– Десять лет, Лис… Это много или мало для любви? Что мне с тобой делать? А с собой? Я запутался. Помоги мне. – Непрошеные слезы задрожали на ресницах. Глубоко вдыхая ее запах, он безуспешно пытался справиться с болью, что раздирала на атомы. – Давай как раньше, я закрою глаза, а ты погладишь меня по голове и пообещаешь, что все будет хорошо? И тогда все и правда будет хорошо… – Прикрыв глаза, Алекс замер на несколько минут, словно ожидая, что Лиза выполнит его просьбу, но чуда не свершилась, она не пошевелилась. Он лишь печально усмехнулся. – Это невозможно. Мы оба это знаем. Каждый выбрал свою дорогу сам. Наша любовь не выдержала испытаний…
Нечеловеческая усталость накатила как-то внезапно, Алекс с большим трудом заставлял себя оставаться в сознании. Рядом с Лизой было так тепло и уютно, он никак не мог заставить себя уйти. Желание лечь к ней, как и раньше, прижать к себе ее сонную и, уткнувшись носом в мягкие волосы, уснуть росло и крепло в его душе. Так хотелось подарить себе еще хотя бы одну ночь с любимой женщиной, наплевав на последствия. Но страх быть отвергнутым оказался сильнее, словно вирус проник в организм и парализовал все остальные эмоции. Алекс даже не попытался победить его, сдался, так и не найдя в себе силы выйти на поле боя.
Тряхнув головой, отогнал наваждение, безжалостно придушил минутную слабость и поднялся на ноги. Замешкался всего на секунду, обдумывая дальнейшие действия, затем подхватил спящую женщину на руки и понес в свою комнату.
Опустив свою ношу на кровать, включил ночник. Неяркий свет мгновенно развеял темноту в помещении, позволяя видеть скрытые детали. Мельком осмотрев комнату, Алекс убедился, что ничего компрометирующего его нет и принялся распутывать Лизу из пледного кокона. Она не проснулась, лишь что-то невнятно пробормотала. Он невольно улыбнулся, стянул с нее капроновые колготки и хотел накрыть одеялом, но, случайно заметив гематому под ребрами слева, остановился. Неприятный холодок пробежал по позвоночнику.
Откинув одеяло в сторону, Алекс принялся тщательно осматривать тело Лизы, ища подтверждение своим догадкам. Опять синяки. Одни едва заметные, другие совсем яркие и свежие. Неутешительный вывод напрашивался сам собой – Краснов опять бил жену.
– Скотина, – процедил Алекс сквозь зубы, невольно представив себе эту картину.
Руки сами собой сжались в кулаки, а в груди вспыхнуло опасное пламя. Закрыв глаза, он медленно досчитал до десяти, чтобы не поддаться аффекту. Так и подмывало разбудить Лизу, вытрясти всю правду и поехать на расправу к Максу, но вместо этого он заботливо накрыл ее одеялом, выключил свет и вышел из комнаты.
Вернувшись в гостиную, устало опустился на диван и, откинувшись на спинку, прикрыл веки. День был слишком тяжелым, а мысли одна мрачнее другой. Как так получилось, что из обидчика он превратился в защитника? Почему не может равнодушно смотреть на все это, ведь Лиза сама выбрала такую судьбу? А главный вопрос, который задавал себе: что делать дальше? Хладнокровие, с которым он ехал в Россию, испарилось, растворилось в глубине голубых глаз, стерлось словами любви, въевшимися в сердце. Он понимал, что от первоначального запала не осталось и следа, а где брать новые дрова для костра ненависти, не знал. Все слишком круто изменилось. За несколько месяцев, что Алекс находился в этом городе, изменился он сам. Лиза вдребезги разнесла его защитную стену, безжалостно оголив все чувства. Он был сломлен, но еще не убит. Требовалось время, чтобы все переосмыслить и решить, как жить дальше. Как после сегодняшнего вечера он сможет жить дальше?
