ты. Вместе с ними выпала карточка:
«Поздравляю тебя. Рекс».
А ниже было приписано:
«Довольно забавно, что это я посылаю тебе цветы, хотя любоваться ими будет другой мужчина. Но, я думаю, он не подарит тебе цветы — он не такой человек».
— И это очень хорошо, что он другой, — пробормотала Старр. — Он думает о более важных вещах, чем орхидеи.
Цветы были прелестны, но ее разозлила записка, и она решила оставить орхидеи в номере. И все же это не помешало Старр приколоть их к платью, когда она некоторое время спустя вертелась перед зеркалом. Как обидно, что она решила не брать орхидеи с собой — они так идут к платью. Но, возможно, Стефан тоже преподнесет ей цветы. Старр уговаривала себя, что ей этого совсем не хочется, но в глубине души мечтала, чтобы Рекс оказался не прав.
Но Стефан не принес ей цветы. Он был чем-то взволнован и Старр сразу почувствовала это.
— Что-то произошло на студии? — быстро спросила она.
— Ничего необычного, — коротко ответил он. — За исключением того, что каждый дубль, в котором снимался Рекс, кажется мне отвратительным. Я думаю, он намеренно старается испортить фильм.
— Ерунда, Стефан. Я уверена, что Рекс на это не способен. Это на него не похоже. — Странно, как быстро она стала защищать Рекса.
Стефан удивленно нахмурил брови:
— Я в этом не уверен. И вместо того чтобы играть лучше, каждый раз, когда мы повторяли сцену, он играл все хуже и хуже.
Старр вспомнила, о чем говорили осветители.
— Тебе не кажется, Стефан, что он относится к тому типу актеров, которые играют лучше всего в самый первый раз?
— Ты опять на его стороне и против меня, Старр? — осведомился он обиженным голосом.
— Ну что ты, — быстро ответила Старр. — Это только… — Но она не смогла закончить предложение. Возможно, она даже сама не была уверена в том, что хотела сказать.
Стефан предложил поужинать в ресторане, где, как он знал, будет тихо и они смогут спокойно поговорить. Он признался, что уже заказал там столик.
Когда они приехали в ресторан, Старр пожалела, что Стефан выбрал именно это место. Она несколько раз ужинала здесь с Рексом. Но, конечно, это не имело никакого значения.
Ресторан находился на берегу моря, и посетители отчетливо слышали мерный плеск волн, ударяющихся о берег. Через большие стеклянные окна можно было наблюдать, как солнце оранжевым мячом погружается в море и наступает серая темнота, скрадывающая яркие краски дня. Это было одно из самых любимых мест Старр. Однако сегодня у нее почему-то не было настроения любоваться морем.
«Это потому, что сегодня я жажду праздника, — думала она. — Я хотела бы танцевать». Старр с обидой вспомнила, что Стефан ничего не сказал о том, как она сыграла свою роль. Вслух же она произнесла:
— Очень хорошо, что ты позвонил мне сегодня, Стефан. Я… я так рада, что все прошло как надо. Ты знаешь, я ужасно нервничала.
— И зря, — уверил он. — Ты отлично справилась, Старр.
Она возбужденно рассмеялась:
— Я настолько тщеславна, что готова слушать это снова и снова.
— Боюсь, что у тебя будут все основания стать еще более тщеславной, до того как ты закончишь свою карьеру в кино, — улыбнулся Стефан.
— Ты имеешь в виду, — Старр задержала дыхание, а ее карие глаза засветились, — что меня ждет успех? Ты думаешь, Стефан, что у меня получится?
Он грустно кивнул:
— Хотел бы я быть не так уверен в этом, моя дорогая.
— Но разве ты не рад, Стефан? — удивилась она.
Стефан крошил хлеб на белой скатерти.
— Нет, Старр. Не совсем. Мне очень неприятно признаваться в этом, дорогая, но, говоря честно, я ненавижу саму мысль, что ты можешь стать известной киноактрисой.
— Но… но почему? — Старр была в совершенном замешательстве.
Он ответил почти гневно, сжав руки в кулаки:
— Неужели ты не понимаешь, Старр? Вероятно, это обычное для мужчин чувство собственника, но… я не хочу делить тебя с миллионами поклонников. Даже если они будут твоими поклонниками только в кино. Я хочу чувствовать, что ты принадлежишь только мне. Я…
— Стефан, ты сошел с ума. Ты понимаешь, что говоришь?
Десмонд схватил ее за руку:
— Да, я понимаю, Старр, и я не сошел с ума. Скорее, я наконец излечился. Я признаюсь, что был сумасшедшим последние несколько лет. Я любил совершенно пустую женщину. Но мои глаза наконец-то открылись. Я думаю, что это произошло еще той ночью в аэропорту, но я был слишком упрям, чтобы это признать. Но позже, уже здесь, я все понял. Ты — тот человек, которого я хочу видеть своим помощником, женой… Я хочу, чтобы ты была рядом и работала вместе со мной. Я не могу без твоей помощи, Старр. Каким же дураком я был, что не осознал это раньше!
Старр смотрела на Стефана, широко раскрыв глаза, ей стало трудно дышать. Наконец-то он произнес все те слова, которые она так жаждала услышать, все те слова, которые казались нереальными даже в мечтах. И Старр не могла понять, что же она чувствует! Это было так странно. Или она настолько удивлена, что просто не может собраться с мыслями?
