Когда она разжала объятья, ее взгляд упал на окно позади Отто. С карниза свисали лохмотья ярко — красных портьер. Белль задумчиво смотрела на побитый молью шелк; рука нащупала в кармане маленькие ножницы.
— Подожди — ка, — сказала она манекену, и ее глаза загорелись.
Она подбежала к портьере, сорвала ее и расстелила на полу. Присев на корточки и бережно расправив складки, Белль принялась что — то вырезать.
— Вы беспокоились о времени, — сказал Отто. — Не волнуйтесь, у нас его уйма! Смерть еще не скоро покинет свой особняк, чтобы сеять хаос в мире, так что молено не торопиться.
Однако задача оказалась не из легких — маленькие ножницы с трудом справлялись с тканью. Отто, Люцианос и Арана молча наблюдали за работой Белль. Наконец она шумно выдохнула и поднялась с колен, держа в руках произведение своего труда — потертое шелковое сердце.
— Арана, поможешь? — попросила она паучиху.
Та недовольно фыркнула, но все — таки взяла сердце и взобралась на грудь Отто. Манекен вопросительно глянул на Белль, она молча кивнула ему.
Арана приложила сердце к левой стороне груди Отто и принялась пришивать его к сюртуку с помощью своей паутины. Закончив, она похлопала сердце всеми своими лапками и спрыгнула на пол.
Отто склонил голову и разглядывал шелковое сердце, затаив дыхание. Щеки порозовели у него от восторга. Он поднял голову и улыбнулся.
— Вот теперь я знаю! — воскликнул он. — Знаю, что значит быть живым! У Любви своя магия! И сильная! Очень сильная!
Он закружился, раскинув руки в стороны.
— Я люблю тебя, Белль! Я люблю тебя, паучок! И тебя, жук, тоже!
Сердце Белль запело. Она улыбнулась в ответ.
Люцианос закатил глаза.
— Замечательно, Отто, я рад за тебя. Честно, рад. Но если мы не заберем монету у Анри, Белль… в общем, она умрет.
— Я помогу вам! Обожаю помогать! — Отто продолжал вертеться.
— Если хочешь нам помочь, остановись наконец и скажи, где Анри! — не выдержал Люцианос. — Ты знаешь, как вернуть монету? Нам придется что — то придумать, ибо я очень сомневаюсь, что Анри так расчувствуется, глядя на твое вырезанное сердце, что сам отдаст ее Белль!
ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ВТОРАЯ
— Белль! — ревел Чудовище, рыская по библиотеке в уверенности, что найдет ее здесь. — Белль! — он остановился посередине комнаты и сжал кулаки.
Остальные тоже разбежались по углам, выкрикивая ее имя.
Но она не отзывалась.
— Мессир, ее здесь нет, — сказал Люмьер.
Когсворт, миссис Поттс и Плюметт подошли к Чудовищу.
— Мы везде посмотрели.
— Значит, она ушла от нас — Чудовище наконец произнес то, что боялись сказать остальные. — Сбежала в свой Вилльнёв.
— Но, хозяин, волки… — испуганно начала миссис Поттс.
— Принесите пальто, — хмуро приказал Чудовище. — Пойду ее искать.
— А вдруг уже поздно? — жалобно пискнула Плюметт, и ее перышки задрожали. — Что, если волки…
— Молчи! — набросилась на нее миссис Поттс. — Не смей даже думать об этом!
Чудовище почесал затылок.
— Подождите. Получается какая — то ерунда. Как Белль могла уйти? Двери в библиотеку были заперты изнутри.
— Через окно! — воскликнул Когсворт. — Она выпрыгнула из окна в сугроб. Точно так же я сбежал из прусской тюрьмы, куда угодил после сражения при Фелинггаузене…
Все бросились к окнам, не дослушав историю Когсворта.
— Из этого окна она не могла выпрыгнуть, — крикнул Люмьер. — Оно закрыто!
— Это тоже! — откликнулась миссис Поттс.
Чудовище в замешательстве смотрел на нетронутый снег за окном.
— Если бы она сбежала через окно, на снегу остались бы следы. Но их нет! Где же она? Куда она могла исчезнуть?
В этот момент из глубины комнаты донесся громкий отчаянный лай. Секунду спустя из-за шкафов вылетел запыхавшийся Чип. Фру — фру неслась впереди него.
— Сюда! — кричал он. — Скорее!
— Ты нашел ее? — всполошилась Миссис Поттс.
— Нет, но идемте за мной! Скорее! — в нетерпении подпрыгивал он. — Мне кажется, я знаю, куда она ушла!
ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ТРЕТЬЯ
— Белль, я люблю тебя, — радостно промолвил Отто.
Белль обернулась и приложила палец к губам.
— Я тоже тебя люблю, Отто, но можно чуть тише? — прошептала она.
Отто энергично закивал.
— Я люблю тебя, Арана! — громко прошептал он и неуклюже побежал за Люцианосом, летящим рядом с Белль.
— И тебя я тоже люблю, добрый черный жук!
— Боже праведный, приятель, возьми же себя в руки! — Люцианос дрожал от возмущения.
Отто схватился за грудь.
— Твои слова разбили мое сердце, — произнес он.
— У тебя будет разбито не только сердце, но и все остальное, если Анри найдет нас раньше, чем мы его! — зашипел Люцианос.
Отто сердито глянул на жука.
— И можешь еще так не громыхать? — раздражительно спросил жук.
— Не могу, — проворчал Отто. — Мои суставы совсем…
— Тише! — Белль обернулась и сделала им знак глазами.
