ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
Белль взбила подушку. Она помяла ее, перевернула и снова встряхнула, пока, наконец, не улеглась. Но все было бесполезно: сон не шел. Зевая, Белль повернулась на бок и уставилась в окно на противоположной стене. Тяжелые портьеры были распахнуты, и в темном небе виднелась далекая луна. «Интересно, ей так же одиноко, как и мне?» — подумала Белль. Она знала, чем вызвана ее грусть. Рассказывая Чипу о Вилльнёве, она вспомнила их всех: Агату, падре Робера, любимого отца. Белль гнала мысли об отце прочь — они причиняли слишком сильную боль. Но сегодня, как бы она ни старалась, воспоминания об их счастливой жизни захлестнули ее. Она дорожила ими, ведь только в них она и отец снова были вместе. Но как же мучительны были эти мысли! Они напомнили ей о том, что сердце и разум отказывались принять: ей никогда больше не суждено увидеть отца. Белль заключила сделку, темную, ужасную сделку, и должна сдержать слово. И все лишь потому, что отец сорвал розу. Одну — единственную розу. Для нее.
— Почему я не попросила ромашку! Или гвоздику, — скорбно шептала она, глядя бессонными глазами в потолок. — Тогда ничего этого не было бы…
Тот день стоял у нее перед глазами, словно это было вчера.
Отец уехал на рынок в соседнюю деревню продавать музыкальные шкатулки. Каждая из них была уникальна — сделана в форме замка, собора или дворца, и над каждой он трудился часами. Белль вспоминала, как кропотливо, под лупой, он наносил кисточкой позолоту на башенки миниатюрного Версаля или выкладывал крохотными цветными стеклышками витражи в окнах собора Нотр-Дам. «Что привезти тебе в подарок?» — спросил он тогда Белль, запрягая в повозку Филиппа. «Розу, папа», — ответила она в полной уверенности, что на дорогие подарки у него не хватит денег. Она развешивала выстиранное белье, когда вернулся Филипп — один, без повозки и без отца. «Отвези меня к нему!» — велела она коню, а в голове крутились ужасные мысли: может быть, с отцом случилось несчастье или его ограбили?
Филипп привез ее в старинный замок в глухом лесу. Она спешилась перед входом в главную башню и окликнула хозяина. Никто не ответил. Тогда, набравшись смелости, она вошла внутрь и принялась звать отца. Вскоре она нашла его, заточенного в темнице. «Папа!» — бросилась к нему девушка, просунув руки сквозь прутья решетки. «Белль? Как ты нашла меня? — Он схватил ее за руки. — Скорее уходи отсюда! Этот замок живой! Беги, пока он не нашел тебя!» Но она не успела — в тот самый момент он и появился. Чудовище. Яростный и рычащий. Поначалу Белль испугалась, но любовь к отцу поборола страх. Она потребовала, чтобы Чудовище отпустил его, предложив взамен себя. Мысль о том, что отец останется в этой темнице, была невыносима. Чудовище согласился и освободил Мориса. Белль видела его тогда в последний раз. Сколько она думала об отце, волновалась, тосковала! Всю жизнь они были вместе, а теперь? Кто присмотрит за ним? Кто сварит утром такой кофе, какой он любит? Кто проследит, чтобы он обмотал шею теплым шарфом в непогоду?
Глаза ее вновь наполнились слезами, как тогда, когда она рассказывала Чипу о жизни в Вилльнёве. Отчаявшись прогнать эти воспоминания, Белль откинула одеяло и встала. Надев шерстяное домашнее платье, она подошла к окну. Кружевные морозные узоры расписали стекла. Белый снег, устилающий пушистым ковром землю, мерцал в лунном свете. Белль смотрела на мелькающие снежинки, в этот момент большие старинные часы внизу начали бить, и их гулкие удары похоронным эхом разносились по всему замку.
— Полночь, — прошептала Белль с последним ударом. — Надо хоть немного поспать.
Она глянула на кровать, но без особой надежды — ей было ясно, что уснуть не удастся. Дома, в деревне, когда бессонница одолевала ее, отец всегда приносил ей чашку теплого молока и читал книгу, пока сам не засыпал в кресле. «Чашка молока будет кстати, — подумала она. — И хорошая книжка». Белль зажгла свечку от уголька из камина и вышла из комнаты. Она старалась ступать тихо, чтобы никого не разбудить. Угли в камине на кухне еще тлели. В котелке, подвешенном над ними, медленно упаривалась овсянка. На деревянном столе стояла большая бадья с опарой для хлеба, накрытая полотенцем. Корзины с яблоками, грушами и айвой для пирогов и компотов выстроились в ряд на полу.
Белль любила уютную кухню, после библиотеки это было второе ее любимое место в замке. Плита Кюизиньер сладко посапывал. Белль не хотела будить его, поэтому погрела молоко в маленьком котелке над углями. Осторожно, чтобы не разбудить миссис Поттс и Чипа, она достала из буфета кружку, налила молоко и добавила ложку меда. Потом помыла котелок и с чашкой в одной руке и свечкой в другой отправилась в библиотеку. Там было темно и холодно, но возле камина лежали дрова и щепки для розжига. Белль развела огонь в камине, пододвинула кресло — получился уютный уголок для чтения.
— Не хватает только книги, — шепнула Белль.
