В трех этажах от крыши он раскрыл сознание в пластмассовой фигурке капитана Кирка. Прочувствовав пластиковый шов, суставы в ручках и ножках, грубо нарисованную на теле униформу Звездного флота, он присмотрелся к развороченной квартире.
Меньше чем через минуту он вернулся в будильник в виде трубочиста в витрине лавки, рядом с которым слонялись Билли с Дейном.
– Эй, – сказал он.
«На меня кричат часы», – подумал Билли, причем кричали они так громко, что это мог бы услышать любой с малейшим намеком на магическую чувствительность. Он уставился на Вати. «Совсем недавно я просто работал в музее».
– Третий этаж сверху. Пошли.
– Стой! – сказал Дейн. – Он там? Он в порядке?
– Лучше сам посмотри.
– Господи… – прошептал Билли. – Ну и разит.
– Я же говорил, – сказал Вати. Дейн держал его перед собой, как оружие. Вати был в игрушке-бутлеге[45] – прихваченном по пути «Всемогущем Рангере».
Шторы задернуты. Вонь гниющей еды, грязной одежды, немытых полов. Комнаты завалены плесневеющим барахлом. Всюду следы – тараканов, мышей, крыс. Триббл всхлипнул. Нелепый поскребыш подтянулся из сумки и наполовину покатился, наполовину потек в гостиную. Оттуда раздался звук.
– Что, еще один? – натянутый, как струна, голос. – Не может, не может быть, я считал или вы считали, и мы все уже здесь, правда, уже все, да? А, Триббл, Триббл? Жаль, ты не можешь ответить, да?
– Это он, – сказал Дейн, – Саймон, – и достал гарпун.
– О господи, – сказал Билли.
На всех поверхностях стоял мерчендайз «Стар Трека»: модели «Энтерпрайзов»; пластмассовые Споки, показывавшие безэмоциональность убедительней персонажа-оригинала; на стенах висело клингонское оружие. На полках – пластмассовые фазеры и коммуникаторы.
С софы, с Трибблом на коленях, на них уставился человек жуткого вида. Лицо Саймона было бледным и худым, покрылось струпьями. Его форма из «Стар Трека» – нестираная, заляпанная – состояла из многих клякс.
– Думал, вы – это еще я, – сказал он.
Его окружили, обуяли, окутали в ореол шепчущие фигуры. Они шныряли из виду и обратно, сотканные из темного света. Они входили в его тело и выходили, они гасли, они волновались. Они двигались по комнате, они мурлыкали, они ухали в слабой сбрендившей пародии на речь.
Каждая из фигур выглядела точно так же, как Саймон. Каждая была им, с ненавистью в глазах.
– Что случилось, Саймон? – спросил Дейн. Хлестнул рукой по воздуху, чтобы развеять тени, будто они были тучами насекомых или дурным запахом. Те не обратили внимания и продолжали свою жестокую осаду. – Что случилось?
– Он свихнулся, – сказал Вати. – Совсем того. – В возбуждении он сменял игрушку за игрушкой, бросая из каждой обрывки. – Представьте…
жить так…
каждый миг…
каждый день…
и ночь.
Он того.
– Нам нужен экзорцист, – сказал Дейн.
– Я знал, что будут проблемы, – сказал Саймон. Он сторонился злых духов самого себя. – Я их чувствовал в течении материи. Но всегда говоришь себе: еще одна последняя работа, – он изобразил пальцем выстрел. Несколько фигур в безрадостном подражании выстрелили в ответ. – Не мог не. Его же сделали реальным, боже.
– Я же говорил, – сказал Билли. Среди разбросанных романов о любимой Вселенной стояла коробка, все еще в окружении бумаги и ниток. В ней лежали большая книга и очередной фазер. Книга оказалась каталогом аукциона. Очень дорогая распродажа по «Стар Треку». Стартовая цена модели «Энтерпрайза» – из «Следующего поколения» – 200 000 долларов. Там предлагались формы, мебель, аксессуары – в основном из сезонов с Пикаром. Но были и из других спин-оффов, и из первого сезона.
Билли нашел в списке фазер. Подробности оказались по-гиковски точными (фазовый пистолет типа 2, со съемной вставкой типа 1 и так далее). Стартовая цена высокая – этот реквизит много раз появлялся на экране. Билли поднял его, и прозрачные Саймоны уставились на него с гневом и тоской. Под фазером была открытка с надписью: «Как договаривались».
Оружие оказалось на удивление тяжелым. Билли с любопытством повертел его в руках, поднял и спустил курок.
Звук удивительно и мгновенно узнался по сериалу – помесь пронзительных плевков с комариным писком. Почувствовалось тепло, и он увидел свет. Из бессмысленного оружия вырвался луч каких-то невозможных частиц, ожег воздух, врезался в стену. Дейн вскрикнул и отпрыгнул, а духи-Саймоны кричали.
Билли уставился на штуковину, болтавшуюся в руке, и на опаленную стену. Дурацкий игрушечный кусок пластмассы и металла, который стрелял как настоящий фазер.
– Ладно, – сказал Дейн, больше часа вытягивавший ответы из Саймона, закрывая его от окружающих Саймонов. – Что мы поняли?
– Кто они? Все эти «он»? – спросил Билли.
– Вот почему я не стал бы путешествовать таким способом, – сказал Дейн. – О чем и речь. Кусок камня, одежда или труп – что такого? Но взять что-нибудь живое? И портировать лучом? По сути, ты разрываешь человека на части, а потом слепляешь обратно, чтобы они разгуливали дальше. Он умер. Усек? Он мертв. А человек на другом конце только думает, что он тот же. Но нет. Он только что родился. Да, у него воспоминания первого, но он новорожденный. Этот самый «Энтерпрайз» – они постоянно убивали себя и заменяли клонами мертвецов. Макабр какой-то. Корабль, полный ксерокопий тех, кто умер.
