Его окружала безмолвная ночь. Минут пять не было слышно ни единого звука, и в душе у Шедуэлла затеплилась искорка надежды. На предательских улицах Лондона ему был знаком любой звук, но здесь, вдали от города, ночь говорила на другом, незнакомом языке, и малейший шорох таил смертельную угрозу для перепуганного человека. Наверное, просто пробежало какое-то животное? Люди не могут двигаться так бесшумно. Уилл стал дышать ровнее, и сердце уже колотилось не так бешено.
Лошадь пала, когда он выехал из Ройстона. Шедуэлл знал, что его внезапное бегство из Лондона не останется незамеченным, и ожидал погони, от которой надеялся оторваться. Теперь же, когда на большой дороге остался лежать никому не нужный труп животного, пришлось свернуть в сторону и петлять по проселочным дорожкам и тропинкам в надежде обмануть преследователей. Он совершил роковую ошибку.
Крестьяне с тупым видом глазели на Уилла, как будто он был единственным достойным внимания человеком из всех, проходивших по этим дорогам в течение многих лет. Сельские жители с любопытством следили за перемещением Шедуэлла и с готовностью сообщали об этом всем, кто шел за ним. Ну почему ему не пришло в голову спрятать покрытый пеной труп лошади, а не бросить его на дороге, словно приглашая погоню идти по его следу!
Может быть, уже пора двинуться в путь? Если бы преследователи все еще находились рядом, они бы давно миновали канаву, в которой притаился Уилл. Если они и здесь, то до сих пор ничем не выдали своего присутствия. Уилл чувствовал исходивший от него тяжелый запах пота, но у его врагов нет собак. Это Шедуэлл знал наверняка. Конечно, ему удалось оторваться от погони. Дороги, которыми он шел, петляли по равнинам, но звезды оставались на своих обычных местах. Беглец был готов поклясться, что движется к Кембриджу, и если не сворачивать, то скоро он окажется на берегу реки, медленно текущей по равнине. Все знают, что Грэшем несметно богат, но сейчас он наверняка спит в скромно обставленной, заполненной книгами комнатке в колледже, вдали от своего роскошного особняка на улице Стрэнд, за которым присматривает его шлюха. Генри, как всегда, знает, что нужно делать.
Несмотря на пронизывающий до костей холод, Уилла потянуло в сон. Возможно, придется провести всю ночь в канаве, прикрывшись ветхим плащом, единственной вещью, которую он успел захватить, убегая из Лондона. Только бы дождаться утра…
Шедуэлл не слышал, как кто-то подполз совсем близко и, обжигая горячим дыханием щеку, вкрадчиво прошептал:
— Ну и заставил же ты нас побегать, Уилл Шедуэлл.
Он дико вскрикнул и выскочил из канавы, чувствуя, что тело отказывается ему повиноваться. Чуть поодаль маячили три или четыре фигуры, едва различимые в темноте. Уилл отскочил в сторону и вдруг почувствовал, как что-то острое разорвало сапог и вонзилось в лодыжку. Затем последовал тяжелый удар в спину, и, падая лицом вниз, Шедуэлл с ужасом увидел конец лезвия, которое пронзило его насквозь и вышло под грудью. Он стал судорожно хватать ртом воздух, ощущая теплый солоноватый привкус крови и нестерпимую, парализующую боль. Сквозь угасающее сознание Уилл услышал глухой удар собственного тела о мягкую землю. Потом кто-то сильно пнул его сапогом. Последнее, что увидел Уилл Шедуэлл на этом свете, было нацеленное в глазницу тонкое лезвие, приближающееся с неумолимой быстротой.
— Вы заплатите мне, как всегда? — спросил вечно простуженный мельник и шмыгнул носом.
Генри Грэшем слегка пнул лицо покойника сапогом.
— Я никому не сказал, — угрюмо добавил мельник, вытирая нос.
Высокая, мощная фигура Грэшема красиво выделялась на фоне реки. Скрытый огонь в глазах и играющая на губах легкая усмешка свидетельствовали о том, что их обладатель воспринимает окружающий мир как нелепый и абсурдный, но в то же время чрезвычайно забавный и занимательный.
Труп утопленника тихо покачивался у кромки мельничного пруда, покрытого легкой рябью.
— Я специально повернул его к вам лицом, — сказал мельник. Желая привлечь внимание к своей особе, он подобострастно склонил голову, так что та оказалась между Грэшемом и мертвецом. Утопленники всегда лежат лицом вниз, словно отворачивают его от солнечного света в последний раз. Труп сильно раздулся, и следы разложения сделали свое дело, но его еще можно было опознать.
Не вызывало сомнений, что покойник некогда был Уиллом Шедуэллом и покинул он этот мир не по своей воле.
Уилла знали как шпиона и осведомителя, сутенера и сводника, вора, игрока, педераста и пьяницу. За большие деньги он время от времени оказывал услуги последователям культа сатаны, что не мешало ему оставаться одним из лучших людей Грэшема. У него полностью отсутствовали понятия о чести и нравственности, и поэтому его нельзя было соблазнить на доброе благородное дело. Чудовищно эгоистичный и безжалостный, Уилл с готовностью брался за любые поручения. Жадность Шедуэлла не знала границ, и поэтому Грэшем считал его абсолютно надежным, разумеется, при условии, что кто-нибудь другой не заплатит больше.
Однажды во время посещения публичного дома в Саутуорке Шедуэлл лицемерно заявил, что некто оплачивает его услуги более щедро, чем Грэшем. В ответ на такую наглость Генри молча вынул кинжал и пригвоздил к столу нахально протянутую за дополнительной подачкой руку.
