Тино Хелиг, ясно? – Она накарябала имя на бумажке. – Я буду ждать. Я буду в Мэрион-парке. Пожалуйста.
Мардж уставилась в глаза женщины и попыталась нащупать какую-то вкрадчивую сестринскую связь. Она сама не знала, насколько у нее получилось. Затем выскочила и бежала, пока не свернула за угол, где замедлилась и спокойно прогулялась вдоль Уорспайт-роуд, мимо круговой развязки перед парком.
Погода была слишком другой и слишком пасмурной, чтобы найти особое сходство, но она оглядывалась, пока не убедилась, что нашла место из фильма «Фотоувеличение». Села к нему как можно ближе. Наблюдала за всеми, кто проходил мимо. Поглаживала маленький выкидной ножик, который купила, несмотря на то, каким он может быть бесполезным. Больше она рассчитывала на дневное время и пешеходов. Мардж спросила себя, как узнает, что ее добыча вошла в парк.
В конечном счете, когда почти через час на ее призыв ответили, никаких сомнений не возникло. Это был не один человек, а сразу три. Все – мужчины; они торопливо шли по тропинкам и вертели головами во все стороны. Большие спортивные ребята. В одинаковой форме инженеров. Старший, впереди, махнул остальным разделиться. Мардж поднялась: ей было бы спокойней встретиться сразу со всеми тремя, чем с одним. Увидели они ее сразу. Она сжала в ладони нож.
– Привет, – сказала она. – Я Тино Хелиг.
Они держались немного поодаль. Кулаки сжаты. Желваки первого мужчины напряженно ходили.
– Кто, – начал он, – ты такая? Какого хрена ты вытворяешь? Ты сказала, у тебя сообщение?
Она видела его противоречивые чувства. Гнев, конечно же, из-за того, что их обнаружили и раскрыли на работе, когда они в штатском. Гнев, что над ними так насмеялись, что над их верой глумились, – а она видела, что он в этом уверен. И все же, несмотря на всю ярость, в борьбе с яростью – возбуждение. Она поняла, что этот мелкий гад надеется.
– Что у тебя за сообщение? – спросил он.
Значит, ее план сработал. Тино Хелиг – не человек, а место: одно из затонувших царств, валлийская Атлантида. Вот это думала она, составляя свой план, должно их заинтриговать.
– Кто ты? – спросил человек.
– Простите, что сбила вас с толку, – сказала она. – Мне нужно было вас выманить. Простите. – Она секунду колебалась, но к черту, она уже слишком устала, чтобы не бесить людей. – Речь не о вашей вожделенной приливной волне. У меня к вам вопрос.
Человек поднял сжатый кулак к голове, словно хотел себя ударить, потом вдруг схватил ее за грудки. Его спутники окружили их, закрывая от посторонних взглядов.
– О нашей волне? – прошептал он. – У тебя вопрос? Да ты знаешь, кто мы такие? Лучше начинай убеждать нас не утопить тебя немедля. Ты знаешь, кто мы такие?
Более-менее представляла, да. В ее изысканиях продолжали всплывать потусторонние верования. Она тралила Интернет, закидывала сеть в Сеть и выудила достаточно данных.
Содружество Благословленного Потопа. Радуга – узнала она от одного скрытного онлайн-теолога, – это не обещание: это проклятье. Падение случилось не тогда, когда первая пара покинула сад, все это было жуткими кошмарами испытаний перед вознесением. На деле Господь вознаградил верных священными ливнями.
«Ошибка перевода», – прочитала она. Если Ною, Зиусидре, Утнапиштиму или другой такой же фигуре под разными именами велели построить корабль, тогда почему этого не было в Торе? Почему его ковчег не «ония» – «корабль», а «теба» – «ящик»? Потому что его построили не для того, чтобы остаться на плаву на ниспосланных богом волнах, а для того, чтобы опуститься под них. Первая в истории подводная лодка – из гофера, в триста локтей длиной, исследующая новый божий мир. Она паслась на лугах ламинарии. Но избранные войти в водный рай согрешили, и Господь во гневе осушил моря. В этом ландшафте искупления, вне купели, мы теперь и живем, изгнанные из океана.
Содружество Благословленного Потопа молилось о Реставрации воды. Мардж читала об их утопиях, затопленных не в наказание, но в награду: Китеж, Атлантида, Тино Хелиг. Они почитали своих пророков: Кроля и Монтуриоля, Афанасия, Рику Браунинга и отца Джона Кейджа. Они цитировали Балларда и Гарретта Сервисса[59]. Они благодарили за цунами и воспевали таяние сатанистских полярных льдов, глумливо удерживавших воду в неподвижном мраморе. Священным обязательством было летать как можно дальше и чаще, чтобы максимизировать выбросы углерода в атмосферу. И они размещали священных агентов там, где однажды смогут способствовать наводнению.
Отсюда эта маленькая ячейка, работавшая как будто в самой богохульной сфере – защите от потопов. Они выжидали. Блокировали мелкие сопливые приливы и готовились к большому. Когда нахлынет последний шторм, когда с ревом вырвется из хлябей божественный прибой, тогда – вот тогда – они бросят гаечные ключи в шестеренки. А после того как вода накроет улицы, словно на гравюре Хокусаи, Братство Благословленного Потопа наконец заживет в подводном Лондоне своей мечты.
