоило влезать в его жизнь, и не потому, что я немного ему помогла, а потому, что, невзирая на трехлетнюю изоляцию от внешнего мира, Соломон умудрился создать свой — тот, что спас ему жизнь. И думаю, он бы хотел, чтобы вы об этом узнали.
Когда я впервые приехала к Солу, мне хотелось его излечить. Таким был мой план: найти, излечить и получить стипендию. Но Соломон не был моим пациентом, а я не была его врачом. Вместо этого мы подружились, и не успела я оглянуться, как ему стало лучше. Но дело было отнюдь не в моих талантах в области когнитивно-поведенческой терапии и том, как я применяла ее к шестнадцатилетнему юноше, страдающему агорафобией и паническими атаками. Просто у Соломона появился повод чувствовать себя лучше. Тогда я решила добавить еще один повод — моего славного симпатичного парня по имени Кларк. Отличный способ выманить гомосексуального затворника из дома.
Не знаю, с чего я решила, что мне достаточно квалификации, чтобы лезть в чью-то жизнь. Мою глупость можно списать на возраст, но это слабая отговорка. Быть может, дело в амбициях? Ведь я думала лишь о том, как бы попасть в Вудлон и оплатить учебу. Но нельзя же только винить вас? Боюсь, виноваты мы все.
Мне не забыть то утро и инцидент у фонтана. Дети смеялись и перешептывались, даже когда директор вытащил мальчика из воды и укутал его в свой пиджак. Все школьники хихикали и тыкали пальцем в насквозь промокшего парня, сгоравшего от стыда. К концу дня новость о случившемся разнеслась по всей школе. Но спустя пару недель о Соле напрочь забыли, будто его не существовало. И это самое грустное. Как будто мы жили в одном мире, а он в другом. Легко исчезнуть, если тебя никто не ищет.
Вот как мы себя ведем. Позволяем другим исчезать. Даже хотим этого. И если каждый будет молчать и вести себя так, будто это не его дело, все притворятся, будто так и должно быть. Но так не должно быть. По крайней мере, пока такие, как Соломон, вынуждены скрываться. Нам предстоит научиться делить этот мир с ними.
Знаю, чья бы корова мычала, подумаете вы. Ведь сама я провалилась по всем фронтам — в этическом, моральном, профессиональном плане. Я была не лучшей девушкой для своего парня, да и подругой, в общем-то, тоже была дерьмовой. Я хотела лишь одного — чтобы мое будущее не походило на прошлое. Хотела попасть на ваш факультет, чтобы помогать людям, а в итоге ранила двух самых близких.
Но они не оставили меня. Соломон по-прежнему открывает мне дверь, когда я к нему прихожу. Мы плаваем, смотрим фильмы, играем в настольные игры, даже устраиваем турниры. Он не сумасшедший, хоть и уселся как-то раз в фонтан. Безумцы не осознают, что они безумны, а Соломон знает, что способно выбить его из колеи. И поэтому он в силах сделать свой мир больше, не боясь, что тот погребет его.
Я не рассчитываю, что буду зачислена на ваш факультет, тем более не заслуживаю именной стипендии Джона Т. Воркхейма. И все равно я вам очень благодарна. Если бы не эссе, Соломон так и остался бы всеми забытым, а я бы продолжала считать, что ваш факультет — единственный путь к счастью. Но это не так. Я отнюдь не глупа, но парень, застрявший в собственном доме, оказался умнее меня. Именно благодаря ему я поняла, что важно не где ты, а что за люди рядом с тобой.
Это как в «Звездном пути: Следующее поколение». Мы просто плывем во вселенной, пытаясь понять, что же значит быть человеком. И мне еще явно плыть и плыть. Но когда я буду готова сделать первый шаг, Соломон будет рядом, готовый помочь. Как и Кларк. Мир огромен и беспощаден. Он пугает. Но в нем можно выжить. Соломон смог. Я держала его за руку, мы считали до десяти, и это было прекрасно. Он был как астронавт без скафандра. Но он еще дышал.
Благодарности
Я задолжал немало слов благодарности всем, кто помогал мне с этой книгой. Большое спасибо моему редактору Намрате Трипати, от которой я только и слышал «А почему?» и которая не отставала от меня, пока я не находил ответ. Ее способность забираться в мою голову и извлекать из нее нечто связное просто феноменальна. С редактором мне повезло.
Спасибо моему агенту Стивену Барру, чутье и доброту которого можно измерить лишь в мексиканском тако. Он очень прямолинеен и никогда не пропускает звонки. Я счастливчик!
Огромнейшее СПАСИБО сотрудникам Dial Books и Penguin Random House за очень радушный прием.