– Зачем ты так напился?
Приходится перехватить его руку ниже и буквально заставить разогнуть локоть. Только тогда Макс опускается на кушетку и в ту же секунду прикрывает глаза.
– Спина извела, – отрывисто отвечает он голосом человека, который вот-вот отключится. – И ты еще перед глазами… Устал…
Он затихает, по итогу отвоевав мое место. Я теперь сижу на краю, а он ложится на то самое место, где вообще-то спала я. Электронные часы в другом конце комнаты подсказывают, что уже глубокая ночь. Мне показалось, что я прикрыла веки всего на секунду, на самом деле прошло несколько часов и таймер электрического камина успел выключить систему.
Подбираю под себя ноги и остаюсь на кушетке. Смотрю на мощную фигуру Максима. Он высокий и широкоплечий, так что спальное место уже не кажется таким уж большим, тем более что не проходит и минуты, как он переворачивается и раскидывает руки в разные стороны. Он кривится, и я на интуитивном уровне понимаю: что-то не так. Я не знаю, правильна моя догадка или нет, однако подкладываю вторую подушку ему под спину.
Под рубашку не лезу, хотя любопытство распирает: вдруг задену и причиню ему боль?
– Ариш, – произносит сквозь сон.
Или очнулся на мгновение?
– Спи уже, Макс.
Чертовы рефлексы играют против меня! Я дотрагиваюсь до его головы и провожу по коротким волосам, тоже влажным.
– Не уходи, – добавляет он едва различимо.
– Ты боишься темноты? – усмехаюсь я, а следом вижу, как он поднимает ладонь и накрывает мои пальцы, крепче прижимая их к своим волосам. – Ладно, так уж и быть, посторожу тебя. – Последние слова я произношу шепотом, так что он не слышит.
Я придвигаюсь ближе, нахожу-таки себе местечко и вытягиваю ноги. Пальцы Макса разжимаются, он вновь крепко засыпает, хотя порой и произносит что-то отрывистое и бессмысленное.
Глава 25
Не знаю, как так получается.
Не помню, когда легла рядом и тоже умудрилась заснуть. Утро приходит вместе с оцепенением, и я вдруг понимаю, что ночью забралась под его руку, словно мы сладкая парочка. Хорошо, хоть лицом отвернулась к стенке. Максим почти что сгреб меня под себя, и жар от его горячей ладони расходится по моей спине. И не только ладони.
Я слышу за спиной шорох. Максим тоже просыпается, а я, наоборот, резко закрываю глаза, делая вид, что меня еще не коснулись солнечные лучи, которые лезут через прозрачную шторку и пробуждают лучше будильника.
Макс пару мгновений не двигается. Вспоминает вчерашнее, а заодно и себя? Готова спорить, ему сейчас фигово. Он вчера сильно перебрал и, скорее всего, помнит только обрывки. Я жду, когда он отодвинется, но вместо этого Максим медленно проводит ладонью по моей спине. Я с трудом ловлю возмущенный выдох, потому что моя майка сбилась наверх и он задевает оголенный участок.
Мне вообще нужна новая одежда. Я вторую ночь сплю в том, в чем приехала в его дом. Это уже начинает напоминать пытку: мало того, что он запер меня в четырех стенах, так еще и лишил вещей. К тому же лезет на ее кушетку. И это в двухэтажном доме, в котором полно спален!
– Ты не спишь… – раздается за спиной его хриплый голос, после чего Макс тянется ко мне. Выдох слетает с его губ и задевает прядки моих волос. Он наклоняется, заглядывая мне в лицо. Мои ресницы тут же начинают предательски трепетать.
– Сплю, – произношу упрямо.
Он молчит. Не отодвигается. Я чувствую его дыхание.
– Я что-то сделал? – спрашивает он после паузы. – Арина…
– Ты сейчас делаешь. – Я повожу плечами, давая понять, что ему пора вспомнить о дистанции и перестать прижиматься ко мне. Но он не реагирует, так что приходится развернуться. Я перекатываюсь и упираюсь взглядом в его напряженное лицо. Его явно беспокоит, что он ничего толком не помнит. Продольные морщины пролегли на его высоком лбу, знаменуя энергозатратный мыслительный процесс. Макс смотрит на меня, а я проклинаю свою импульсивность. Лучше бы молчала и до конца притворялась спящей, потому что теперь приходится смотреть на него снизу вверх. Максим упирается локтем в кушетку и нависает надо мной, и между нашими лицами остается расстояние, которое можно преодолеть за одно мгновение.
– Ничего ты не сделал, – говорю ему. – Просто пришел никакой и завалился на мое место.
– И ты не ушла?
– Ты попросил остаться.
Черт! Мои слова звучат глупо.
А вчера и мысли не возникло о том, чтобы пойти в другую комнату. Как будто меня канатами привязали к нему.
Макс хмурится. Правильные черты его лица становятся жестче, в нем не остается ни крупицы вчерашней уязвимости. Я инстинктивно опускаю глаза, словно срабатывает непонятный механизм: не хочу видеть его угрюмым. Мне становится не по себе, когда от него веет холодом. Поэтому я смотрю на его рубашку с металлическим отливом. На ней остались разводы от воды, а две верхние пуговицы и вовсе вырваны с мясом.
– Пойди лучше найди таблетку от головы и минералку, – говорю ему. – Мне тоже надо привести себя в порядок.
