– Заранее. Так, я в душ, расплатись с курьером.
– Хорошо.
***
Составив грязную посуду в раковину, Краснова залила ее водой и повернулась лицом к сыну.
– Спасибо, мам, все было очень вкусно.
– На здоровье, – она мягко улыбнулась. – Чай будешь?
– Буду, – отозвался он и выдержал небольшую паузу. – Мам, а правда наш клуб выкупил сам Александр Гилберт?
– Правда. А ты откуда о нем знаешь? – Лиза удивилась тому, с какой скоростью распространяется информация в маленьком городке.
Сама она впервые услышала это имя неделю назад, на общем собрании руководство известило весь коллектив о смене владельца. Тогда эта новость всех повергла в шок, коллеги шептались, искали данные о нем в интернете и, не гнушаясь ничем, увлеченно перемывали ему кости. Но Лиза была выше этого, не обращала внимание на сплетни и слухи, просто делала свою работу.
– О нем все знают! Клубы, которые попадают к нему, всегда выбиваются в лидеры! Мам, это так круто, это такой шанс!
Краснова ощущала себя абсолютно счастливым человеком именно в такие моменты, когда ее единственный сын, ее отрада, так искренне радовался и с присущей ему детской наивностью что-то рассказывал. Озорной блеск в его глазах и неподдельный восторг вызывали у нее столько положительных эмоций, что их невозможно было описать, все проблемы разом отходили на второй план.
– Поживем – увидим…
Она нежно обняла сына и поцеловала его в макушку.
– Вот только… – робко начал он и сразу осекся, потупив взгляд. Настроение его мгновенно изменилось, и это, естественно, не укрылось от Лизы.
– Что? – обеспокоилась она.
– Коньков-то у меня нет, от старых ноги болят ужасно. Так мне не удержаться в основном составе, тренер ругает постоянно.
– Я понимаю, малыш… Потерпи еще чуть-чуть, я обязательно найду деньги, – Краснова хотела еще что-то добавить, но не успела, услышала, как хлопнула входная дверь, и вернулась к раковине.
Через несколько секунд в кухню вошел Максим.
– Привет, семья, чего делаете? – торжественно произнес он и, чмокнув Лизу в щеку, опустился на табурет.
– Привет, ужинаем. Тебе разогреть?
– Конечно.
– Пап, а ты что думаешь про нового хозяина клуба? – спросил мальчик, ища поддержки. Он так хотел, чтобы отец порадовался вместе с ним, но очень часто их мнения не совпадали, и он не получал ту необходимую мужскую поддержку.
Елизавета поставила тарелку с гречкой и курицей на стол.
– Да ничего я не думаю, приедет канадский выскочка и будет свои порядки устанавливать. Помается и свалит обратно в свою заграницу, потому что никому наша тьма тараканья нафиг не сдалась, кроме старого доброго Гриба, – довольно резко высказался Краснов, не заметив, как его слова сильно расстроили сына.
– Ты считаешь, он ненадолго? – Лиза ожидала услышать совсем другой ответ. Она была уверена в том, что Макс недолюбливает их директора – Григория Борисовича – и жаждет, чтобы его место занял кто-то другой.
– Ой, Лизк, кому мы нужны? На этой «Оке» только чиновники бабки отбивают. При Грибе хоть как-то подзаработать можно было, а этот новый, кто его знает… С ним еще контакт наладить надо.
Теперь все встало на свои места – им управляла обыкновенная жадность, шкурный интерес. Жаль, Лиза не знала, сколько он таким образом «наподзарабатывал», до нее доходили лишь крошки с барского стола. А вот куда Максим тратил все деньги, она могла только догадываться.
– Я допил. Можно я пойду? – мальчик встал из-за стола и поставил свою кружку в раковину.
– Иди.
– А ты что, считаешь по-другому? – Краснов смерил Лизу тяжелым взглядом, отчего ей стало немного не по себе.
– Мне все равно. Лишь бы платили вовремя, а русские там или канадцы, меня не касается.
– Вот не патриотка ты, Лизка.
– Хорошо быть патриотом, когда у тебя денег полные карманы. А когда не знаешь, как до зарплаты дожить и ребенка прокормить, извини, как-то не до этого, – не сдержавшись, выпалила она и швырнула кухонное полотенце на столешницу. Лиза крайне редко проявляла эмоции в такой форме, потому что чаще всего за этим следовало наказание, но сегодня позволила себе вольность.
– Ну ладно, не заводись, – на удивление спокойно отреагировал Максим. Усадил ее на свои колени и поцеловал в шею. – Спасибо, все было очень вкусно.
– На здоровье, – она старалась не дышать, чтобы не провоцировать мужа на продолжение. – Давай тарелку, я помою.
– Ну прости, я постараюсь больше тебя не расстраивать, – прошептал он ей на ухо.
Краснова попыталась увернуться, но тут же попала в плен его губ. Железная хватка не давала возможности отстраниться, и ей пришлось ответить.
Вдоволь насладившись покорностью супруги, Макс заглянул в ее глаза: ни капли нежности, лишь острые осколки обиды и разочарования.
– Давай уже мириться.
– Зачем, если через два дня, когда тебе вновь захочется выпить, ссориться?
– Не буду я больше, надоело. Ну хочешь, закодируюсь? – предложил он, чтобы вымолить наконец прощение.
– Хочу, – Лиза несильно сжала его плечо в знак поддержки.
– Договоришься на завтра?
– Договорюсь, иди отдыхай.
– Спасибо, любимая.
