— У меня кое — что для тебя есть, Белль. Небольшая вещица. Я наткнулся на нее вчера вечером, когда разбирал ящик стола. Думаю, она тебе понравится.
— Ты уходишь от темы, — сказала Белль.
— Пытаюсь… — Он едва заметно улыбнулся.
— Что же это?
Чудовище поднялся, подошел к Белль, вытащил что — то из кармана и положил ей в ладонь. Стеклянное сердечко на золотой цепочке. Белль подняла его за цепочку, и оно, качаясь, засверкало прозрачными гранями, отражающими свет.
— Оно принадлежало моей матери, — сказал Чудовище.
— Очень красивое. Но я не могу его принять. Оно должно остаться в твоей семье. — Белль протянула ему украшение.
Но Чудовище покачал головой:
— Я хочу, чтобы оно было у тебя.
— Тогда поможешь мне его надеть?
Чудовище засмеялся.
— Боюсь, у меня не получится! — И он поднял свои огромные когтистые лапы.
Белль надела безделушку сама.
— Тебе очень идет, — промолвил Чудовище.
— Расскажи мне о своей маме.
— Она была умной. Красивой. Элегантной. А еще она была самым добрым созданием на земле, которое я когда — либо знал. — Он посмотрел на Белль. — Точнее, одним из них.
Взгляды Белль и Чудовища встретились.
— Что? Что это значит, Чудовище?
Он отвел взгляд.
— Знаю, знаю, — устало махнула рукой она. — Ты не можешь сказать.
Чудовище улыбнулся — это была самая печальная улыбка, которую Белль когда — либо видела на его лице.
— Только что я все тебе сказал, Белль.
— Не понимаю, — нахмурилась она.
Чудовище кивнул на сердечко.
Белль опустила голову, разглядывая его, а когда подняла, Чудовище уже исчез. «Что все это значит?» Может быть, она что — то упустила в их разговоре? Он многого ей не говорил… Но сейчас — она вдруг отчетливо это поняла — есть слова, которые она сама никогда не сможет ему сказать.
— Прощай, — прошептала она, поднялась и направилась в библиотеку.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
В этот раз Белль опередила Мушара. В одно мгновение она выскочила из кареты, прежде чем он успел спуститься с облучка. Перепрыгивая через ступеньку, она взлетела по лестнице летнего домика. Графиня поджидала ее в холле.
— Отец… он… — задыхаясь, начала Белль. Широкая улыбка графини была ответом. Белль прикрыла рот рукой и замотала головой, не в силах поверить. Отец был здесь. Он был здесь!
— Где он?
— Он сидел в беседке с карандашами и этюдником, но сейчас он, скорее всего, на террасе — любуется моими розами.
Белль бросилась через холл, но вдруг встала как вкопанная. В ее глазах заметалось беспокойство.
— Что такое, Белль? — спросила графиня.
— Я… немного боюсь, — ответила Белль. — Сейчас я увижу его, а потом… нам опять придется расстаться.
— Возможно, не придется, моя дорогая.
— Неужели это все — таки возможно?
— У меня почти получилось все устроить.
— Правда? Я смогу здесь остаться?
Белль подбежала к графине и схватила ее за руку:
— Госпожа, как; вы это сделали?
— Позже, дитя, позже. Беги к отцу, а потом я тебе все расскажу.
Белль отпустила ее и уже повернулась, но графиня легонько тронула ее за плечо:
— Еще минутку, дорогая…
— Что — то не так? — встревожилась Белль.
— Он не знает, что ты пришла. Я не стала ему говорить на случай… в общем, на случай, если ты вдруг передумаешь. Мне бы не хотелось его расстраивать. Просто сказала, что его ждет чудесное местечко. И ты будешь для него сюрпризом. Не удивляйся — возможно, он немного испугается. Будь с ним помягче.
Сердце Белль преисполнилось благодарности. Никогда не встречала она столь заботливого, бескорыстного, щедрого человека! Графиня отпустила Белль, но та, вместо того чтобы убежать, обвила руки вокруг ее шеи и поцеловала в щеку.
— Вы так добры, — прерывающимся голосом молвила Белль. — Ко мне, к отцу… Я никогда не смогу отблагодарить вас за все, что вы для нас сделали.
— Ступай, дорогая, — сказала графиня, высвобождаясь из ее объятий. — Иди к отцу. Он за теми дверями.
Она указала на стеклянные двери, за которыми виднелась терраса. Со счастливой улыбкой Белль взглянула на нее и скрылась за ними. Как только ее шаги стихли, в другом дверном проеме, ведущем вглубь дома, возникла чья — то фигура. К графине подошел Анри.
— Вы нашли правильный путь, — сказал он.
— Я его и не теряла… я его создала! — рассмеялась графиня. — Пусть побудут немного вдвоем, а потом сходи к ним. Ей нужно оставить в Стране Грез еще две вещи. Проследи, чтобы она это сделала. Не подведи меня.
Анри поклонился и покинул холл. Хищная улыбка скривила кроваво — красные губы графини, и ее зеленые глаза прищурились.
ГЛАВА СОРОКОВАЯ
Белль замерла, вцепившись в перила террасы. Совсем рядом, в паре метров, спиной к ней стоял ее отец. Он склонился к пышному кусту чайных роз, обвивающих террасу, и вдыхал их аромат. Белль не верила своим глазам. Неужели он и вправду здесь? Живой, настоящий… и здесь?
— Папа… — едва слышно позвала она.