– Ты нашла ванную?
– Макс, я здесь уже второй день. Ты запер меня, хоть это ты помнишь?
Для него это не проблема. Он не тушуется и пропускает мой выпад мимо ушей. Подумаешь, запер, с кем не бывает! Тем более что девушки часто сами не знают, чего хотят, и ищут приключения на свою пятую точку. Что-то такое читается в его темном взгляде. Я уже по одному оттенку научилась понимать, что у него на уме. Если глаза чистые и голубые, как летнее небо, то передо мной Макс, а если потемнели до синего льда, то это господин Маркелов – безопасник, скала, человек с большими связями и нулевым уровнем эмпатии.
И господин Маркелов не удостаивает меня ответом. Он встает с кушетки, молча поправляет рубашку, а потом тянется к левому запястью.
– Ты оставил часы в спальне, – говорю, оборачиваясь к нему через плечо, и тоже спускаю ноги на пол. – Там еще твой бумажник. – Куда ты так вчера торопился, что все позабывал? – спрашиваю, подозрительно глядя на него.
– Я рассеянный.
– Ни черта подобного! Ты, бывает, играешь роль ветреного мажора, когда хочешь побесить, но ты вообще не такой. Ты обожаешь все контролировать, ты даже профессию выбрал, где без контроля никуда!
– Как скажешь, – парирует он.
А мне хочется завыть в голос. Вот теперь Максим злит меня по-настоящему! Он уже произносил «как скажешь», словно собрался гасить все неприятные разговоры этим словосочетанием, как струей из пожарного рукава.
– Ты не ответил на вопрос, Макс. – Я поднимаюсь с кушетки, поправляя волосы, вернее, дергая их резкими нетерпеливыми движениями (еще и резинка запуталась!). – Куда тебя вызвали? Это как-то связано с Игорем?
– Ты решила меня добить? – скалится он. – Да, давай поговорим об Игоре с утра пораньше. Отличная идея, Ариш! – Он резко разворачивается к выходу.
– Куда ты?
– За таблеткой, – сердито отвечает он. – Ты сама меня послала. Только теперь мне нужно две.
– Тебе нужно научиться отвечать на вопросы, – говорю я, направляясь вслед за ним. – Или ты думал, что закроешь меня в своем доме, а я тут буду на цыпочках ходить и спрашивать разрешения на разговор?
– Было бы неплохо.
Ох! Еще одна фраза из «пожарной команды»!
– Так что с Игорем? – Я с трудом нагоняю его, потому что один его шаг – как два моих. – Твои люди проверили его?
– Нет, они еще в процессе.
– Что?! Что за бред, Макс?! – Я аж задыхаюсь от возмущения, ведь в его голосе прекрасно слышно издевку. – Ты же специально придумал все это! Я не слепая, Макс, и не дура! Ты просто-напросто выдумал благородную причину, чтобы запереть меня. Я не верю, что с Игорем что-то нечисто. Это же шито белыми нитками…
Я вдруг неожиданно для себя оказываюсь на пороге ванной: в запале не заметила, как прошла вместе с Максимом через коридор и повернула направо. Он окидывает меня тяжелым взглядом, а потом без капли смущения снимает с себя рубашку. Тянется к ремню, поворачивая к душевой кабине.
Ненавижу его! Вот просто ненавижу!
Металлическая застежка лязгает, и я отворачиваюсь. Делаю молниеносный оборот, чтобы не смотреть на его обнаженное тело. Перед моими глазами снова оказывается коридор – это определенно безопаснее. Но слух остается со мной, а по звукам становится ясно, что Макс бросает брюки на пол и включает мощный поток воды.
Я вдыхаю воздух полной грудью и собираюсь выйти, но что-то мне мешает – в голове постепенно проясняется, злость уходит, а через мгновение ко мне приходит озарение.
Я понимаю, что Максим разделся при мне. В пылу спора забылся и снял рубашку. Пару секунд он даже стоял ко мне спиной, только я думала о том, как не прибить его, а не о том, как проверить его новые шрамы.
Черт, какая же я тупица!
Я разворачиваюсь назад. Смотрю на его высокую фигуру через прозрачную стеклянную стенку. Поток воды такой сильный, что повсюду капли. Они мешают разглядеть, да и Макс повернулся. Тогда я поднимаю взгляд выше и стараюсь глядеть только на черные квадраты плитки. Еще не хватало рассматривать его фигуру! Меня волнует только то, почему ему делают уколы обезболивающего. На его мускулистое тело облизываться не собираюсь. Я только что говорила себе, что ненавижу его, вот и не надо терять правильный настрой!
Макс смывает шампунь со своих коротких волос, с раздражением растирая их ладонями. По его движениям я понимаю, что он до сих пор злится. Еще бы: властные мужчины не терпят, когда им перечат! А тут еще и похмелье бонусом.
Я подхожу ближе. Свежий аромат его шампуня окутывает все вокруг. Вода пенится и расходится по его загорелой коже. Мой взгляд сам уходит вслед за волнами. Я не могу противиться этому и слежу за тем, как вода скатывается по его рельефному телу. Макс сложен, как боец. Как молодое животное.
В горле с какого-то бодуна пересыхает.
Я делаю еще шаг и попадаю ногой в его брошенные брюки. Пряжка ремня звонко стучит по кафельному полу. Этот звук невозможно проигнорировать, и Макс тут же поворачивается ко мне.