И вот приходит ее сообщение. Сейчас действительно конец света, это известно всем… может быть, думали они, это их конец света.
– Считайте, вам повезло, что до этого момента вас никто не трогал, – сказала Мардж. Выбралась из его хватки. – Я услышала о вас только пару дней назад. Кое-кто сказал, что вы говорите от лица моря. И что, возможно, вы забрали спрута. Вы знаете, о чем я. Мне нужно знать… Тот, кто что-то сделал с этой хреновиной, сделал что-то и с моим мужчиной.
– А ты пробивная, – ответил он. – Не говорю, что за это тебе все прощается, но что-то в тебе есть.
– А я говорил, – сказал второй. – В мире какой-то трындец.
– Не пробивная, – сказала она. – Просто я реально устала, и я любила его. Он был с Билли Хэрроу… Билли Хэрроу, – повторила она снова из-за его реакции. Мужчина повернул голову на толстой шее и глянул на остальных.
– Хэрроу, – сказал он. – Хэрроу? Мне казалось, это он забрал кракена. Так я слышал. Он как бы его пророк. Он ушел с Дейном Парнеллом, когда тот сбежал от кракенистов. С ними и говори. Это они забрали кракена.
– Нет, не они. – Все уставились друг на друга.
– Когда пропал кракен, Дейн сбежал из церкви, чтобы объединиться с Хэрроу, так что, если они как-то связаны с этим твоим парнем…
– Я вам говорю, – ответила она. – Все было не так. Я ничего не знаю о Парнелле – я вообще мало что знаю, – но Билли Хэрроу не брал спрута. Я же с ним пиццу ела. – Тут она усмехнулась: – И я знаю, что это не он. По-моему, он вообще мертв. А если бы он знал, где Леон, он бы мне сказал… – Она осеклась при воспоминании о включающемся-выключающемся фонаре. – Он бы мне сказал, – медленно повторила она. – Если бы мог.
Мужчина скучился со спутниками. Она подождала. Она слышала, как они спорят.
– Вы что думаете, – сказала она внезапно, к собственному удивлению, – я бы вообще с вами общалась, если бы у меня был выбор? – Они моргнули. – Мне все это вообще до лампочки, не нужен мне этот бред, не верю я в вашу хреноту, не хочу жить в затонувшем мире и не хочу, чтобы кальмар стал королем Вселенной, и не хочу влезать в это безумное говно, и даже уже не думаю, что вообще смогу вернуть Леона. Я просто устала, и оказывается… – Она пожала плечами в духе «кто бы знал?». – Оказывается, мне просто нужно знать, что случилось. Хотите сказать, понятия не имеете, что происходит? Тогда на фига вы вообще такие нужны. – Глаза слегка увлажнились – не от подступивших рыданий или слабости, но от ярости.
– С кем бы ты ни разговаривала, – сказал мужчина и замялся. – Они не понимают, что говорят. Мы не представители моря, мы не… Да и как это возможно? Это дезинформация.
– Мне все равно…
– Ага, а мне нет. Люди должны знать. Что-то назревает. Откуда ты все это знаешь? Кто тебе помогает?
– Да никто, господи.
– Я ничем не могу тебе помочь. – Он говорил без мягкости, но и без агрессии. – И я не отвечаю за море, – добавил он с раздраженной аккуратностью. Ей показалось, что этот человек, преданно мечтающий о том, чтобы весь мир покрыла вода, чтобы города человечества заняли угри и водоросли, чтобы затопленные улицы удобрялись телами грешников, довольно неплохой парень.
– Тебе нужно быть осторожнее, – сказал он. – Не лезть в неприятности. Тебе нужна защита. Это всегда был опасный город, а сейчас он сошел с ума. И нужно ходить на цыпочках. Найди защиту. На тебе же ни черта нет, ну. – Он вцепился в грудь, где мог бы висеть амулет. – Напросишься на смерть. Этим ты своему парню ничем не поможешь, ну?
Она собиралась ответить «я не ребенок», но ее обезоружила эта грубоватая доброта.
– Оставь это дело в покое. А нет – тогда сходи к кому-нибудь. Есть Мургатройд, Шиблет, Батлер… Сходи к кому угодно. Запомни эти имена. В Камдене или в Боро. Скажи, тебя послал Селлар.
– Слушайте, – сказала она. – Вы можете… Мне можно взять ваш номер? Можно с вами об этом поговорить? Мне нужна помощь. Можно?..
Он покачал головой:
– Я не могу тебе помочь. Не могу. Прости. Сейчас все немного заняты. Теперь иди. – Он похлопал ее по плечу, будто домашнего питомца. – Удачи.
Мардж покинула обшарпанный ландшафт Вулвича. Она не оглядывалась на отвратительный приплющенный купол – такой белый, будто больной. Ее лучшая зацепка ни к чему не привела. Снова предстояло работать. Возможно, она, как ей и советовали, найдет защиту.
Ее лучшая зацепка завела в тупик, это правда, но Мардж сама по себе была зацепкой, хоть она об этом и не знала. Откровение, что Билли Хэрроу, таинственный пророк кракена, не та сила, что стоит за исчезновением божка, было очень важным.
Это должны знать армии. Это должно знать море.
48
Джейсон Смайл, этот пролетарский хамелеон, слушал, как Билли умолял его согласиться на заказ без оплаты.
– Ты друг Дейна, – говорил Билли.