Незнакомая мелодия ворвалась в поток мыслей. Алекс осмотрелся в поисках источника. Телефон Лизы выпал из ее сумки и надрывно вопил. Посмотрев на дисплей и немного поколебавшись, нажал «принять».
– Мам. – Голос Жени дрожал от слез. Мальчик явно был чем-то расстроен. Алекс невольно напрягся, но ответил как можно более спокойно:
– Жень, это Алекс.
– Извини, я звонил маме. – Он громко шмыгнул.
– Это ее телефон, – поспешно добавил Алекс, чтобы Женя не отключился.
– Откуда он у тебя? Что с мамой? – взволнованно сыпал вопросами ребенок.
– Тише, все хорошо. – Алекс как мог, пытался успокоить мальчика. – Мама спит.
– Она же на работу поехала.
– Все правильно. – Он растерялся, не был готов к подобному допросу и приходилось сочинять на ходу. – Работала и уснула… я услышал телефон и ответил.
– Ты тоже работаешь? – В голосе Жени явно слышалось подозрение.
– Конечно, – уверенно солгал Алекс и продолжил придумывать легенду. – Нам нужно было срочно составить большой отчет, поэтому пришлось сидеть допоздна, не мог же я твою маму бросить одну. Если что-то срочное, я могу разбудить…
– Не надо. – Женя тихо вздохнул, поверив его рассказу.
– Жень, что случилось? – осторожно поинтересовался Алекс, чувствовал, что мальчик хочет чем-то поделиться, но сомневается. – Давай ты расскажешь, и мы подумаем, как поступить.
– Отец сказал… – начал он и осекся. На несколько секунд повисла тишина, но Алекс не торопил, давая время собраться с мыслями. – Что она к мужикам поехала… – Женя в очередной раз громко шмыгнул и добавил: – И слово неприличное…
– Он тебя обманул, – твердо заявил Алекс, стиснув телефон, что было сил. Краснов совсем оборзел и просто напрашивался на активные действия, но сейчас надо было как-то успокоить ребенка. – Мама поехала в Ледовый дворец по моей просьбе. Мы вместе работали, – чеканя каждое слово, проговорил он.
– Правда?
– Жень, разве твоя мама такая?
– Нет конечно, но… – Женя замолчал, словно хотел еще что-то сказать, но передумал. – Ладно, спасибо.
– Хочешь, я приеду? – внезапно предложил Алекс. Ему не нравилось, что мальчик находился один с неадекватным отцом.
– Зачем?
– Поговорим…
– И бросишь маму одну? – укоризненно уточнил Женя.
– Она большая девочка, не испугается…
– Ты ее совсем не знаешь. – Алекс почувствовал, как мальчик улыбнулся и не смог не улыбнуться в ответ. Сердце предательски сжалось от нежности к ребенку. С такой теплотой он говорил про свою мать, очевидно, сильно любил ее… Будет ли он когда-нибудь его так любить?
– Ну ты же расскажешь мне как-нибудь при встрече?
– Зачем?
– Чтобы я знал.
– Хорошо, – охотно согласился Женя. – Договорились.
– Ты не спишь? – Грозный голос зазвучал на заднем фоне, Алекс без труда догадался, кому он принадлежит, и превратился вслух.
– Прости, мне пора, – прошептал Женя и отключил соединение.
Алекс не решился перезванивать, боясь навредить ребенку. Какое-то время вертел гаджет в руках, обдумывая, как с ним поступить. Заманчивая возможность полазить в нем, узнать хоть немного о личной жизни Лизы, попытаться понять ее, но он отказался от этой затеи. Отключив звук, закинул телефон обратно в сумку и лег на диван.