Мысль о «Стране Грез» мелькнула у нее в голове, но она не знала, который там час. Если время в книге совпадает с реальным, было бы неприлично стучаться в дом графини в полночь. Белль шла вдоль ряда книжных шкафов и чуть не наступила на открытую книжку, лежавшую на полу. Она подняла ее: «Всеобщая история пиратства» — значилось на обложке. Рядом лежали «Сказки Шарля Перро» и томик басен Эзопа.
— Ах, Чип, — покачала головой Белль.
Как и все дети, он отлично разбрасывал вещи, но вот вернуть их на место было для него куда более сложным делом. Белль поставила книгу про пиратов и сказки Перро на полку и подняла с пола басни. На обложке был нарисован лев, поднявший окровавленную лапу, а рядом с ним — человек, протянувший руку к страдающему животному. Белль завороженно смотрела на обложку.
— Андрокл, — пробормотала она.
История о том, как сбежавший раб помог раненому льву, была одной из ее самых любимых. Отец часто читал ей эту басню. Она рассматривала картинку — Андрокл смело глядел на огромного льва, а в глазах зверя читалась невыразимая боль. И ей вспомнились слова Чипа: «Он такой, потому что тоже страдает».
— Совсем как этот лев, — прошептала она. — Чип, ты гений.
Сердце Белль учащенно забилось — она нашла способ разговорить Чудовище, позволить ему выплеснуть свою боль и, возможно, найти ответы на мучившие ее вопросы. Иногда одних только слов недостаточно, ибо они воздействуют на разум. Но история, в которой слова переплетаются, как нанизанные на нитку жемчужины, — такая история способна растопить сердце. Если Белль удастся достучаться до сердца Чудовища, кто знает, может, он откроет ей свою тайну?
Белль вернулась к камину с книгой в руках. Теперь у нее есть план. Завтра она пойдет к Чудовищу. К утру она наберется мужества и спросит, знает ли он басню про Андрокла и льва. И тут она увидела, что ей не придется ждать до утра. В домашнем халате, с канделябром в лапе, Чудовище стоял в дверях и озадаченно смотрел на нее.
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
— Это ты, Белль! Я мог бы догадаться, — сказал Чудовище, и тревога на его лице сменилась облегчением.
— Что случилось? — спросила Белль.
— Ничего. Просто почувствовал запах дыма и спустился проверить, все ли в порядке.
— Мне не спалось, — объяснила Белль, — и я решила немного почитать. Хочешь присоединиться?
Чудовище кивнул и придвинул еще одно кресло. Они уселись друг напротив друга.
— Странно, что ты не спишь, — сказал он. — Я думал, ты будешь храпеть, как извозчик…
— Вот спасибо!
— …после твоих подвигов на льду. Так в чем дело?
— Что — то меня разбудило, — не решаясь признаться в том, что ей грустно, слукавила Белль. — Сова, наверное…
Но Чудовище догадался сам.
— Белль, я знаю, это не совсем то, чего ты ожидала, — произнес он, взглянув на свои лапы. — Может быть, есть что — то еще, что мы могли бы для тебя сделать?
Белль замерла, а потом набрала в грудь воздуха и решилась:
— Да, кое — что есть. Моя жизнь изменилась навсегда. И все из — за какой — то розы. Я хочу, чтобы ты рассказал мне все.
Чудовище отвернулся к огню:
— У роз есть шипы, а они ранят…
Он произнес это так тихо, словно разговаривал не с Белль, а с самим собой. Но она услышала и почувствовала щемящую жалость, которая застигла ее врасплох. Она была готова ко всему: крику, гневу, но никак не к тихой печали.
— Раны заживут, если вытащить шип.
— Может быть.
«Сейчас или никогда», — подумала Белль.
— Слышал ли ты историю об Андрокле и льве? — начала она, протягивая ему томик басен.
Чудовище вскинул на нее умоляющий взгляд.
— Белль, не надо, — попросил он.
Она не послушалась. Она встала, подошла к нему и уселась на пол рядом с креслом, почти коснувшись его мохнатой ноги.
— Давным — давно жил на земле раб по имени Андрокл, — слегка дрожащим голосом начала она. — Его хозяин был очень жестоким, и Андрокл сбежал от него. Долго шел он по пустыне, а когда настала ночь, укрылся в пещере, голодный и уставший. Но пещера служила жилищем льву, и он вышел из глубины, рыча и скаля зубы.
Белль перевела дыхание и взяла Чудовище за лапу.
— Бедный Андрокл! — воскликнула она. — В ужасе прижался он к стене, понимая, что пришел его смертный час. Но вдруг лев, вместо того чтобы броситься и загрызть его, поднял лапу.
Медленно Белль перевернула лапу Чудовища ладонью вверх.
— Андрокл увидел, что лапа льва распухла и кровоточит, — продолжила она. — Преодолев страх, он приблизился и заметил шип, торчавший из лапы. Он осторожно вытащил его, а лев в благодарность раздобыл ему еды. Но спустя несколько дней Андрокла схватили и бросили в тюрьму. Его заставили сражаться с дикими животными на арене в угоду римскому императору…
— И вот как — то раз одним из тех животных оказался тот самый лев, которому он когда — то помог, — прервал ее Чудовище. — Зверь узнал его и покорно лег у ног. Император был так потрясен увиденным, что даровал Андроклу свободу, и тот счастливо прожил свою жизнь. Совсем как в волшебных сказках. Но жизнь — не волшебная сказка, Белль.