– Поэтому Саймон перестал работать? – спросил Билли.
– Может, он знал, что ему это не на пользу. Из-за чего-то он нервничал. Но потом возвращался и работал опять. А это – большая работа. – Дейн кивнул: – Кракен. Добил его. Знаешь, сколько лет Саймон лучился туда-обратно, «получал координаты», лучился обратно с товаром? Въезжаешь? Знаешь, сколько раз он умер? Почти столько же, сколько Джеймс Т., сука, Кирк, вот сколько. Тот, кто тут сидит, родился из пустоты несколько дней назад, когда вытащил кракена. И в этот раз, когда он прибыл, его поджидали все «он», которые умерли раньше. И они злились. Они хотят мести. Кто убивал Саймонов Шоу? Саймон Шоу – вот кто. Раз за разом.
– Это же несправедливо, – сказал Билли. – Он единственный из всех них, кто никого не убивал; он только что сюда прибыл. Это они убивали друг друга.
– Ну да, – сказал Дейн. – Но только он из них жив, а злость куда-то выплеснуть надо. Они не самые логичные создания. Вот почему Саймоны осадили Саймона. Бедолага.
– Ясно, – сказал Билли. – И тогда почему он это сделал? – Билли показал на фазер, каталог, записку. – Кто-то вышел с ним на связь. Приближается самая крупная распродажа для трекки за многие годы, а он не у дел, и кто-то выходит с ним на связь с предложением, от которого он не может отказаться. Ему что-то сделали с пистолетом.
Дейн кивнул:
– Обратились к какому-то магу. Какой-нибудь формодел фишканул фазер реальным.
– И что ему остается? – сказал Билли. – Не хотеть единственный в мире рабочий фазер? Ему говорят: портани всего одну штуку. Ну и кто написал эту записку? Саймону гигантский спрут не сдался. Тот, кто поболтал перед ним пистолетом, и есть наш таинственный игрок. Он и получил твоего бога.
Часть третьяЛондонмантия
40
Билли уставился на ожесточенные мертвые «я» Саймона. Чувствовал ли Саймон вину, которую они на него возложили, – ответственность за бесчисленные непреднамеренные самоубийства? Какой оригинальный грех!
Наконец Вати вернулся в статуэтку аргелианской танцовщицы.
– Откройте дверь, – сказал он. Снаружи стояла женщина с загнанным видом, с витым рогом барана в руках.
– Дейн, – сказала она и вошла. – Господь всемогущий, что здесь произошло?
– Мо – лучшая, кого я знаю, – сказал Вати. – И ее никто не знает…
– Вы экзорцист? – спросил Билли. Женщина закатила глаза.
– Она раввин, балбес, – сказал Вати. – Саймону уже должно быть насрать.
– Я уже видела одержимость легионом, – сказала Мо. – Но никогда… Господи всемогущий, это же все он. – Она прошла через призрачный ореол и что-то мягко пробормотала Саймону. – Кое-что попробовать можно, – сказала она. – Но надо отвести его в храм. – Она покачала шофаром: – Этого будет маловато.
Темнота опустилась рано и по-прежнему полнилась светом и криками детей. Вати был на карауле – кружил по фигурам в пределах мили. Дейн, Билли и Мо наблюдали за злобными стонами истязателей Саймона.
– Нам пора, – вдруг сказал Вати из полуметрового Маккоя.
– Слишком рано, – ответил Дейн, – еще даже не полночь…
– Сейчас, – сказал Вати. – Они идут.
– Кого ты?…
– Боже, Дейн! Двигай! Госс и сраный Сабби!
И они двинули.
– Тату рассуждал, как мы, – говорил Вати, пока они хватали вещи и тащили бедного Саймона в облаке привидений. – Он отследил Саймона. Идут его долбаки. И с ними Госс и Сабби. Некоторые – уже в доме. Остальные – близко. Госс и Сабби – близко.
– Есть другой выход? – спросил Дейн. Вати ушел, вернулся:
– Если есть, то без статуй.
– Должен быть сзади, – сказал Билли. – Пожарный.
– Возьмите фигурку, – сказал Вати. – Я отвлеку от вас Госса и Сабби.
– Стой! – сказал Дейн, но Вати уже исчез. Билли схватил фазер, аукционный каталог, пластмассового Кирка. В коридоре никого не было. Дейн торопил их за углы. Мо с Билли тащили Саймона в одеяле, неспособном скрыть его мучителей. Они услышали, как подъезжает лифт. Дейн поднял гарпун и махнул Билли и Мо уходить.
– Вниз, – сказал он, показывая на пожарный выход. – Мо, смотри, чтобы тебя не увидели. Билли, смотри, чтобы ее не увидели.
Он побежал к лифту.
– Уф-уф-уф, да, Сабби?
Госс бежал трусцой. Без реального усилия и преувеличенно комично болтая головой. Позади в той же манере, не задумываясь, двигался Сабби.
– Остальные мишки сразу за ручьем, – сказал Госс. – Как только перейдем волшебный мост, угостимся медком. Уф-уф-уф. – Между ним и основанием высотки было еще два-три поворота. Госс бросил взгляд на темную улицу. На пересечении с тупиком стояло скопление мятых урн. В момент сильного ветра выпал полный мусорный мешок, урны закачались, завозились, будто пытались скрыться от внимания Госса.