***
Еще до конца не проснувшись, но уже ощутив последствия вчерашнего, Лиза неприятно поморщилась: голова ужасно раскалывалась, а тошнота все настойчивее подкатывала к горлу. Да и вообще Лиза чувствовала себя так, словно попала в мясорубку. Успела забыть, что такое похмелье, последний раз так напивалась очень давно, но вчера ее будто подменили. Нервная система не выдержала напряжения и дала сбой, а теперь приходилось расплачиваться за минутную слабость.
Внезапно вспомнив причину этого срыва, Лиза судорожно приподняла одеяло и обнаружила себя почти полностью обнаженной. Закусив губу, чтобы не вскрикнуть, затаила дыхание и повернула голову – к счастью, вторая половина кровати была пуста. Она облегченно выдохнула и, с трудом приподнявшись на локтях, осмотрелась. Лиза не узнала места, где находилась, как будто видела его в первый раз, но почему тогда она голая, в этой постели, и где Алекс? Что вчера произошло?
Усиленно напрягая мозг, она пыталась воссоздать события вечера, но тщетно – память упрямо играла в молчанку. Последнее, что Лиза отчетливо помнила, это как садилась в машину к Алексу, а дальше туманные обрывки или и вовсе темнота. Чем сильнее она пыталась вспомнить, тем больше гудела голова. Бросив бесполезные попытки, откинулась на подушку. Тяжело дышала и думала, что делать дальше. По-хорошему, нужно найти Алекса и попросить его рассказать, но от одной мысли об этом становилось дурно. Но и просто бездействовать она не могла.
Титаническим усилием воли заставила себя сесть. Комната поплыла перед глазами, вызвав новый приступ тошноты, но Лиза сдержала реакцию организма, сглотнула горький ком и болезненно скривилась – горло тоже неприятно саднило.
– Да что ж это такое, – прошептала она и огляделась в поисках своей одежды, но нигде ее не обнаружила. Завернувшись в одеяло, осторожно вышла из комнаты и босиком прошлепала в гостиную. Обрывочные воспоминания яркими вспышками замелькали в сознании, заставив Лизу замереть на месте.
– Я хочу домой…
– Домой поедешь утром…
– Так противен, что решила отравить?
– Я что, похожа на убийцу?
– Ты унизил меня!
– Я такой, как есть…
– Вы не люди, вы твари! Как же я вас всех ненавижу! Всех до единого!
– Тише, успокойся…
– Поцелуй меня…
Едва сдержавшись чтобы не застонать, она прикрыла рот ладонью. Краска стыда мгновенно залила щеки. Неужели она сама?.. Какая муха ее укусила? Зачем? Но самое страшное – остальные события утопали в неизвестности.
Заметив свою одежду на спинке одного из стульев, Лиза торопливо двинулась к нему. Стараясь не шуметь, осторожно забрала все, что нашла, и, обернувшись, увидела Алекса. Он крепко спал на диване. Что-то дрогнуло в ее душе и заставило сердце забиться быстрее. Но Лиза была слишком напугана встречей с ним, чтобы анализировать свои ощущения. Кое-как избавившись от наваждения, неслышно прошмыгнула в ванную. Включив воду, взглянула, наконец, на свое отражение и отшатнулась. Вызывающий макияж, который она вчера тщательно наносила, потек, оставив разноцветные разводы на лице и сделав ее похожей на пугало. Шумно выдохнув, скользнула взглядом к шее – здесь дела обстояли не лучше, несколько ярко-бордовых отметин украшали нежную кожу. Лиза смотрела на все это великолепие и не шевелилась, пытаясь по крупицам воссоздать картину произошедшего. Смутно припоминала настойчивые ласки Алекса, его жадные губы. Ее тело хоть и хранило его горячие прикосновения и страстные поцелуи, но не спешило открывать сокровенную тайну. Самой близости, Лиза, увы, вспомнить так и не смогла. «Может быть, все и к лучшему», – подумала она. Так было даже проще. Забыть, как дурной сон, и жить дальше, будто ничего и не случилось.