– Помнишь, как Добрый Мишка и Сладкий Мишка вернулись домой с Принцессой Цветочных Пикников? – спросил Госс. Сжал и разжал пальцы. Улыбнулся, аккуратно и целиком обнажая зубы и кусая воздух. Сабби смотрел на него.
– Билли, шевелись.
При этих слабых словах Госс встал.
– Заткнись, Дейн.
Шепот лондонской речи. Они прямо возле улицы, в одной из примыкавших к ней темнот.
– Он рядом, – сказал голос. И чуть дальше донесся ответ: «Ш-ш-ш».
– Сабби-Сабби-Сабби, – прошептал Госс. – Придержи свои колокольчики на тапочках. Искорка и Звездочка сумели выбраться из Яблочного дворца мимо всех рыбомакак, но если подкрадемся тихо-тихо, как маленькие гоблины, то застанем их врасплох и все вместе будем резвиться на Счастливом Лугу Воздушных Змеев.
Он приложил палец к губам и стал красться с главной дороги в переулок, где слышались голоса. Сабби последовал за ним на таких же тихих цыпочках – в тень, где кто-то переговаривался.
Открылись двери лифта, и Билли, оглядываясь от пожарной лестницы, увидел три фигуры в темной одежде и мотоциклетных шлемах. Дейн поднял оружие. Раздался стук.
– Пошел, – сказал Вати-Кирк из кармана Билли, и «пошел» сказал Дейн, не оглядываясь. Билли и Мо потащили Саймона вниз по лестнице.
– А как же Дейн? – повторял Билли. Но Вати снова пропал.
Вниз было много этажей. Один адреналин не давал Мо и Билли свалиться под весом Саймона. Они слышали над собой борьбу, приглушенную стенами. Билли чувствовал ужасные мурашки по коже, когда сквозь него проносились мучители Саймона. Когда они наконец добрались до первого этажа, Билли уже ловил ртом воздух, его чуть ли не рвало.
– Ну, чего встали? – сказал маленький Кирк из кармана. – Шевелитесь. – Случайный человек в дверях квартиры в таком изумлении уставился на привидений Саймона, что даже не испугался. Билли и Мо погнали к шахте лифта и входной двери за ней, но дверь открылась и на пороге стояли два человека Тату. Серый камуфляж, шлемы с темными козырьками, руки на оружии.
Мо вскрикнула и подняла руки. Билли встал перед ней и выстрелил из фазера.
Он не паниковал. Миг он успел порефлексировать о том, как спокоен, как поднимает оружие и нажимает на спусковой крючок.
Отдачи не было. Только тот китчевый звук, та яркая линия, врезавшаяся в грудь переднего и вспыхнувшая на нем синяком света, когда он отлетел. Второй бежал к Билли профессиональным зигзагом, и Билли несколько раз выстрелил и промахнулся, обжигая стены.
Мо кричала. Билли выкинул руку. Человек встал как вкопанный, будто на что-то налетел. Стукнулся о что-то невидимое. Слышно ударился шлемом о пустоту.
Билли не слышал, как приехал лифт или как открылись двери. Только увидел, как позади человека Тату выходит Дейн и замахивается пустым гарпуном на безликий мотошлем, описывая дугу отбивающего бейсболиста. Тот рухнул, пистолет проскользил по полу. Шлем слетел.
Его голова была кулаком размером с голову. Кулак сжимался и разжимался.
Раскрылся. На месте лица была огромная ладонь. Пока тот поднимался, она опять сжалась. Дейн с силой ударил по тыльной стороне руки-головы. Нападавший снова упал.
– Пошли, – сказал Дейн.
Они пробежали кривым маршрутом к машине Мо и помогли ей уложить внутри трясущегося от призрачной горячки Саймона. Триббл разнылся.
– Ничего не могу обещать. – прошептала Мо.
– Попробуй, что сможешь, – ответил Дейн. – Мы тебя найдем. Тебя видели?
– Вроде нет, – сказала она. – И они меня не знают. Даже если и… – Она замялась. Глаз-то не было.
– Тогда вперед. Вперед. – Дейн постучал по крыше машины, словно отпуская. Когда она уехала, он пробовал ручки дверей поблизости, пока не нашел благодаря интуиции пальцев ту, что ему понравилась, и не открыл.
– Что это такое? – спросил Билли. – Кто эти люди?
– Долбаки? – Дейн завел машину. Позади слышались крики. – Нужен особый склад. – Он был изнурен. – Есть свои преимущества. Надо любить драться. Ты бы видел их голыми. А лучше не стоит.
– Как они видят? – Они метнулись в ночь. Дейн глянул на Билли. Ухмыльнулся, поерзал на сиденье и покачал головой.
– Боже, Билли, – сказал он. – Ну и мысли тебе приходят.
– Так, – это был Вати, снова в Кирке. – Увел Госса и Сабби подальше.
– Ты гений, – сказал Дейн. – Что ты сделал?
– Полезно уметь изображать голоса. Я на секунду.
Дейн нажал на газ. Поболтал в левой руке гарпуном.
– Это говно, – сказал он. – Раньше никогда не приходилось… Понадобится что-то получше. Это какая-то хрень. Мне нужно новое оружие.
Госс стоял как истукан. Он слушал.
– Тупичок, Сабби, понимаешь, – сказал он. – Куда же подевалась Искорка?
– Я тебе скажу, что случилось, – раздался голос из грубой фигуры на коньке крыши. – Тебя поимели, вот что, психопат угребищный! – Это донеслось от смешного ластика в виде лягушки, валявшегося в мусоре у тротуара.