Морис вздрогнул. Он медленно выпрямился и повернулся, озираясь вокруг. Графиня была права. Он постарел. От горя. От одиночества и тревог.
— Папа, я здесь! — крикнула она.
Морис обернулся. Его глаза отыскали ее, но ни радости, ни удивления в них не было. Лишь вежливое удивление, словно он не узнал ее. Разве она так сильно изменилась, пока они были в разлуке? Возможно, во всем виноват ее очередной модный наряд и изящная шляпка — «Страна Грез» вновь изменила ее одежду, хотя кристальное сердечко, подаренное Чудовищем, осталось на шее.
— Папа, это я… Белль, — чуть не плача, произнесла она, срывая с головы шляпку.
Морис заморгал.
— Белль? — тихо переспросил она. — Не может быть…
— О, папа! — Ее голос задрожал.
Лицо Мориса озарилось радостью, губы растянулись в улыбке.
— Белль, — промолвил он, — моя родная девочка. Это ты.
ГЛАВА СОРОК ПЕРВАЯ
Позабыв, что она находится в поместье графини, что вокруг нее множество незнакомых людей, Белль бросилась к отцу и зарыдала в его объятиях. Морис крепко прижимал ее к груди, гладил по голове и успокаивал как мог.
— Тише, Белль, тише… все хорошо. Дай — ка мне тобой полюбоваться. — Он отстранил ее, держа за плечи. — Я уж думал, никогда тебя не увижу. Никогда. А теперь ты… стоишь прямо передо мной!
В его глазах светилась радость, и Белль тоже улыбнулась сквозь слезы. Смятение в ее груди улеглось. Она достала из кармана платок и вытерла слезы. Да, это ее отец.
— Как же я по тебе скучал, моя милая! — продолжал Морис. — И сейчас мне так отрадно видеть тебя! Как ты здесь оказалась? Ты сбежала?
Белль вспомнила: когда они виделись в последний раз, она находилась в той же самой темнице, где сидел отец, пока она не заняла его место.
— Он недолго держал меня взаперти, — сказала она. — Меня выпустил Люмьер, метрдотель замка. Сейчас я живу в отдельной комнате, и они ко мне очень хорошо относятся. У меня там друзья…
— Друзья? — Морис нахмурился. — В этом богом забытом месте? Они не друзья тебе, а надсмотрщики, и они опасны…
«Кто опасна, миссис Поттс? — подумала Белль.
— Или Плюметт?»
— Знаю, пап, возможно, они не показались тебе такими, но они в самом деле милейшие создания! — прервала его Белль. — Я так сильно привязалась к маленькой чайной чашке по имени Чип, и мы…
Но он не слушал.
— Этот зверь одевается, как человек, но ведет себя как животное, готовое наброситься на любого, — продолжал он. — Даже на мгновение нельзя допустить мысль, что он и его приспешники могут быть твоими друзьями!
Резкие слова отца удивили ее. Обычно он не отличался предвзятостью, всегда широко мыслил и был готов выслушать чужую точку зрения, даже если она была абсолютно противоположной.
— Поначалу я боялась Чудовища, — кивнула она. — Но мы общаемся, и он сделал мне столько приятных сюрпризов! Он может быть по-настоящему добрым.
Морис пропустил ее слова мимо ушей:
— Он до смерти тебя напутал, Белль. Это же очевидно. Ты говоришь о нем хорошо только из опасения, что всё может обернуться еще хуже.
Еще минуту назад Белль почти ненавидела Чудовище за то, что сначала тот пленил отца, а потом ее, но теперь она чувствовала, что должна его защитить. Эта перемена смутила ее. Разум говорил, что только сумасшедший будет пытаться оправдать его поступки, но сердце Белль видело дальше разума.
— Папа, помнишь Андрокла?
— Конечно. Наш… э — э — э, сосед.
— Сосед? — Белль заморгала и уставилась на него.
Пожалуй, графиня действительно была права.
Он сильно постарел. Попасть в темницу, а потом потерять единственную дочь — такие потрясения кого хочешь сведут с ума.
— Нет, папа, — мягко сказала она. — Андрокл из басни Эзопа. Помнишь, мы читали ее на ночь?
— Да — да, конечно, — поспешно ответил Морис.
— Чудовище совсем как тот лев с шипом внутри.
— Ты видела у него шип?
— Шип в его сердце, папа. С ним произошло что — то ужасное.
Но Морис был явно не в том настроении, чтобы проявлять снисходительность.
— Почему мы вообще тратим время на разговоры о Чудовище? — воскликнул он. — Мне совершенно нет до него дела. Я волнуюсь только о тебе! Лучше расскажи, как ты здесь очутилась? Как познакомилась с графиней?
Белль рассказала об обстоятельствах, что привели ее в Страну Грез.
— Говоришь, волшебная книга? — переспросил Морис.
— Да, графиня положила ее туда, где я могла ее найти. Она узнала, что с нами случилось. Она хочет нам помочь. Ведь она знала мою мать… так она мне сказала.
Воинственный настрой Мориса исчез, взгляд потеплел и стал мечтательным, как бывало всегда при упоминании его жены.
— Это очень на нее похоже, — сказал он. — Добрейшей души человек. Всегда такой была. Вот уж здесь, в ее поместье, я спокойно могу сорвать для своей дочки розу, и меня не схватят и не бросят в темницу!
С этими словами он протянул ей душистый белый цветок. Белль с наслаждением вдохнула его аромат, но тут заметила темные капельки на лепестках.