— Я оставляю тебе заработанное золото и в придачу дарю превосходный кинжал, — ласково проговорил Грэшем и направился к выходу, оставляя в одиночестве обливающегося кровью и визжащего от боли Уилла. — Когда деньги закончатся, возвращайся ко мне.
Помимо прочих достоинств, Шедуэлл был отчаянным трусом. Не прошло и трех недель, как он приполз к Генри и ни словом не заикнулся о своих щедрых благодетелях. Впрочем, зла на Грэшема он тоже не держал. Для таких людей жестокость и насилие — дело привычное, а вот право отдавать приказы и решать чужую судьбу нужно доказать, и если это удавалось, Уилл подчинялся силе и признавал ее, как и другие неотъемлемые моменты своей жизни, наподобие распутства или пьянства. На безжизненно болтающейся в воде правой руке покойника все еще был заметен след от удара кинжалом.
Уилла Шедуэлла убили. Он был типичным городским жителем и, оказавшись на широких сельских просторах, вдали от привычного окружения, позволил загнать себя в угол. Разрушительное действие воды не уничтожило дыр на одежде, покрытой шипами и колючками, что свидетельствовало о беспорядочном бегстве от преследователей. Кто-то случайно или преднамеренно сорвал с ноги мертвеца сапог. Уиллу всадили нож в спину, а потом добили профессиональным ударом в глаз, таким мощным, что нож проломил верхнюю часть черепа. Классический удар убийцы, требующий исключительной точности.
Грэшем рассеянно кивнул мельнику, а затем подал знак своему слуге Маниону, стоявшему у них за спиной. Слуга снял с пояса кошель, и Генри услышал звон монет, которые тот стал старательно отсчитывать. Мельник словно завороженный наблюдал за этой процедурой, безуспешно пытаясь скрыть за маской услужливости обуревавшую его жадность.
— Благодарю, господин, — пробормотал ошалевший от щедрости Грэшема мельник.
Бедняга готов был дернуть себя за волосы, если бы таковые имелись на его грязной голове. Придя в себя, он отдал короткое распоряжение стоявшему рядом парню, и тот стал вытаскивать покойника из воды, а мельник направился к своему каменному жилищу, где его поджидали сварливая жена и горластое потомство. Вдруг он остановился, и Генри понял, что достойного мужчину внезапно осенила какая-то мысль, а случалось это нечасто.
— Из всех господ только вы платите за то, чтобы посмотреть на трупы. Интересно — почему? — дерзко спросил мельник и чихнул, при этом из носа у него вылетел сгусток слизи, упавший на ни в чем не повинную траву.
Грэшем повернулся и взглянул на стоявшего перед ним мужчину.
— Видишь ли, всегда следует держать руку на пульсе. — Генри бесстрастно взирал на бездыханное тело, в котором пульс давно перестал биться.
Мельник не оценил шутки, что нисколько не удивило Грэшема. Все мельники отличались продажностью и удивительной тупостью, и все они в радиусе десяти миль от города были подкуплены Грэшемом и немедленно доносили ему обо всех трупах, обнаруженных ими в запрудах, исключая тела детей. Дети Грэшема не интересовали, не считая тех случаев, когда на них были богатые одежды. Трупы находили последнее пристанище в запрудах при мельницах, и хорошо еще, что труп Шедуэлла не размололи в кашу огромные лопасти мельничного колеса. Правда, это служило слабым утешением бедняге, которого земные дела больше не волновали.
Грэшем вскочил на породистую серую кобылу и уже повернул в сторону находившегося неподалеку Кембриджа, как вдруг остановился и вернулся к трупу. В прорехе на камзоле Шедуэлла что-то ярко блеснуло на солнце. Генри подошел к возившемуся с покойником слуге и знаком приказал ему отойти в сторону, а затем наклонился и стал ощупывать мокрую ткань, от которой исходило страшное зловоние.
Бусина. Бусина от четок, которые тысячами продаются по всей Европе. Однако в протестантской Англии, где католик приравнивается к врагу государства, иметь при себе подобную вещь очень опасно. Дыра на камзоле, видимо, появилась недавно. Возможно, бедняга схватился рукой за четки, когда падал на землю… Ясно одно: Грэшем никогда не узнает правды из уст самого Уилла Шедуэлла.
Густой туман окутал реку вместе с берегами и осел на окрестных лугах. Земля покрылась росой, и повсюду стоял пьянящий запах мокрой травы. Вдали показались возвышающиеся над Кембриджем башни королевской часовни. По городу уже ползла пелена дыма от затопленных ранним утром печей.
Генри Грэшем ничего не замечал, полностью поглощенный своими мыслями.
Зачем понадобилось убивать Уилла Шедуэлла? Люди его круга жили в кровавом и жестоком мире, но и там игра обычно велась по установленным правилам. Кто из бродяг, грабителей, попрошаек, воров-карманников и сводников, которых Уилл считал своими друзьями, мог желать его смерти? Возможно, произошла ссора из-за неоплаченного счета. А может, ему отомстила шлюха, которую Уилл наградил французским подарочком в виде сифилиса? Или же он связался со знатным лордом, одним из тех, что слишком часто бегают к мессе и плетут заговоры в надежде восстановить в Англии истинную веру? Впрочем, смерть таких негодяев, как Шедуэлл, вряд ли имеет отношение к государственной измене или даже банальной житейской драме. Может быть, он задержался с уплатой долга? Или дело обстоит еще проще, и Уилл стал случайной жертвой грабителей, бродивших по проселочным дорогам