Они вышли из кабинета и отправились на поиски Анри. Где — то в доме кто — то продолжал играть на клавесине.
— Не уверен, что он нас услышит сквозь эту ужасную музыку! — заявил Отто.
Они подошли к оранжерее, и нестройные звуки зазвучали громче.
— Может, это Анри играет? — спросил Люцианос.
— Есть только один способ проверить, — ответила Белль.
Огромные двери, ведущие в оранжерею, были распахнуты. Белль спряталась за одной из них и тихонько заглянула внутрь.
Анри сидел за клавесином, судорожно поднимая руки и со всего размаха опуская их на клавиши. Белль отступила за дверь.
— Это он? — спросил Люцианос.
— Он, — прошептала Белль. Она прислонилась к двери; легкая дрожь пробежала по ее плечам. — Как же мы заберем монету?
— Нет ничего проще! — сказал Отто. Люцианос вытаращил глаза.
— И что ты предлагаешь? Задушить его в объятиях?
— Нет, перерезать его нитки. Он же марионетка? Значит, у него должны быть нитки.
— Отто, это гениально! — прошептала Белль.
— Если ему перерезать нитки, он не сможет погнаться за нами!
Отто ухмыльнулся.
Люцианос подполз к дверям, посмотрел на Анри и вернулся.
— Я не вижу никаких ниток, — сказал он.
— Это не значит, что их нет, — ответил Отто.
— Когда графиня заколдовала его, она сделала их невидимыми. Подкрадемся и покончим с ним!
— Да уж, неплохо придумано, — задумчиво произнес Люцианос и бросил тревожный взгляд на двери. — Если только он…
— Если только он что? — нахмурился Отто.
— Если только он не покончит с нами первым.
ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ЧЕТВЕРТАЯ
Белль стояла в дверях оранжереи, зажав в руках ножницы.
Сердце у нее в груди стучало так громко, что она была уверена — Анри наверняка услышит.
Глубоко вздохнув, собрав волю и мужество в кулак, она шагнула за порог. Еще шаг. Пауза. Еще. Люцианос и Арана бесшумно ползли за ней. Отто остался за дверями, чтобы ненароком не скрипнуть. Так, крадучись, замирая и вздрагивая, они пересекли комнату.
Анри продолжал свою жуткую нестройную пьесу. Белль молилась, чтобы он и дальше был так же поглощен музыкой и не заметил ее. Подойдя ближе, она увидела, как над ним что — то подрагивает. Нитки! Отто был прав!
Магия графини рассеивалась, теряя власть над Анри. Нитки становилось видно все отчетливее. Они тянулись от его головы, челюсти, плеч и запястий, но больше всего ниток было прикреплено к ногам. Белль проследила за ними взглядом — они исчезали где — то в вышине.
«Какие перерезать сначала? — думала она. — Те, что двигают руками, чтобы он не схватил меня? А вдруг он вскочит и погонится за нами? Тогда лучше отрезать нитки от ног…»
Белль вспомнила злобную ухмылку Анри, когда тот заполучил ее монету. Вспомнила, как он загнал ее в летний домик. Пальцы предательски задрожали, и она чуть не выронила ножницы. Что если Анри заметит ее раньше, чем она перережет нитки? Или они настолько прочные, что она вообще не сможет их перерезать?
Страх и отчаяние чуть не заставили ее бросить эту затею и бежать прочь, но усилием воли она принудила себя остаться.
«Просто обрежь их все разом, — уговаривала она себя, — и монета твоя!»
Расстояние между ней и Анри медленно сокращалось. Четыре метра, три, два… Наконец она встала прямо за ним так близко, что можно было разглядеть каждую криво пришитую заплатку на сюртуке, каждый волосок взлохмаченного парика и каждый винтик в деревянных суставах его пальцев.
Давай, Белль. Смелее!
Она широко раздвинула лезвия ножниц.
В этот момент Анри резко обернулся.
ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ПЯТАЯ
Анри сверкнул на Белль безумными глазами, и его губы скривились в хищной улыбке.
— Нравится моя пьеса, Белль? — спросил он. — Я сам ее сочинил. Называется «Прелюдия к Смерти».
С этими словами он вскочил и выбил ножницы из рук Белль. Они отлетели в сторону.
Белль вскрикнула и дернулась за ними, но Анри крепко схватил ее за запястье.
— Отпусти! — крикнула Белль, пытаясь вырваться.
Но он так сильно сжал ее руку, что от боли Белль рухнула на колени.
— Что такое? — издевательски спросил он. — Тебе больше не нравится эта история?
Отто, прижимая к груди свое шелковое сердце, ворвался в оранжерею.
— Держись, Белль! Я уже бегу! Я спасу тебя!
Он бросился к ножницам, но не добежал — споткнулся, упал и так и остался лежать. Одно его ухо оторвалось, левая нога вывернулась назад.
— Отто, ты ли это? — презрительно спросил Анри. — И что ты здесь забыл?
— Я помогаю друзьям, — ответил манекен, пытаясь сесть.
— Дурень, ты же просто механическая кукла. Какие друзья? У тебя их нет.
— Нет, есть, — упрямо заявил Отто и показал на сердце. — Смотри, что мне дала Белль. Она любит меня.
Анри засмеялся, демонстрируя фарфоровые зубы.
— Любит? Ты не можешь знать, что такое любовь, ты, говорящая куча хлама!
— Ну да, я не знал этого до того, как меня полюбила Белль, — честно признался Отто.