***
Раскаленные иглы пламени пронзали тело насквозь, едкий дым заполнял легкие, отчего дышать становилось все труднее. Весь мир сузился до крошечной точки на лобовом стекле. Ее лицо. Последнее, что он видел в этой жизни. Лиза… Это конец. Последний вдох, и темнота наконец поглотила его…
Распахнув глаза, Алекс резко сел на постели. Холодный пот струйками стекал по спине, а руки заметно дрожали. Снова этот ужасный сон. Одно и то же. Из раза в раз. Кошмары стали частью его жизни, вот уже много лет изводили его по ночам. Существовали таблетки, способные избавить от сновидений, но такие побочные эффекты, как сонливость и отсутствие концентрации, Гилберта не устраивали, поэтому он старался принимать их не чаще двух раз в неделю. На это время кошмары прекращались и нормальный сон восстанавливался.
Умывшись холодной водой, Алекс прогнал остатки негативных эмоции и посмотрел в зеркало – в отражении был чужой человек. За столько лет он так и не привык к новому внешнему виду. О Евгении Цареве напоминала лишь тонкая, едва заметная полоса, рассекающая скулу. Когда-то эта полоса была большим уродливым шрамом, но пластические хирурги сотворили чудо: вернули ему человеческий облик. Жаль только, душу не смогли прооперировать – себя он потерял окончательно.
Помнил все, будто это было вчера: до тошноты белые стены больницы, бесконечные процедуры и заплаканные глаза матери. Специфический запах медикаментов, казалось, навсегда впитался в кожу. Царев победил смерть, очнувшись после длительной комы, но ему предстояла нелегкая борьба за полноценную человеческую жизнь. Последствия аварии были ужасные: раздробленные кости, множественные ожоги и травмы внутренних органов. Женя перенес огромное количество операций, российские врачи сделали все, что могли, но не давали никаких положительных прогнозов. Даже в лучших московских клиниках не было нужного оборудования и специалистов такого высокого уровня, поэтому главврач больницы, местный светило, порекомендовал профессора из Торонто, который проводил сложнейшие операции и мог поставить Царева на ноги. Тогда родители приняли непростое решение – продать все имущество, взять кредит и переехать в Канаду, чтобы продолжить лечение сына.
Доктор Смит вернул Женю к полноценной жизни, но без последствий не обошлось. Хромота, бесплодие и поражение некоторых участков периферической нервной системы, – с таким набором он остался после многочисленных врачебных вмешательств.
Протезы, заменяющие сломанные большеберцовую кость и надколенник, были поставлены еще в России, но оказывали лишь временный эффект, требовался более современный и качественный материал, применявшийся в Канаде.
Под чутким наблюдением медперсонала проходила тяжелая реабилитация. И если опорно-двигательную систему удалось восстановить почти полностью, то с другими функциями организма дела обстояли гораздо хуже. Повреждения кожных покровов были настолько серьезными, что запустили необратимый процесс – нарушение регенерации. Отсюда рубцы и шрамы по всему телу, изувеченное лицо, в дальнейшем скорректированное пластикой.
Страшный диагноз перечеркнул все надежды на счастливое будущее. Бесплодие. Царев не стал импотентом, сексуальная функция сохранилась, но вот детей он иметь больше не мог.
Распахнув веки, Гилберт с вызовом посмотрел себе в глаза. Во всем этом была виновата Лиза.
– Уничтожу, – сквозь зубы процедил он и содрал зеркало со стены. Швырнул его в ванную, вложив в свои действия всю ту ненависть, что сжигала изнутри.
– Полегчало? – раздался насмешливый голос Элис.
Она стояла, прислонившись к дверному косяку, и бесстрастно оценивала масштабы бедствия.
– Убирайся!
– Да ладно тебе, – его слова не произвели должного эффекта. Брукс мягко провела ладонью по обнаженной спине. – Все будет хорошо.
Алекс вздрогнул, но не отстранился. Концентрируясь на осторожных касаниях прохладных пальцев, вновь обретал себя.
– Все и так хорошо. Уйди, мне надо побыть одному.
– Ты же знаешь, что не уйду, – Элис продолжала гладить плечи, лопатки, поясницу и ощущала, как напряжение постепенно спадает, дыхание становится ровным. Она часто наблюдала такие приступы и знала, что делать. – Болит?
– Нет.
– Пойдем, кофе готов.
– Дай мне пару минут, – уже спокойнее попросил Гилберт.
– Хорошо, – наконец согласилась она и вышла в коридор
***
Время уже давно зашло за полночь, муж и сын крепко спали, а Лиза заполняла медицинские карты на кухне – перед приходом нового начальства нужно было навести идеальный порядок. Наконец расправившись с рабочими делами, она решила позволить себе маленькую слабость: налила ванную и опустилась в горячую воду. Почувствовав, как расслабляются уставшие мышцы, застонала от наслаждения и прикрыла глаза.
Впервые за долгое время ей выпала возможность побыть наедине со своими мыслями, понять, что происходит сейчас в ее жизни, и подумать, как выбраться из ямы, в которую она сама себя загнала. Вода мягко обволакивала тело, при каждом движении невесомо скользила по коже, оставляя щекочущие ощущения после своих нежных касаний; растворяла в себе события прошлого, манила нырнуть в глубокий омут памяти и попытаться в очередной раз найти ответы на волнующие вопросы. И Лиза поддалась. Набрав в легкие воздуха, вновь погрузилась в воспоминания, выстраивая их в единую логическую цепочку.