— Но как же Рита? — удалось ей пробормотать в конце концов. — Что с ней?
— Мы все выяснили прошлой ночью, — сухо сказал Стефан. — Она согласна на развод. Это было не очень-то лестно — видеть, с какой радостью твоя жена соглашается на развод. Я больше не люблю ее, но признаюсь, что это меня ранило. Думаю, все дело в моем тщеславии. И тем не менее я очень рад, что все закончилось. Я… я мечтал поговорить с тобой об этом так давно, дорогая. С тех пор, как я понял, что люблю тебя. — Он снова сжал ее руку.
Старр ждала, когда появится чувство радости, которое должно было прийти — не могло не прийти. Все было замечательно, не так ли? Она любила Стефана Десмонда уже несколько лет. А сейчас, очень скоро, он будет свободен, чтобы попросить ее руки.
Наконец Старр решила, что это странное чувство внутри нее и было ощущением счастья.
— Старр, — прошептал, наклонившись к ней, Стефан, — почему ты молчишь? Ты счастлива? Я не слишком самонадеян, чтобы предположить, что ты меня любишь хоть чуть-чуть.
Старр слегка покраснела.
— Больше, чем чуть-чуть, Стефан, — тихо сказала она.
— Господи, любимая. — Его голос стал хриплым. — Ты не представляешь, как мне не нравилось, что ты работаешь у Рекса Брендона. Я и предложил тебе сниматься, чтобы ты ушла от него.
Она улыбнулась немного грустно:
— А я думала, что ты уже тогда знал, насколько я гениальна, милый!
— Все так и есть, — согласился Стефан. — Но я не хочу, чтобы ты развивала свой дар. Мне ненавистна мысль быть женатым на знаменитой актрисе. Моя жена должна принадлежать только мне.
— Значит, этот фильм будет первым и последним моим появлением в кино? — спросила Старр слегка дрожащим голосом.
— Это для тебя имеет большое значение?
Старр знала, что для нее это очень важно. Но конечно же, она достаточно сильно любит Стефана, чтобы побороть свои сомнения. Она будет помогать ему в работе, так, как делала это, будучи его секретарем. Его работа станет и ее работой. Ведь его работа гораздо значительней всего, что она могла бы сделать в будущем. Может быть, она слишком эгоистична, сожалея о своей несостоявшейся карьере в кино?
— Нет, думаю, что я не буду переживать, — улыбнулась Старр.
Стефан схватил ее за руку:
— Ты восхитительна, моя дорогая. Я знаю, как только закончится эта ужасная процедура развода, мы будем счастливы. Работая вместе, любя друг друга…
Она опустила глаза под его взглядом. Какой же счастливой она должна быть. Чудесный вечер, море, окрашенное в оранжево-алые тона, плеск волн… и мужчина, которого она любит больше всего на свете, держит ее за руки, говоря о своей любви… Что значит ее карьера? Еще несколько недель назад она даже не мечтала стать киноактрисой. Возможно, она бы не переживала, если бы не приняла вызов Рекса Брендона. Она ведь поклялась, что добьется успеха. Впрочем, теперь это не имеет значения.
Они были так поглощены друг другом, что не заметили двух новых посетителей. Совпадение? Не совсем. Это было именно то место, куда Рекс обычно приглашал женщин поужинать. Даже если, как в этот вечер, женщина сама заставила пригласить себя. Еда была бесподобной. Рекс цинично считал, что может вынести компанию даже самой скучной женщины, если еда и вино достаточно хороши.
Официант проводил их к лучшему столику. Рита вдруг хихикнула:
— Посмотри, Рекс, вон мой муж и его малышка. Боже, они заняты друг другом, что даже не заметили нас!
Рекс напрягся. Не ответив Рите, он отрывисто подозвал официанта.
— Давай закажем шампанское! Я должна отпраздновать свою будущую свободу, — засмеялась Рита.
Рекс не обратил внимания на ее слова, и заказал «Шато-Карбонне». Он чувствовал себя в подходящем настроении именно для этого вина.
Рита надула губки и открыла свою маленькую платиновую пудреницу:
— Ты не слишком внимательно относишься к моим просьбам. Ты заставляешь меня пожалеть, что я согласилась поужинать с тобой.
— Я тебя и не приглашал, — напомнил Рекс.
— Дорогой, именно поэтому я и пришла! Я восхищаюсь тобой, когда ты грубишь. Кроме того, мне надо было тебе все рассказать.
— Что рассказать? — Рекс отказался от десерта.
— Думаешь о своей фигуре? — поддразнила его Рита. — Дорогой, неужели известные актеры заботятся о своей фигуре так же, как и женщины? Это записано в твоем контракте? Если твоя талия увеличится на одну десятую сантиметра, то ты теряешь работу?
Он рассмеялся:
— Конечно! Пирожное с кремом каждый день — и ты можешь попрощаться со своей работой. Неужели ты раньше не слышала это известное изречение? Но… что же такое важное ты хотела мне сообщить?
Рита отпила глоток вина и нахмурилась:
— Я ненавижу эти вина, ты же знаешь!
— Почему, черт побери, если ты хочешь мне что-то сказать, ты это не говоришь? — спросил Рекс с внезапным раздражением.
Она пригубила еще вина: — Откуда ты знаешь, что я хочу тебе что-то сказать?