А из цветочного ящика с засохшими растениями на окне – голос пластмассового ныряльщика:
– Спокойной ночи.
– Ишь ты, – сказал Госс в тишине после ухода Вати. – Что ж, принцесса Сабби. Ты погляди-ка что. Вот тебе и тра-ля-ля.
Они были за рекой. Когда между ними и той ужасной бойней была вода, Дейн завел машину в тихое местечко за боксами – суровыми гаражами у основания высотки. Выключил двигатель, и они сидели в темноте. Билли чувствовал, как замедляется его сердце, один за другим расслабляются мускулы.
– Вот почему надо присоединяться к нему, – сказал Дейн. – В одиночку нам такую хрень не потянуть.
Билли медленно кивнул. Кивок мутировал, пока не стал своей полной противоположностью.
– Это все нелогично, – сказал Билли.
Он закрыл глаза и попытался думать. Заглянул в черноту перед веками, как в черноту моря. Попытался потянуться в нее за какой-то глубокой догадкой. Ни дотянуться, ни нашарить он не смог ничего. Вздохнул. В досаде побарабанил пальцами по окну. Прикосновение охладило кончики пальцев. Не идея – но фокус, ощущение, где копать. Он открыл глаза.
– Парень, – сказал он. – Тот, в бутылке, которого я нашел. Куда он встраивается в общей картине?
– Не знаю, – ответил Дейн. – В этом и проблема, мы не знаем, кто он.
– Э-э… – сказал Вати. – Неправда.
– Что? – спросил Дейн у маленькой фигурки.
– Я же тебе говорил: когда меня схватила та штука-полицейский, она как бы истекала. Крупицами информации и своей начинкой. Кажется, я помню, как чувствовал… я знал кто… – Вати ощупал свои болячки в поисках информации. – Адлер, – сказал он. – Так его звали, чудика в бутылке.
– Адлер? – сказал Дейн. – Эл Адлер?
– Кто он? – спросил Билли. – Кто он был? Друг?
По лицу Дейна пробежали эмоции.
– Не совсем. Я с ним встречался, но никогда… Эл Адлер был шестеркой, пока не закорешился с Гризаментом. – Они переглянулись. – Он стал решалой. Устраивал дела для Гриза.
– Что с ним случилось после исчезновения Гризамента? – спросил Билли.
– Я думал, спился или еще что. Он был до мозга костей человеком Гризамента. Я встречался с ним где-то разок прямо после похорон – казалось, он сходит с ума. Все болтал, с кем успел поработать благодаря боссу, как это здорово, бла-бла. В полном отрицании.
– Нет. – Билли выглянул и заговорил в окно, через стекло – в тень гаражей: – Он больше не шатался по барам. Он занялся чем-то таким, из-за чего погиб в музее, в ночь, когда пропал кракен. Что, если все это время он работал на Гризамента?
– Об этом кое-что было, – сказал Вати. – Вроде бы… – Он расшифровал синяки от полицейской штуковины. – Вроде бы он провел там много времени. С тех пор как вы еще не были знакомы. Его прикончили до того, как он родился.
– Как это вообще?.. – спросил Билли.
– О, время, – сказал Дейн. – Время-время-время. Время всегда чуток коварней, чем кажется. От Эла буквально остались одни воспоминания, да? – Он отбил на приборной доске мелодию. От напряжения активировались какие-то магические мускулы, и с каждым контактом в кончиках пальцев пульсировала биолюминесценция.
– Ну ладно, – сказал наконец Дейн. – Он замешан. У нас есть Саймон, есть зацепка. Надо узнать, кто его нанял. Мне нужно украсть телефон, и мне нужно начинать клянчить помощь у Джейсона Смайла. Хамелеона, о котором ты как-то спрашивал. Он нам поможет. Мне.
– Ага, – сказал Билли. – Но ты ведь понимаешь, что мы узнаем, да? Это он. Гризамент. За всем стоит он. Кракен у него. – Билли обернулся к спутникам: – И по каким-то причинам ему понадобились и мы.
41
Все в городе, кто умел слышать, знали, что Госс и Сабби вернулись. Госс, о котором говорили, что он не носит при себе сердца, так что ничего не боится; и Сабби, о котором и сказать нечего. Вернулись для очередной последней работы. Везде только об этом и рассказывали. В этот раз они на довольствии у Тату, и работа как-то связана с исчезновением кракена – да, спертым спрутом, – которое устроил либо Тату, либо нет, в зависимости от предпочтений каждого слуха.
Он это был или нет, но охоту он объявил серьезную. Похоже, ему было мало, что он распоряжался собственным корпусом странных рукоголовых боевиков, полных ненависти к себе, и контролировал видоизмененных наказанных калек, которые бродили со своими механическими прибамбасами, электрическими добавками от дыры к дыре, передавая приказы и безмозгло собирая сведения. Теперь для него вдобавок Госс, Сабби и худшие из худших лондонских наемников искали Дейна Парнелла, которого – «вы слышали?» – выперли из кракенистов.
Согласно сложному крою теополитической территории составлялись союзы и временные сотрудничества для войны – а она, как все чувствовали, уже на дворе. Это было как-то связано с холодком, который затронул всех.
Тату обратился к париям. Он отправил одного из своих загубленных людей-машин спросить самых страшных из его работников мокрого ремесла, есть ли у них новости. Он постарался, чтобы об этой его конкретной увертюре знали все. Стратегия террора. «Вот именно. Вот насколько мы плохие».